стремительный разлет бровей, хотя его волосы казались чуть-чуть темнее.
— Мама! — Он ласково погладил тонкую руку. — Я приготовил тебе сюрприз!
В безмятежных глазах баронессы промелькнул слабый интерес.
— Сюрприз? Я люблю сюрпризы. Доктор Понтефракт часто приносит мне сюрпризы. Он такой милый. — Ее голос звучал тихо и мелодично.
Итак, она заговорила с ним. Это уже немало. Грей продолжал:
— Я женился, мама, и привез тебе новую дочку. Это и есть мой сюрприз.
Он жестом подозвал Джек, и та, повинуясь, подошла, невольно замедляя шаги по мере приближения к этой необычной женщине.
Остановившись рядом с креслом, Джек промолвила:
— Миледи! Меня зовут Уинифред. Мы с Греем поженились совсем недавно и захотели поскорее приехать, чтобы рассказать об этом вам.
Алиса Сент-Сайр, вдовствующая баронесса Клифф, охнула и спрятала лицо в ладонях.
— Нет! — еле различимым шепотом воскликнула она. — Только не ты! О Боже, уходи прочь! Я не желаю тебя видеть!
— Мама! Что с тобой? — Грей чувствовал, как страх все больше овладевает им.
— Уходите оба!
Баронесса все не отнимала руки от лица. Она плакала, плакала не таясь, навзрыд, задыхаясь и всхлипывая. Грей медленно поднялся и помог подняться Джек.
— Все. Теперь разговаривать с ней бесполезно. Пойду позову Неллу.
Джек покинула уютную спальню следом за ним. На прощание она оглянулась… и вздрогнула. Оказывается, вдовствующая баронесса все это время не спускала с нее глаз. Что было в этих глазах? Страх? Ненависть? Это ей еще предстояло узнать.
Поскольку Грея в спальне не оказалось, Джек без труда догадалась, что теперь он постарается держаться от нее на еще большем расстоянии, чем прежде. Сокрушенно вздыхая, она подошла поближе к камину и протянула руки к желанному теплу, стараясь развлечь себя воспоминаниями о том, как только что поцеловала Джорджи и пожелала ей доброй ночи. Малышка на удивление спокойно отнеслась к тому, что на новом месте у нее в комнате будет спать только Долли: ведь Нелла окажется на другом конце коридора, а Джек — через две комнаты от нее.
Но куда же подевался Грей? Он так и не произнес ни слова с той минуты, как они вышли от его матери. Сейчас уже десять часов вечера. Может, он тоскует где-то в одиночестве или, что еще хуже, составляет подробный план их развода?
Джек в тревоге металась по роскошно обставленной спальне. Внизу, в гостиной, большие напольные часы отбили двенадцать долгих ударов. Неужели уже полночь? Нет, ей все равно не уснуть. Она хотела видеть Грея. Знать бы, где он укрывается, — помчалась бы туда сию же минуту. Ей хотелось обнять его и поцеловать крепко-крепко — даже если он будет сопротивляться!
Наконец Джек почувствовала, что больше не в силах выносить неизвестность. Она схватила канделябр и, выбежав из спальни, по темному коридору направилась к концу восточного крыла. Дойдя до спальни баронессы, она уже подняла было руку, чтобы постучать, но неожиданно движения ее замедлились. А вдруг больная уже спит?
И тут в щели под дверью промелькнул лучик света. И тогда Джек осторожно нажала на ручку. Если свекровь просто позабыла погасить свечу, она всегда успеет выйти.
Алиса Сент-Сайр неподвижно сидела в том же самом кресле. На коленях у нее лежала раскрытая книга, рядок стоял канделябр с зажженными свечами, а глаза больной были закрыты, голова покоилась на мягких подушках.
Джек растерялась. Неужели Алиса любит читать? Значит, не такая уж она сумасшедшая!
— Почему ты стоишь там, у дверей?
Джек чуть не подскочила на месте — так неожиданно прозвучал в комнате этот мягкий, нежный голос.
