— Теперь мне все понятно. — Барон в раздумье сцепил пальцы. — Уведя Дурбана, ты собиралась добраться до поместья Карлайсл, выкрасть пятилетнюю девочку — и что потом? Соорудить еще одного «лакея»? Уверяю тебя, Джек, я бы не смог не заметить появление ребенка в собственном доме. Ну же, давай выкладывай: как ты намеревалась поступить, чтобы упрятать ее подальше от отчима?
«Все, все до конца!» — напомнила она себе. Ей нельзя не доверять Грею — в противном случае ее дальнейшие поступки могут навлечь на них обоих нешуточную опасность.
— У меня есть кое-какой капитал. Когда умер мой дед по матери, он завещал все свои деньги мне, а не маме, потому что терпеть не мог отчима. Он даже не позволил назначить отчима опекуном — им стал лорд Берли. Мой дед умер десять лет назад, и все эти годы лорду Берли удавалось сохранять мои деньги и не позволять отчиму выманить их. Я хотела привезти Джорджи в Лондон, разыскать лорда Берли и получить свое наследство или хотя бы проценты с него. Видишь, я не собиралась прозябать где-нибудь в канаве. И теперь мой план остается прежним. Как только я вызволю Джорджи, мы отправимся к лорду Берли — уж он-то сумеет защитить нас с сестрой от сэра Генри, можешь не сомневаться.
— По моему мнению, женщины не должны разбираться в денежных делах, — пробормотал себе под нос Грей, — и так оно и есть на самом деле. Тем более странно выглядит твоя расчетливость. Откуда ты этого нахваталась?
— Я подслушивала разговоры сэра Генри с лордом Раем. Отчим постоянно плакался ему, что мой дедушка, старый сквалыга, умудрился так зажать свои деньги, что даже он, сэр Генри, не смог наложить на них лапу. И еще он сказал, что есть только два способа добраться до наследства — дождаться, пока мне исполнится двадцать пять лет, или же выдать меня замуж. А потом сэр Генри принимался клясть на все корки лорда Берли, моего опекуна. Он даже убедил лорда Рая, что если я умру, то деньги достанутся не Джорджи, а Королевскому обществу естествоиспытателей. Зато, как только я выйду замуж, мой муж тут же получит право распоряжаться этими денежками. Лорд Рай без труда сообразил, о чем идет речь, и они мигом столковались. Если я стану женой лорда Рая, то отчим получит двадцать тысяч фунтов из моего наследства, а лорду Раю достанутся остальные сорок. Я сама видела через замочную скважину, как они ударили по рукам.
Едва Джек закончила свой взволнованный рассказ, как Грей с деланной небрежностью поинтересовался:
— Полагаю, этот джентльмен вряд ли привлекает тебя в качестве жениха?
— Он просто мерзкий ловелас, да к тому же еще и садист. Скорее всего его первая жена скончалась по его вине — по крайней мере все сплетницы в округе только о том и шепчутся, как он напивался и бил ее смертным боем. Две его следующие жены умерли родами, и теперь у него осталось шестеро детей от трех разных жен. Он настоящий богач, можешь мне поверить, но люди такого сорта не постесняются стянуть с блюда для пожертвований две монеты, после того как положат туда одну. Впрочем, именно это и сблизило с ним моего отчима. Пройдоха всегда сумеет разгадать другого пройдоху за милю.
Грей, который и до этого слышал немало о Кэдмоне Келберне, виконте Рае, также не мог сказать об этом джентльмене ничего хорошего. К превеликой жалости, Всевышнему было угодно наградить его тремя сыновьями. Вряд ли у мальчиков будет возможность вырасти порядочными людьми. При одной мысли о том, на какую судьбу лорд Рай обречет Джек, получив права хозяина и супруга, Грею стало не по себе.
Он выпрямился в кресле и спросил, внимательно глядя в лицо девушки:
— Надеюсь, теперь ты можешь наконец сказать, как тебя зовут? Я имею в виду твое полное имя.
— Уинифред Леверинг Бэскомб. Моим отцом был Томас Леверинг Бэскомб, барон Йорк.
— Господи, так, значит, ты — дочь Бэскомба? — От неожиданности Грей чуть не свалился с кресла.
