– Ха. Для тебя я всего лишь сестра Андрея.
– Не вышло из тебя прорицательницы. – Алкоголь и семейные неурядицы придали мне безрассудства. – Даже у женатиков бывают фантазии.
– Думаю, я должна поблагодарить тебя, – ответила Катя и слегка улыбнулась. Она перевернула чашку с костями на доску и задумчиво постучала по донышку пальцем, будто наколдовывая нужную комбинацию на костях. – Мне всегда интересно было узнать, как все было бы, если бы ты познакомился со мной до того, как встретил Дженну.
Когда прозвучали эти слова, я почувствовал, что мое будущее угрожающе накренилось. Последние несколько дней были для меня нелегкими. После нашей последней ссоры Дженна почти не разговаривала со мной, и я не был уверен, что нам еще есть о чем говорить. Возможно, Дженна с самого начала была права. Возможно, для таких разных людей, как мы, было ошибкой строить совместную жизнь.
– Прости, – сказала Катя, неверно истолковав мое молчание. – Не следовало мне этого говорить.
– Ничего страшного.
– Я была не права, – настаивала она. – Лучше мне уйти.
Она встала и закуталась в шаль, а я боролся с некстати накатившими рассуждениями: если Дженна и я действительно не можем больше быть вместе, если это конец моего брака…
– Останься, – предложил я. – Я могу снять здесь номер.
Долгое время Катя молчала, опустив глаза.
– Мне не нужна твоя жалость.
Я встал и приблизился к ней. Наши тела почти соприкоснулись. Я чувствовал ее дыхание на своем горле, когда наклонился, чтобы прошептать ей на ухо:
– Признаю?, я сейчас немного запутался, но я знаю, что хочу тебя. Жалость не имеет к этому никакого отношения.
– В чем ты запутался? – еле слышно спросила Катя.
– Запутался в наших отношениях. Я хочу тебя с того самого дня, как мы познакомились. – По мере того как я говорил, я понимал, что это правда. – Я не мог себе в этом раньше признаться, но сейчас все изменилось.
– Андрей сказал мне, что у вас с Дженной трудный период, – ответила Катя и подняла глаза. – Он сказал, что ты пытаешься все исправить. Ты должен понять, Питер. Я не могу позволить себе стать между вами.
Я на мгновение задумался – как много Андрей рассказал ей? Но это не имело значения. Достаточно малейшего колебания с моей стороны – и Катя уйдет.
– А ты и не станешь. Между мной и Дженной все кончено. Мы собираемся разойтись.
В тот момент это не было ложью. Я ждал ответа Кати, и мне казалось, что в руках у меня по пудовой гире. Я не осмеливался протянуть к ней руку. Катя снова опустила глаза, а затем, очень медленно, подалась ко мне, и ее голова легла мне на плечо.
– Тогда пойдем наверх, – сказала Катя.
Я проснулся в темной спальне. В ванной лилась вода из душа, а через жалюзи пробивалось достаточно света, чтобы понять: уже утро. Моя первая мысль была о Дженне. Я не позвонил ей и не предупредил, что меня не будет. Как бы она ни сердилась на меня, она будет беспокоиться.
Более полное понимание того, что я наделал, накатило на меня, как волна, и я в панике сел в постели. Как бы мы с Дженной ни отдалились друг от друга, я знал, какую боль и унижение она испытает, если ей станет известно, что я провел ночь с Катей. Моя неверность окончательно докажет, что Дженна вышла замуж за эгоистичного ублюдка, все обещания которого ничего не стоят.
Душ выключился, и меня снова охватила паника. Я не имел ни малейшего представления о том, как теперь уладить все с Катей. Дверь в ванную открылась, и меня ослепил луч света.
– Эй, – сказала Катя. На ней не было ничего, кроме белого полотенца, оставлявшего голыми блестящие влажные плечи. Я не смог прочесть выражение ее лица. – Когда ты проснулся?
