сына генерала Шербрука. И все они вместе способствовали процветанию и сохранению графства Нортклифф.
Оторвавшись от своих мыслей, он отошел от края обрыва, который был предательски скользким после недавнего шторма, и присел на холодный камень.
— Они не оставят тебя в покое, Дуглас.
— Я знаю, — ответил он, не пытаясь изображать безразличие. — Но, черт побери, они правы, а я — просто упрямый осел. В армии я хорошо усвоил одну вещь — сегодня ты есть, а завтра тебя может не стать. А потому мне нужно жениться и произвести на свет наследника. Я не вправе ставить свою свободу выше долга. Все, я наконец принял решение.
— Это было неизбежно, ведь именно твой сын должен стать следующим графом Нортклиффом. Я очень люблю Райдера, но он совершенно равнодушен к графскому титулу. Единственное, чего он хочет, это всю жизнь смеяться и любить, а корпеть над счетами и разбираться с арендаторами не его стихия. Серьезным его не назовешь. — Она покачала головой, подбрасывая камешек носком ботинка. — Но это касается лишь дел графства. В остальных вещах на него можно положиться.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
В ответ она только улыбнулась и пожала плечами.
В голове у него вдруг сложился четкий план дальнейших действий, который явился плодом размышлений всех последних недель. Он вдруг понял, на ком он женится. Райдер, сам того не ведая, случайно натолкнул его на эту мысль во время их последней встречи. Девушка, которой он был очарован три года назад, прекрасная и несравненная леди Мелисанда, дочь герцога Берсфорда. Она надеялась выйти за него замуж и в мечтах уже видела их имена, записанные рядом в церковной книге, как вдруг он внезапно покинул ее. Она была страшно оскорблена и расценила это как предательство. Но три года назад он был призван в армию, призван на войну с Наполеоном, призван спасти Англию.
Теперь он был призван спасти Нортклифф и сохранить род Шербруков.
— Я уже решил, кто станет моей невестой. Ее имя — Мелисанда, ей двадцать один год, она — дочь Эдуарда Чэмберса, герцога Берсфорда. Я встретил ее, когда ей было восемнадцать, но вскоре сбежал, так как не имел тогда желания жениться. Это было как раз тогда, когда меня ранили в плечо и я приехал домой в отпуск. Ах, Синджен, она была такой красивой, веселой и беззаботной, что я был без ума от нее. К тому же за ней стояло старинное и знатное имя Чэмберсов, хотя и несколько подмоченное во времена ее деда и репутацией ее брата, который прославился на весь Лондон своим распутством и умением в мгновение ока спускать все деньги, оказавшиеся у него в кармане. Похоже, что линия Чэмберсов закончится на нем. Но Мелисанда унаследовала все лучшие черты своих предков. Конечно, приданого за ней почти не было, но мне тогда было все равно, я бы женился на ней, даже если бы она пришла ко мне в одной рубашке, но потеря свободы меня пугала.
— Я думаю, ты не должен так легкомысленно относиться к приданому, Дуглас. Мама всегда повторяет, что это главное основание для женитьбы. Возможно, что твоя Мелисанда и ждет тебя до сих пор. Я бы на ее месте ждала. Возможно, что никто так и не женился на ней из-за отсутствия денег, несмотря на ее красоту и происхождение. А может быть, она вышла замуж и теперь — вдова? Ее мужа вполне могли призвать на военную службу, где он погиб. Это решило бы все твои проблемы.
Дуглас кивнул и улыбнулся такому решению проблем. Он чувствовал себя с сестрой очень легко, радуясь возможности поделиться с ней своими планами. Да, Мелисанда ему нравилась, он находил ее красивой, неглупой и обворожительно беззаботной. Она была изумительно сложена, и не было ни одного мужчины, который не мечтал бы заполучить ее в любовницы. Охотников жениться, как всегда, было меньше.
Синджен вывела его из задумчивости.
— Если Мелисанда все еще свободна, то тебе необязательно ехать в Лондон на поиски подходящей невесты.
— Ты, как всегда, права, малышка. Сегодня же напишу герцогу Берсфорду, и если Мелисанда до сих пор не замужем, я немедленно отправляюсь в Хэрроугейт и женюсь. Тратить время на приготовления не будем. Надеюсь, она понравится тебе, Синджен.
