покончим. Встряхнись, Марк. Это вы подняли такой гвалт сегодня ночью?
– Да. Люсьен потерял на мостовой своего оловянного солдатика.
28
Взбешенный Легенек, сидя рядом с Вандузлером, вел машину на полной скорости, включив сирену, чтобы можно было ехать на красный свет и выражать всю беспредельность своего недовольства.
– Мне очень жаль, – сказал Вандузлер. – Племянник не сразу понял всю важность визита Дом-пьера и не догадался мне о нем рассказать.
– Он что, дурак, твой племянник?
Вандузлер напрягся. Он мог до бесконечности переругиваться с Марком, но не терпел, когда его критиковали другие.
– Ты можешь велеть своей мигалке заткнуться? – сказал он. – Мы в этом драндулете не слышим друг друга. Теперь, когда Домпьер мертв, нам некуда так спешить.
Легенек без единого слова выключил сирену.
– Марк не дурак, – сухо сказал Вандузлер. – Если бы ты расследовал так же хорошо, как он исследует свои Средние века, ты бы уже давно покинул свой комиссариат. Так что слушай внимательно. Марк собирался сообщить тебе сегодня. Вчера У него были важные встречи, он ищет работу. Тебе даже повезло, что он согласился принять этого странного и подозрительного типа и выслушать все его россказни, иначе расследование потянулось бы к Женеве и недостающее звено от тебя ускользнуло бы. Уж скорее ты должен быть ему признателен. Согласен, Домпьер подставился. Но вчера он не сказал бы тебе ничего больше, и ты не приставил бы к нему охрану. Так что это ничего не меняет. Тормози, приехали.
– Инспектору девятнадцатого, – буркнул слегка успокоившийся Легенек, – я представлю тебя как своего коллегу. А ты не станешь мешаться. Ясно?
Легенек показал свое удостоверение, чтобы пройти за ограждение, установленное перед въездом на стоянку отеля, на самом деле представлявшую собой грязные задворки, отведенные для машин постояльцев. Инспектор Верная из местного комиссариата был предупрежден о приезде Легенека. Он не возражал против того, чтобы передать ему дело, поскольку ничего хорошего оно не сулило. Ни жены, ни наследства, ни дурацкой политики – не за что зацепиться. Легенек пожал всем руки, невнятно представил своего коллегу и выслушал то, что молодой светловолосый Вернан собрал в качестве информации.
– Владелец отеля «Данюб» вызвал нас этим утром незадолго до восьми часов. Он обнаружил труп, вынося мусор. Это повергло его в шок, не меньше. Домпьер проживал у него две ночи, приехал из Женевы.
– С заездом в Дурдан, – уточнил Легенек. – Продолжайте.
– Ему никто не звонил, и он не получал никакой почты, не считая единственного письма без марки, оставленного для него вчера во второй половине дня в почтовом ящике гостиницы. Хозяин вынул конверт в пять часов и положил его в ячейку Домпьера, номер тридцать два. Нечего и говорить, что письма не нашли ни при нем, ни в номере. Именно этим посланием, по всей видимости, его и заманили во двор. Вероятно, назначив встречу. Убийца забрал свое письмо. Задний двор идеально подходит для убийства. В этот проезд, где по ночам бегают одни крысы, выходит только задняя стена гостиницы и две другие стены без окон. К тому же у всех постояльцев свои ключи от двери во двор, поскольку главный вход в гостиницу закрывают в одиннадцать часов. Нетрудно выманить Домпьера в поздний час через эту дверь и подкараулить его во дворе между двумя машинами. Судя по тому, что вы мне сказали, этот человек собирал какую-то информацию. Он, должно быть, ничего не заподозрил. Сильный удар по голове и два удара ножом в живот.
Врач, суетившийся вокруг тела, поднял голову.
– Три удара, – уточнил он. – Убийца не хотел рисковать. Бедняга, должно быть, умер через несколько минут.
Вернан указал на осколки стекла, разложенные на пластиковом пакете.
– Домпьера оглушили вот этой бутылкой с водой. Никаких отпечатков, разумеется.
Он покачал головой.
– Увы, сейчас последний дурак знает, что нужно надевать перчатки.
– Время смерти? – тихо спросил Вандузлер.
Судмедэксперт выпрямился, отряхнул брюки.
– В данный момент я бы сказал – между одиннадцатью и половиной третьего ночи. Точнее скажу после вскрытия, поскольку хозяин уточнил, в котором часу Домпьер поужинал. Я вам пришлю свои первые заключения ближе к вечеру. Во всяком случае, не позднее двух.
– Нож? – спросил Легенек.
– Вероятно, кухонный нож, распространенная модель, довольно большой. Обычное оружие.
Легенек повернулся к Вернану.
– Хозяин гостиницы не заметил ничего особенного на конверте, адресованном Домпьеру?
– Нет. Имя было написано шариковой ручкой прописными буквами. Обычный белый конверт. Все обычное. Ничего примечательного.
– Почему Домпьер выбрал эту гостиницу самой низкой категории? Он не производил впечатление человека,стесненного в средствах.
– По словам хозяина, – сказал Вернан, – Домпьер жил в этом квартале в детстве. Ему было приятно сюда вернуться.
Тело увезли. На земле остался только неизбежный силуэт, очерченный мелом.
– Дверь утром была еще открыта? – уточнил Легенек.