– Несколько минут назад.
– В твоем шкафчике в ванной была только одна зубная щетка, и я ею воспользовалась. Надеюсь, ты не возражаешь.
– Вовсе нет. – Я попробовал улыбнуться.
Повисло неловкое молчание.
– Я понимаю, у тебя, должно быть, сейчас трудный период, – сказала Катя. – Прошлая ночь вовсе не должна стать чем-то большим. Никаких обид, никакой грязи, о’кей?
– Наверное. – Я ощутил укол боли, сразу перекрывший чувство вины.
– Наверное. – Она заплела волосы в свободную косу и перебросила ее через плечо. – Я стою здесь в одном полотенце, Питер, с мокрыми волосами и совершенно без макияжа. Ты можешь сказать что-нибудь еще, кроме «наверное»?
– Ты прекрасна, – ответил я, решив придерживаться истин, в которых я был уверен. – Я не шутил, когда сказал это там, в баре. Я всегда тебя хотел.
– А я в этом и не сомневалась, – заявила Катя, печально качая головой. – У меня нет комплекса неполноценности. Но если прошлая ночь случилась только потому, что тебе было одиноко, то продолжения быть не может.
Когда она закончила, ее голос дрожал лишь самую малость и она нервно переступала с одной голой ноги на другую. Логика предыдущего вечера вернулась: Дженна ни за что меня не простит. Мои проблемы с ней не давали мне права причинять боль Кате. Я встал как был, голый, и пошел к Кате через всю комнату, протягивая руку к верхнему краю ее полотенца.
– Не надо, – попросила она, не отрывая от меня глаз.
– А что, если я хочу продолжения?
Крепко схватив ее за полотенце, я попятился к кровати. Она шла за мной, мелко переступая ногами, готовая с минуты на минуту сбежать. Когда мы добрались до кровати, я поцеловал Катю, и она ответила на мой поцелуй, сначала неуверенно, а затем более твердо. Она убрала мои пальцы с полотенца и прижала мою ладонь к своей груди. Ее сердце под толстой тканью колотилось как бешеное.
– Я доверяю тебе, Питер, – сказала Катя. – Ты ведь понимаешь это?
– Конечно, – ответил я, поглощенный желанием.
Она развязала полотенце и позволила ему упасть.
Какое-то время спустя включился кондиционер, обдувая прохладным воздухом мои обнаженные плечи и торс. Катя лежала, прижавшись ко мне, закинув на меня руку и ногу. Когда пот начал испаряться с моего тела, я вздрогнул.
– Все нормально? – спросила она.
– Все чудесно, – успокоил ее я. – Как ты?
– Немного ошарашена, но счастлива. Мне уже надо идти.
Моя рука поползла ниже ее талии.
– Перестань. – Катя рассмеялась, отползая от меня. – У меня собрание. – Она села в постели. Черные, как вороново крыло, волосы и смуглые соски контрастировали с мраморной кожей, по груди вились тонкие голубые жилки. – А ты как? Занят сегодня утром?
– Ничего такого, где меня не мог бы подменить Теннис.
– Тебе повезло, что он у тебя есть.
– Большую часть времени. Теннис для меня как семья, и это и хорошо, и плохо одновременно. Он все время сует нос в мои дела, и у него на все есть собственное мнение.
– Ты расскажешь ему о нас?
– Не сразу, – осторожно ответил я.
– Он знает, что вы с Дженной расходитесь?
– Я же еще не пил кофе, Катя. – Я начинаю беспокоиться о том, куда нас может завести этот разговор. – Может, нам удастся встретиться попозже, выпить чего-нибудь?
Она подумала пару секунд, прежде чем кивнуть.
– Я проверю свое расписание и позвоню тебе. – Катя поцеловала меня, выбралась из кровати и подняла полотенце с пола. – Мне, похоже, опять надо в душ.
