дополнительное страдание – социальное неравноправие, когда ты постоянно чувствуешь, что тебя попирают, унижают твое человеческое достоинство, потому что тебя считают никем, на тебя смотрят как на ноль без палочки, как на пустое место: тот – все, а ты – ничто.
И я начинаю сознавать, что эта масса – решающий фактор и что она чрезвычайно раздражена и недовольна: она не понимает социального существа проблемы, она сбита с толку, она приписывает безработицу, бедность, отсутствие больниц, отсутствие работы, отсутствие жилья – все это или почти все она приписывает административной коррупции, растратам, извращенности политиков.
Партия кубинского народа, о которой я говорил, достаточно чутко ощущала это недовольство. На капиталистическую систему и империализм они возлагали мало ответственности. Потому что – я сказал бы также – существовала третья религия, которой нас учили: религия уважения и благодарности по отношению к Соединенным Штатам. Это было уже нечто другое.
Фрей Бетто. В силу близости, постоянного присутствия.
Фидель Кастро. «Это Соединенные Штаты дали нам независимость. Они наши друзья, они помогали нам, они помогают». Это повторялось достаточно часто в официальных текстах.
Фрей Бетто. И сюда приезжало много американских туристов.
Фидель Кастро. Да, приезжало, конечно, но я пытаюсь объяснить тебе историческую реальность. Нам говорили: «Независимость началась 20мая 1902 года» - это дата, когда янки ушли, оставив здесь псевдореспублику, в конституции которой был пункт, дававший им право вторгаться на Кубу; эту дату, 20 мая, они кстати, выбрали сейчас, чтобы выпустить в эфир свое «Радио Геббельс», «Радио Рейган», «Радио Гитлер» - я не могу произнести «Радио Марти», свою подрывную радиостанцию. Помню, что когда нам установили республику, с поправкой Платта[X6] , они уже четыре года до того оккупировали нашу территорию. Они оккупировали страну в течение четырех лет, а потом навязали ей позорное условие, дававшее им право вводить войска на территорию нашей родины. И они вводили войска не раз и такими методами завладели нашими лучшими землями, нашими рудниками, нашей торговлей, нашими финансами и нашей экономикой.
Фрей Бетто. В каком году это было?
Фидель Кастро. Это начинается в 1898 году и завершается 20 мая 1902 года, когда устанавливается карикатурная республика – политическая форма североамериканской колонии на Кубе. Это дата кладет начало процессу массового захвата естественных ресурсов и богатств Кубы. Я говорил тебе о моем отце, который работал на одном из американских предприятий, в знаменитой «Юнайтед фрут компани» - компании, существовавшей на севере провинции Ориенте. Мой отец был рабочим компании «Юнайтед фрут», там он начинал работать на Кубе.
Школьные учебники расхваливали образ жизни Соединенных Штатов. Эти тексты дополнялись всей литературой. Сегодня даже дети знают, что все это большая, гигантская ложь.
Как ты разрушишь весь этот комплекс лжи, все эти мифы, как ты разрушишь их? Помню, что народная масса была несведущей, но страдала; она была сбита с толку, но также была в отчаянии. Она была способна сражаться, двигаться в одном направлении. Эту массу надо было привести на дорогу революции по этапам, шаг за шагом, пока она полностью не овладеет политическим сознанием и полностью не поверит в свою судьбу.
Всю эту концепцию я создал, читая и размышляя об истории Кубы, о характере и национальных чертах нашего народа и о марксизме.
Фрей Бетто. Вы принадлежали к левому крылу партии «ортодоксов»?
Фидель Кастро. Некоторые знали мой образ мыслей, и кое-кто пытался заблокировать меня, меня называли коммунистом, потому что, конечно же, я объяснял всем это с достаточной откровенностью. Но в то же время я не проповедовал социализм как ближайшую цель. Я вел кампанию против несправедливости, против бедности, безработицы, высоко платы за жилье, сгона крестьян с земли, низких заработков, политической коррупции безжалостной эксплуатации, которую видел повсюду. То было обличение, призы и программа, для нее наш народ был подготовлен гораздо больше, с нее надо было начинать действовать и вести народ в направлении настоящей революции.
Я вижу, что коммунистическая партия находится в изоляции, хотя она сильна и имеет влияние среди рабочих. Я смотрю на них как на потенциальных союзников. Конечно, я не мог бы убедить коммуниста, члена партии, в правильности моих теорий. Практически я этого и не пытался. Просто я, когда уже имел марксистско-ленинское мировоззрение, решил проводить эти идеи в жизнь. Правда, у меня были с ними очень хорошие отношения, потому что на деле почти все книги, по которым я занимался, я покупал в кредит в библиотеке коммунистической партии на улице Карлоса III и, конечно, имел очень хорошие отношения с коммунистическими руководителями в университете, мы были союзниками почти во всех битвах. Но я сказал: существует возможность действовать, опираясь на большую потенциально революционную массу. Эти идеи я начинаю претворять в жизнь еще до государственного переворота Батисты 10 марта 1952 года.
Фрей Бетто. Скажите, группа, которая атаковала Монкаду, вышла из левого крыла партии «ортодоксов»?
Фидель Кастро. Она вышла из партии «ортодоксов», из рядов молодых членов этой партии, которых я знал и знал, как они думали. Когда происходит государственный переворот, я начинаю организовывать их.
Фрей Бетто. Под каким названием?
Фидель Кастро. В тот момент мы организовывали боевые ячейки.
Фрей Бетто. Они так и назывались – ячейки?
Фидель Кастро. Фактически мы организовали военный аппарат. В тот момент у нас нет собственного революционного плана, потому что то были месяцы вслед за военным переворотом 1952 года. У меня существовал революционный план, начиная с 1951 года, но в этом плане имелся еще предварительный политический этап.
Я в те дни ставлю задачу создать революционное движение. У меня даже есть определенная политическая сила. Партия «ортодоксов» должна была победить на выборах; я знаю, что ее руководство почти во всех провинциях, за исключением провинции Гавана, уже оказывается, как обычно, как обычно, в руках землевладельцев и буржуазии. Эта народная партия была уже фактически в сетях реакционных элементов и предвыборных махинаций, за исключением провинции Гавана, где преобладала группа честных политиков – люди из интеллектуальных кругов, университетские профессора, люди, имевшие престиж, не был запущена ход предвыборная машина, хотя в партию уже проникал кое-кто из богачей, желая контролировать ее в этой провинции посредством традиционных махинаций и денежных средств.
Партия здесь, в Гаване, была достаточно сильна. В ней было восемьдесят тысяч членов, которые объединились спонтанно. То была значительная цифра. Особенно партия выросла после того, как умер ее основатель, очень воинственный человек, имевший большое влияние на массы, который кончает жизнь самоубийством вследствие полемики с правительственным министром: он выдвинул обвинения против последнего относительно его земельных владений в Гватемале, но не смог их доказать. Ему подстроили ловушку, его подтолкнули к полемике вокруг этой темы, и хотя в стране была большая коррупция, именно это конкретно оказалось невозможным доказать. Он пришел в отчаяние и застрелился. Партия остается фактически без руководства, но обладает огромной силой.
Я предполагаю следующее: эта партия победит на президентских выборах в июне 1952 года. С новым правительством произойдет то же самое – оно потерпит провал. Но я думаю о ходе первого политического этапа – подготовка движения – и о втором этапе, о взятии власти революционным путем. Наверное, одно из кардинальных положений, которому меня научил марксизм, и которое мне также подсказывала интуиция, - то, что для совершения революции надо сначала взять власть и что традиционными путями, какими шли в политике до сих пор, никуда не придешь.
