заплатил?
Незнакомец глухо застонал и обмяк.
— Грей! — Джек была тут как тут, с кинжалом в руке. — Он же тебя ранил! О Господи, он попал тебе в плечо!
— Ничего страшного, не хнычь. Проклятый ублюдок потерял сознание, прежде чем успел выложить мне, кто его подослал. Надеюсь, у него есть хоть какие-то бумаги!
Наклонившись, барон обшарил карманы незнакомца и в одном из них нашел мятый клочок бумаги; но на улице было слишком темно, и Грею так и не удалось разобрать корявые буквы.
— Ладно, пойдем, все равно здесь нам больше делать нечего.
Они ухватили бродягу за руки и поволокли через площадь к своему дому.
Куинси был настороже: стоило Джек его окликнуть, как он тут же открыл дверь.
— Милорд! Ох, Боже мой, что это за несчастный джентльмен с вами и что с ним приключилось?
— Это вовсе не джентльмен, Куинси, — отрезал Грей. С помощью Джек он затащил бандита в переднюю и кинул на мраморный пол.
— Куинси, — Джек изо всех сил старалась сохранять спокойствие, — немедленно отправь лакея за доктором для его милости! Этот человек ранил его!
Но Грея уже не было в передней — убедившись, что бандит больше не опасен, он быстро скрылся в библиотеке.
Джек опрометью ринулась следом, однако, войдя, тут же остановилась и с недоумением наблюдала за мужем.
Грей стоял возле своего рабочего стола и расправлял найденный клочок бумаги. Покончив с этим, он поднес листок поближе к канделябру и, прочтя записку, выругался сквозь стиснутые зубы.
— Этот бродяга — всего лишь наемный убийца, — произнес он, не оборачиваясь. — А подослал его мерзавец, чью жену я спас месяца три назад. Как раз перед приездом тетушек я получил от него письмо с обещанием заставить меня страдать так же, как пострадал из-за меня он. Ублюдок, он не поленился прислать и еще одно письмо — две недели назад!
Джек распирало от желания узнать все поподробнее, но тут она заметили, как сквозь пальцы, которыми барон пытался зажать рану в плече, сочится кровь!
— Пойдем скорее на кухню — там мне легче будет тебя перевязать.
— А Куинси пусть пришлет сюда Реми, чтобы последить за этим негодяем.
В кухне Джек усадила Грея и помогла ему снять камзол. Ей с трудом удалось унять дрожь в руках. Стащив с мужа рубашку, она внимательно исследовала рану на плече.
— По-моему, ее не нужно зашивать, Грей. Позволь, я ее просто промою. Она уже почти перестала кровоточить.
— Нет, миледи, лучше это сделаю я! — Миссис Пост, сурово сверкая глазами, решительно отодвинула хозяйку в сторону и тут же принялась за дело. — И как только это с вами приключилось, милорд? Видно, здешняя шпана совсем обнаглела! Подайте мне сюда того, кто это сделал, и я его мигом приведу в чувство! — Произнося эту грозную тираду, она внимательно осматривала рану со всех сторон. — Повреждение, конечно, неприятное, но не опасное. Ну а теперь, если ее милость соизволит не путаться у меня под ногами, я мигом приведу моего бедного хозяина в порядок!
За все время болезненной процедуры Грей не издал ни звука. Рана была тщательно промыта, и миссис Пост велела Тильди, своей помощнице, разорвать на полосы чистое муслиновое полотенце.
— Смотри аккуратнее, Тильди! Да нет же, безмозглая ты чушка, не смей цапать полотенце зубами!
Грей уже направлялся в свой кабинет, когда приехал доктор Грэнфорд.
— Вы лучше займитесь этим паршивцем, сэр. Я в полном порядке.
Но доктор Грэнфорд отказывался ехать домой до тех пор, пока не убедился, что барону ничто не угрожает.
— Рана обработана вполне профессионально, — наконец сообщил он. — Превосходно, миледи. Полагаю, ваша работа?
— Я пыталась сделать это сама, сэр, но миссис Пост, наша повариха, посчитала, что это ее обязанность. Так вы подтверждаете, что заражения не будет?
Доктор Грэнфорд, высокий, нескладный, с удивительно густыми темными бровями, только усмехнулся:
— Я знаю лорда Клиффа с тех пор, как этот юный дикарь прибыл в Лондон из Оксфорда, и уверен, что это не самое тяжкое увечье, от которого мне приходилось его лечить. Например, однажды он сильно расшибся, упав с лошади. Нет-нет, миледи, не надо тревожиться — то всего лишь дела давно минувших дней. Можете не сомневаться: его милость скоро будет совершенно здоров. А что касается мерзавца в вашей передней — он, похоже, слегка очумел от трепки, которую вы ему задали, милорд. Удивительно, как вы не сломали ему челюсть! Сейчас его жизни также ничто не угрожает — о чем я готов пожалеть. Джентльмены из магистрата были бы только рады избавиться от такой обузы.
— У меня складывается ощущение, что этот бродяга действительно хорошо им знаком, — заметил Грей. — Но я уже и сам выяснил, кто его подослал, — а это намного важнее.
Голос барона дрогнул от едва сдерживаемой ярости, и доктор Грэнфорд с любопытством взглянул на своего пациента:
— Я понимаю, что это меня совершенно не касается, но все же взял бы на себя смелость предостеречь вас от свидания с вашим врагом нынче вечером — вы потеряли довольно много крови. Это дело могло бы подождать до завтра?
— О да. — Грей задумчиво глядел на угольки, потрескивавшие в камине. — Скорее всего он решит, что его подручный добился успеха. Но даже если он и пронюхает, что я еще дышу, то вряд ли встревожится. Откуда ему знать, что несчастный болван, которого он подослал, чтобы убить меня, уже попытался выполнить его приказ?
Вполне удовлетворившись этими разъяснениями, доктор Грэнфорд раскланялся и отбыл.
Глава 32
— Расскажи мне подробнее про ту женщину, которую ты спас, — попросила Джек, осторожно прижимаясь к Грею.
Барон вздохнул и неловко повернулся к жене.
— Ну вот, теперь ты лежишь рядом со мной в постели как ни в чем не бывало, и я не чувствую ни капли желания ни в твоем теле, ни в твоем женском умишке!
Джек со смехом поцеловала Грея в губы.
— Тебе полагается накапливать силы, а не растрачивать их налево и направо! Если бы я стала тебя дразнить, это было бы нечестно! Ну а теперь выкладывай все про спасенную тобой женщину — или мы будем спать. Третьего не дано!
— Джек, ну какая же ты упрямая!
Она снова засмеялась — ей ужасно хотелось ласкать его без конца, наслаждаясь жаром этого сильного, неистового тела. Впрочем, в конце концов так все и вышло. Когда Грей перекатился поверх нее, приподнял левой рукой подол ее ночной рубашки… он чуть не сошел с ума от восторга, ощутив под собой дивную податливую плоть. Позабыв обо всем, даже о своей ране в плече, он любил ее, любил страстно и нежно.
— Кажется, на этот раз ты точно забеременеешь, — бормотал барон, в очередной раз сливаясь с ней воедино.
Ее тело приняло его легко и с охотой, однако Грей все же чувствовал, что ум Джек по-прежнему занят мыслями о его ране и о напавшем на него негодяе.
— Я хочу, чтобы ты позабыла обо всем, кроме меня и нашей близости. — Грей приподнялся, балансируя на здоровой руке. — Думай о том, как я вхожу в тебя, все глубже, глубже. Ах, ты так чудесно