— Если она нравится тебе, то понравится и мне. Мама, конечно, будет против, но это не имеет значения.
— Да, мама наверняка воспротивится. Ты заметила, что она — единственная, кто никогда не изводил меня разговорами о женитьбе?
— Ей просто не хочется никому уступать свое место хозяйки дома. И хотя второе поместье Шербруков просто чудесное, она считает ниже своего достоинства переезжать туда.
— Иногда ты просто ужасаешь меня. — Он погладил ее растрепавшиеся на ветру волосы. — И все- таки ты хорошая девочка.
Она пропустила это замечание мимо ушей, возвращаясь к занимавшей ее теме.
— Ты знаешь, Дуглас, я все думала, почему Новобрачная Дева появилась именно сейчас, но теперь я понимаю. Мне кажется, она появилась потому, что знала о том, что ты собираешься жениться. Возможно, это предзнаменование, может быть, она пытается предупредить тебя или Мелисанду о чем-то, что может расстроить ваши планы, если вы не будете осторожны.
— Чепуха, — ответил он. — И все же ты хорошая девочка, даже если ты веришь в такую чепуху.
— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не, снилось вашим мудрецам.
— Ax, Синджен, в таком случае мой ответ: «Уймись, уймись, смятенный дух».
— Иногда с тобой бывает очень трудно.
— Это оттого, что я тоже знаком с Шекспиром?
— Ты слишком приземленный, Дуглас, но, может быть, женившись, ты переменишься.
Дуглас подумал, что Мелисанда, конечно, может внушить пылкую страсть, но вряд ли стоит надеяться, что рядом с ней он воспарит душой. Но говорить об этом Синджен он не стал, пусть остается со своими иллюзиями. Вместо этого он сказал:
— Я думаю, вскоре ты сможешь проверить это на практике. А теперь нам пора домой.
Домой он вернулся в приподнятом настроении. Пока он стоял в холле, отдавая приказания дворецкому, на лестнице показалась леди Лидия, которая метала громы и молнии, требуя, чтобы Джоан немедленно поднялась к себе в комнату и сняла с себя все это в высшей степени несовместимое с ее полом одеяние и попыталась, хотя бы попыталась, выглядеть так, как полагается выглядеть молодой леди. А ее братья, вместо того чтобы пристыдить девчонку, только подначивают ее. И Дуглас, который должен быть примером…
— Насколько я понимаю, мы ждем гостей, мама? — спросил Дуглас, посылая Синджен соболезнующий взгляд.
— Да, и если Алджерноны… ты знаешь, как Алмерия строга к правилам хорошего тона — если она увидит этого несносного ребенка в этих штанах, да еще с волосами, как у… — она задохнулась, и Синджен быстро договорила за нее:
— Как у Медузы Горгоны, да?
— Как у ведьмы, про которых пишут в твоих пыльных книгах! Ступай к себе, Джоан. И прошу тебя, Дуглас, не называй ты ее этим дурацким именем хотя бы при Алджернонах!
— Кстати, ты знаешь, мама, что Алджернон означает «человек с бакенбардами»? Это было прозвище Уильяма Перси, который носил бакенбарды в то время, как все джентльмены ходили гладко выбритыми, и он…
— Довольно! — властно приказала вдовствующая графиня Нортклифф, устав от этих пререканий. — Хватит умничать, юная леди. Сколько можно тебе повторять, что мужчины стараются держаться в стороне от умных женщин. Образованная женщина подавляет их собственные способности, а это, в свою очередь, заставляет их тянуться к бутылке, игорным домам и прочим порокам. И чтобы я больше не слышала этого имени — Синджен. Тебя зовут Джоан Элен Уинтроп Шербрук.
— Но мне больше нравится Синджен, мама. Райдер придумал так меня называть, когда мне было десять лет.
— Замолчи. Тебя зовут не Сент Джон и не Сент Джоан, Синджен — уменьшительное от мужского имени. Боже, тебе досталось это нелепое имя только потому, что Тайсон вообразил тебя Жанной д'Арк…
