представил мне доказательство. На всякий случай эту историю надо запомнить, но у меня ощущение, что это ложный след. Такое дело, как кража манускрипта, не под силу очень полному мужчине.
- Как вы можете говорить такие вещи? Это же бессмыслица.
- И тем не менее.
- Вы все еще придерживаетесь версии, что это вор убил Валюбера, опасаясь разоблачения?
- Пока да. А вы?
- А я пойду спать.
Ришар Валанс вернулся в отель пешком: он вдруг почувствовал себя так скверно, что не решился взять такси. Руджери предлагал подвезти, но он отказался. Руджери ему надоел. Этим вечером Рим выглядел невыразимо печальным, и он не понимал почему. В голове у него мелькали какие-то неясные образы, они мучили его, он не мог найти им название и не знал, как от них избавиться. До отеля он дошел очень быстро, почти бегом. Он запыхался, и это как будто пошло ему на пользу. Ложась спать, он уже чувствовал себя лучше. А к утру все прошло.
XV
Монсиньор Лоренцо Вителли приехал в Ватикан рано утром. Ночью какая-то мысль не давала ему покоя. В библиотеке еще никого не было, если не считать Марии, которая уже начала расставлять каталожные карточки. Похоже, Мария сегодня была не в форме. Епископ осмотрел стеллажи, затем надолго углубился в записи о выдаче за последние месяцы.
Вернувшись к себе в кабинет, он позвонил Ришару Валансу. В отеле ему ответили, что синьор Валанс еще не спускался; может быть, надо его разбудить?
- Нет, - сказал Вителли.
И тут же пожалел об этом. На часах уже десять: ясное дело, надо было его разбудить. Надо было, но не хотелось. Наверно, это было глупо, но Вителли положил трубку. От Ришара Валанса веяло какой-то опасностью. Правда, Вителли нисколько не боялся этого человека, но и не одобрял его чрезмерной, ничем не оправданной резкости. Однако, несмотря на некоторую неловкость, которую епископ испытывал в присутствии Валанса, тот ему нравился, и даже очень нравился. Особенно его радовало то, что благодаря Валансу он сможет избежать контакта с официальным следствием. Вителли просто не мог себе представить, как он каждый день является в полицию с ежедневным доносом. Другое дело Валанс: с ним это было не так противно. Вчера, на встрече с коллегами, конечно же зашла речь о предполагаемых кражах, и референт Прицци сказал, что в этом деле надо отбросить какие бы то ни было предубеждения, что дать им чрезмерную власть над собой означало бы скатиться к постыдному и гнусному пособничеству, а от этого уже недалеко до притязаний мистического свойства. Слушать референта Прицци всегда было крайне утомительно.
Вителли удалось связаться с Валансом около одиннадцати. Сможет ли Валанс как можно скорее приехать к нему в Ватикан?
В тот момент, когда епископ повесил трубку, в кабинет вошел Тиберий.
- Тиберий, ты все же мог бы постучать, прежде чем входить, - сказал епископ. - Садись. Как там Клавдий?
На лице Тиберия появилась и застыла выразительная гримаса.
- Понимаю, - сказал Вителли.
- Утром я видел его лишь мельком. Думаю, беседа с Лаурой вчера вечером должна была пойти ему на пользу. Вам так не кажется?
- Иногда плакать вдвоем тяжелее, чем плакать одному. Она остановилась в отеле «Гарибальди», в том же номере, в котором останавливается обычно?
- По-моему, да.
- Как ты считаешь, она захочет со мной увидеться, или ей надо какое-то время побыть одной? Честно говоря, я не знаю, что делать.
- Я иду к ней прямо сейчас. Наверно, она уже покончила с формальностями. Позвоню вам и скажу, какая она сегодня, сдержанная или ласковая. С ней ведь никогда не знаешь заранее.
- Что это у тебя в руке, Тиберий? - вдруг спросил Вителли и встал с кресла.
- Ах да. Одна книжечка пятнадцатого века. Чуть не забыл о ней, а ведь ради нее и пришел. Тут есть одно латинское изречение, которое я не понимаю. Вы говорили, что смогли бы…
- Черт возьми, да ты спятил, Тиберий! Ты совершенно спятил! Гуляешь с инкунабулой под мышкой! Где ты, по-твоему, находишься? Кто тебе позволил вынести это из библиотеки?
- Мария и референт Прицци, монсиньор. Я им сказал, что зайду к вам, поскольку референт не смог помочь мне с этим латинским изречением. Надо сказать, его непросто перевести.
- Но это безумие! Ты отдаешь себе отчет, что здесь полным ходом идет полицейское расследование? Да или нет?
- Как-то не очень верится, - пробурчал Тиберий.
- Лучше бы тебе в это поверить, чем носиться с каким-то латинским изречением! Я с минуты на минуту жду Ришара Валанса: если он увидит, как ты небрежно размахиваешь инкунабулой, словно это план города, что, по-твоему, он должен подумать? А?
- Книжка не такая уж редкая, вы это знаете не хуже меня. К тому же я не буду размахивать ею на глазах у всех. Я не идиот.
- Ошибаешься! Придется мне поговорить с Прицци и Марией Верди. А ты, Тиберий, имей в виду: если ты чувствуешь себя здесь как дома, это одно дело. Но если ты относишься к Ватиканке как к своей личной библиотеке, это уже выходит за рамки дозволенного. Живо верни книгу на место и пришли ко мне Прицци.
- Я вчера следил за ним весь день, - сказал Тиберий. - Он подозревает Пьетро Бальди, нашего почтенного издателя. Он заходил к нему.
- О ком ты говоришь, черт возьми?
- Вы горячитесь, монсиньор.
- Это ты меня довел! О ком ты говоришь?
- О Ришаре Валансе. Вчера я следил за ним, а Нерон следил за полицейскими, которых послал Руджери.
- Что это на вас нашло?
- Они же нами занимаются, так почему бы нам не заняться ими?
- Это Нерону пришла в голову такая дурацкая идея?
- Нет, монсиньор, идея моя.
- Ты меня просто поражаешь, Тиберий. Сегодня мне некогда с тобой возиться, но мы еще вернемся к этому разговору, можешь мне поверить. Живо верни книгу на место, черт возьми! А с латинским изречением разберемся позже.
Лоренцо Вителли смотрел, как Тиберий сбегает по ступеням широкой каменной лестницы. Похоже, Тиберий вовсю забавлялся. Но что тут было смешного?
- У вас проблемы с вашими подопечными, монсиньор?
Обернувшись, епископ улыбнулся Валансу.
- Это ведь Тиберий, да? Вы знаете, что вчера он весь день сопровождал меня?
- Да, - устало проговорил Вителли. - Он мне только что об этом сообщил, и такое впечатление, что он очень собой доволен. Я не понимаю… Право же, это отвратительно.
- Не расстраивайтесь, монсиньор. Я не возлагаю на вас ответственность за поступки этого юнца. Вы хотели мне что-то сказать?
- Да, верно. Я сегодня плохо спал. В голове постоянно вертелась одна мысль. Утром я проверял архивы. И заметил, что на полках в глубине, слева, на некоторых папках пыли меньше, чем на остальных. А в книге
