Посейдону.
Сто наших кораблей станут на якорь у мыса Артемисион, северо-восточнее острова Эвбея. Остальные сто — в узком проливе возле Саламина. Там мы будем ждать варваров.
— Да будет так! — кричали афиняне.
— А куда ты отправишь наших женщин и детей? — спрашивали другие.
Об этом стали спорить, потому что никто не знал, где их семья будет в большей безопасности от персов.
Фемистокл предложил Арголиду, что на Пелопоннесе, откуда до Афин можно добраться за один день. Там, на востоке полуострова, находился город Трезен, дружественный Афинам. Его жители согласились участвовать в строительстве военного флота. По преданию, в Трезене родился Тесей, герой, победивший критское чудовище, которое обитало во дворце Кносса.
— Трезен! — кричали афиняне. — Пусть Трезен примет наших женщин и детей!
Участники собрания столпились вокруг худого старика, который, судорожно дергаясь, издавал непонятные звуки.
— Тихо, у Лисистрата видение!
Лисистрат был известным прорицателем в Афинах. Чтобы он не упал, его поддерживали двое мужчин. Все напряженно следили за губами старика.
— Женщины… Колиада… весла… ячмень… — все время повторял Лисистрат.
Фемистокл подбежал к старику, который стоял, запрокинув голову, и схватил его за плечи, будто хотел вытрясти из него смысл только что произнесенных слов.
— Говори, Лисистрат! Что там с женщинами с Колиады?
Колиадой назывался мыс вблизи Фалера.
— Женщины с Колиады! — пробормотал прорицатель, не в силах унять дрожь в изможденном теле.
— Что с женщинами с Колиады? — повторил Фемистокл.
— Женщины с Колиады веслами…
— Что они сделают веслами? Говори, Лисистрат! Говори!
— Женщины с Колиады будут веслами поджаривать ячмень! — вымолвил наконец старик и обмяк от невероятного напряжения сил.
Афиняне принялись разгадывать значение его слов.
Бесконечный поток женщин и детей тянулся по прибрежной дороге в Коринф. Те, кому не нашлось места на кораблях, отправились в Арголиду по суще, забрав с собой все самое ценное и необходимое. Некоторые ехали на расшатанных повозках, другие — верхом на мулах. Перед ними была неизвестность.
В бухте Фалера, где старики грузили на корабли имущество молодых, разыгрывались неописуемые сцены. Как только корабль был полностью загружен, он сразу же отплывал. Собаки, которым не нашлось места на судне, скуля и завывая, прыгали за своими хозяевами и, не догнав корабль, тонули.
Беженцы, направлявшиеся в Трезен по суше, встретили отряд спартанцев, которые спешили к Фермопилам, узкому проходу между морем и горами, соединявшему Македонию и Фессалию. Персы по пути в Грецию, так или иначе, должны были проходить здесь. Леонид, один из двух царей, вел свое войско на север. В авангарде шла элитная часть, состоявшая из трехсот спартанцев.
Леонид и его люди были не только самыми храбрыми воинами. Их еще считали и необычайно красивыми мужчинами. Натренированные, как атлеты на Олимпиаде, они, раздевшись донага, каждый свой день начинали с утренней зарядки, а потом завивали волосы. Песни, которые спартанцы пели на марше, свидетельствовали о том, что битва для них не тяжкая обязанность, а наивысшее удовольствие.
Часть флота, около ста триер, под предводительством Фемистокла обогнула мыс Сунион, взяла курс на север и, пройдя через пролив между Аттикой и островом Эвбея, бросила якоря возле мыса Артемисион. На одном из кораблей, который ничем не отличался от остальных, находились тридцать гетер. Среди них была и Дафна.
Коалемос, Глупая Борода, сидел на первой скамье гребцов и не спускал глаз с хозяйки. Гетера хорошо обходилась с ним, не обращая внимания на глупое выражение лица и странное поведение, и он платил ей привязанностью и любовью. Тот, кто оказывался рядом с ней ближе вытянутой руки, сразу же испытывал на себе силу мощных кулаков Глупой Бороды.
Приближалось лето. Стояла безветренная душная ночь. Море было спокойно, лишь изредка о борт плескалась одинокая волна. Гребцы дремали, похрапывая на своих скамьях. Гетеры находились отдельно, на высокой палубе. Вокруг царила напряженная тишина. В темноте сновали небольшие курьерские лодки, поддерживая связь между отдельными подразделениями. Когда нападут варвары? Может быть, их черные паруса вот-вот появятся из-за мыса Сепий?
Мегара лежала на досках рядом с Дафной и смотрела на далекие звезды.
— Дафна, ты спишь? — прошептала она.
— Как я могу спать, если это, возможно, наша последняя ночь? — ответила Дафна.
— Боишься?
— Боюсь. Как вспомню, как десять лет назад…
— Мы тогда побили персов!
— То-то и оно. Сейчас персидский царь идет не просто с целью завоевать Афины. Он хочет отомстить. Он сделает все, чтобы посчитаться с греками за битву под Марафоном.
Со стороны открытого моря послышался шум весел. Дафна поднялась и, опершись на поручни, спросила:
— Эй, вы откуда?
Шкипер удивился, услышав женский голос.
— Это что, корабль гетер?
— Да, я Дафна, гетера! — Теперь она различила в темноте двух мужчин. Судя по их одежде, это были спартанцы. — Вы привезли хорошие новости?
— Ни хорошие, ни плохие, — ответил один из них. — Время покажет. Леонид занял Фермопилы. Если персидский царь войдет в Грецию, ему сначала придется столкнуться со спартанцами. Фемистокл, командующий вашим флотом, узнав эту новость, сказал, что, пока Фермопилы в наших руках, эллинам нечего бояться.
— Вы знаете свое дело!
— Конечно, спартанцы умеют обращаться с луком и копьем. Варварам остается лишь узкий перешеек, не шире чем две едущие рядом повозки. Но прежде чем кто-либо из них отважится войти в этот проход, он будет продырявлен нашими стрелами и копьями.
— Вы храбрые мужчины! — восхищенно воскликнула Дафна. — А нет ли другого пути для варваров?
— Нет, — ответил спартанец. — Разве что узкая тропа через Каллидром, скалистые горы в Трахинии. Но эту дорогу знают только трахинийцы, небольшой народ, который полностью на нашей стороне.
— Трахинийцы, говоришь?
— Так называется племя, с давних времен поселившееся у Азопова ущелья. Ты о них вряд ли слышала!
— Ошибаешься, спартанец! Меня пробирает дрожь при мысли об одном юноше из Трахинии. Он ненавидит всех спартанцев и, кажется, только и ждет случая, чтобы отомстить.
— Ты говоришь загадками, гетера! — послышался голос снизу.
Дафна не стала ничего объяснять.
— Возьмите меня и моего раба в лодку, я поплыву с вами в Фермопилы. — Не дожидаясь ответа, она позвала Коалемоса. Тот забрался в лодку спартанцев вслед за гетерой.
— Налегайте на весла, — умоляла Дафна. — Иначе Греции конец. Я вам все объясню!
Мегара, стоя у поручней, смотрела на очертания исчезающей лодки и не понимала, что происходит.