— Я не хотела тревожить вас, мадам.
— Сядь вот в это кресло, чтобы я могла видеть твое лицо.
Джек подошла ближе и села.
— Ты не труслива, и от тебя веет энергией. Чего тебе надо? — Алиса потупилась и не отрывала глаз от роскошно переплетенного томика Вольтера.
— Вы сказали, что не желаете меня видеть. Вы прогнали меня… — Джек умолкла, набираясь решимости, прежде чем спросить самое трудное, о чем ей вовсе не хотелось бы знать: — Вам знакомо мое лицо?
Баронесса молчала. Она застыла в неподвижности и, казалось, даже не заметила, как конец тонкой норвической шали соскользнул с ее плеч на пол.
— Грей внешне очень походит на вас, — снова заговорила Джек. — Может быть, я также похожа на кого-то, с кем вы были знакомы прежде?
— Слава Богу, он нас покинул.
— Кто покинул, мадам?
— Лев. Он ушел. Я никогда его не прощу. Он был чудовищем. Совсем не такой, как мой драгоценный супруг. И зачем только Грею понадобилось его убивать, зачем?
— Он застрелил вашего супруга, мадам, потому что тот избивал вас и мог забить до смерти. Грей испугался за вашу жизнь. Ему было необходимо что-то предпринять. Он считал своей обязанностью защищать мать. По моим понятиям, он спас жизнь вам обоим.
— Но я не нуждалась в спасении. Я не нуждалась ни в чем, кроме Фарли! Он любил меня!
Джек с тоской подумала, что Грей был прав. Это безумие не укладывалось в нормальном мозгу. И как теперь прикажете разбираться в такой каше?
Но она не собиралась отступать.
— Мадам, а кто такой Лев, которого вы любили?
И тут впервые за все это время Алиса посмотрела Джек прямо в глаза.
— Ты совсем молоденькая. Я тоже когда-то была такой. Мой сын уже говорил, что любит тебя, моя милая?
— Да, мадам.
— Ах вот оно что… Но ты лишь тогда сможешь поверить в его любовь, когда он почувствует себя с тобой совершенно свободным и не побоится ударить тебя — как прежде ласкал. Мой милый Фарли — он обучил меня множеству премудростей! Доктор Понтефракт твердит, что он был ненормальным — дескать, нормальному мужчине никогда не захочется избивать женщину ради удовольствия. Но что он понимает в любви, этот доктор? Да, Фарли не жалел сил, он постоянно учил меня, как сделать счастливым его и самой испытать счастье. Грей застрелил его. А что, Грей еще не начал тебя учить?
— Да, начал. Но только он меня не бил. Он думает так же, как доктор Понтефракт. Мой муж никогда не поднимет на женщину руку!
Тут Джек вздрогнула — она попыталась представить, что подумал бы Грей, присутствуй он при этом разговоре. А вдруг старые кошмары ожили бы в его памяти?
— Мадам, вы узнаете меня?
Но Алиса уже отвернулась от Джек. Резким движением она поправила шаль, взяла с колен тоненький томик Вольтера, равнодушно глянула на него и бросила под ноги.
— Я устала! — капризно заявила она. — Может быть, мне наконец-то удастся заснуть. Уходи. Я больше не желаю тебя видеть.
Джек медлила, не представляя, что же теперь делать.
— И забери с собой того мальчишку, который убил моего драгоценного Фарли. Пусть держится от меня подальше. Всякий раз, когда он уезжает, я вздыхаю с облегчением, надеясь, что он больше не вернется, — но он приезжает опять, каждый раз приезжает опять. Я почти не разговариваю с ним, но он ужасно упрямый. Однако теперь это уже не играет роли. Ведь он похитил у меня единственную любовь…
— Между прочим, этот мальчишка — ваш сын! Он любит вас. Он любил вас всегда и оттого был вынужден выстрелить в Фарли. Защищая вас, он сделал единственное, что могло бы вас спасти, —