— Ты знал моего отца?
Грей только кивнул, а потом начал смеяться и никак не мог остановиться.
— Ну хватит, милорд, в чем дело? И при чем тут мой отец?
— Ах, Джек…
— Отец звал меня Леверинг!
— Если ты не возражаешь, в данный момент я бы предпочел оставить тебя Джеком!
— Джорджи зовет меня Фредди.
Барон наклонился и прижал ей палец к губам, а затем промолвил, внимательно глядя в прелестные синие глаза:
— Твой опекун, лорд Берли, ко всему еще и мой крестный!
— Неужели? Но этого не может быть! Подумать только… — Некоторое время Джек, растерянно моргая, смотрела на Грея, затем задумчиво произнесла: — Жизнь выкидывает подчас очень странные штуки, верно?
— Да. Похоже, мы и понятия не имеем о том, сколько тайных нитей нас связывает. В одном я уверен твердо: мой отец люто ненавидел твоего — не знаю только почему. Получается, что наши отношения составляют целую историю — хотя главные персонажи появились в ней совсем недавно!
— Но я ни разу в жизни не слышала, чтобы мой отец упоминал фамилию Сент-Сайр. Мод с Матильдой что-нибудь об этом известно?
— К чему гадать — мы можем просто спросить у них.
— Ну наверное, сейчас уже слишком поздно, чтобы делать это…
Барон кивнул на большие напольные часы:
— Уже почти час ночи. Кстати, как ты себя чувствуешь?
— Мне уже гораздо лучше. Между прочим, Мод говорила, что сегодня опять приходил сэр Генри. Пожалуйста, расскажи мне, как это было.
— Да, он действительно успел побывать здесь, так что Дугласу, Колину и Синджен тоже пришлось отведать яда этой гадюки. Поначалу ему до смерти не хотелось открывать карты, но в конце концов мы его заставили это сделать. Он пытался водить нас за нос и, только когда понял, что над ним откровенно издеваются, выложил, что ты его падчерица и мы обязаны вернуть тебя ему.
— Рассказывай дальше! — взмолилась Джек. — Я хочу знать о том, что произошло между вами, во всех подробностях.
Грей снова вспомнил, как медленно краснел от ярости сэр Генри, когда услышал его нарочито недоуменный вопрос:
— Но, сэр, позвольте, какое вам может быть дело до лакея Мод и Матильды?
— Лакей, о котором идет речь, принадлежит мне, милорд, а вовсе не этим дамам. Я всего лишь уступил им парня на время, а тетушки его слишком разбаловали. Он мой, и вы обязаны привести его сюда сию же минуту!
— Честно говоря, — не вытерпев, вмешался Дуглас Шербрук, — лорд Клифф уже ссудил мне этого лакея на то время, пока я буду в Лондоне, поскольку мой собственный слуга захворал и его пришлось оставить в Нортклифф-Холле.
— Но этого не может быть! Вы не имеете права!
— Ах, Дуглас, Дуглас, — промурлыкала Синджен и погладила брата по руке, — ты ведь знаешь, что Мод с Матильдой обожают, когда именно Джек расчесывает им волосы на ночь, чистит туфли, подстригает ногти! Лучше мы подыщем тебе кого-нибудь другого! Просто удивительно: хороший слуга всегда бывает нарасхват!
Сэр Генри так заскрежетал зубами, что даже этот ублюдок — барон Клифф — наверняка расслышал.
— Я желаю получить Джека назад, причем немедленно! Я ведь сказал вам, что он мой!
Потеряв наконец терпение, Грей встал перед сэром Генри Уоллесом-Стэнфордом во весь рост и отчеканил:
— Вон отсюда! Джека вам все равно никто не отдаст. Он останется здесь, в этом доме, где ему ничто не угрожает!
— Ну ладно, черт бы вас всех побрал! Если так, мне придется огорчить вас. На самом деле Джек — это вовсе не лакей, а моя дочь. Проклятая девчонка сбежала из дому! Теперь вы видите, что у вас нет на нее никаких прав, понятно?
— Интересно, почему же ей вздумалось от вас сбежать? — вкрадчиво осведомился Грей.
