– Понятно. Что касается меня, то да, с ней бы я переспал.
– Тебя никто не спрашивает.
– Ты сказал, что об этом надо все время думать, вот я и делаю как велено.
– Я скажу, когда об этом думать. И вообще, Вандузлер, не морочь мне голову, нам и без того есть чем заняться.
– Кого ты еще здесь знаешь? – спросил Марк, оглядывая дымный зал в зеркало бара.
– Никого. В списках мэрии Пор-Николя числится триста пятнадцать избирателей. Немного, но для убийства народу хватает.
– Она умерла в четверг между четырьмя и шестью часами. Это небольшой отрезок времени, легавые быстро проверят алиби.
– Отрезок небольшой, а работы хоть отбавляй. В ноябре, да еще под дождем, никто не ходит на мыс Вобан. От мыса до центра городка – пустынные дороги и пустые дома. Здесь сыро и безлюдно. В тот четверг погода была паршивая. Прибавь к этому, что в пять-шесть часов половина местных жителей возвращались из Кемпера, где они работают. А поездка на машине из Кемпера домой – плохое алиби. Кое-кто рыбачил, рыбаки непредсказуемы, а лодки плавают где угодно. Если алиби найдется хотя бы у сорока человек, уже хорошо. Останется двести семьдесят пять. Вычтем стариков, остается двести тридцать.
– Тогда лучше начать с Мари.
– В жизни Мари были не только Севраны. Был муж, Диего, который пропал, я так и не понял, умер он или ушел. Был ее садик в парке Дарнаса, это добавляет в список подозреваемых супругов Дарнас и всех служащих центра талассотерапии, в мертвый сезон их четырнадцать. Она рылась в помойке Рене Бланше, то и дело наведывалась в мэрию, и кто знает, чем еще занималась. У Мари было много знакомых, с любопытными всегда так. Хозяйка кафе, маленькая женщина в черном, Антуанетта, говорит, что Мари заходила сюда отдохнуть раза два в день, кроме тех дней, когда не приходила совсем.
– Что она пила? Ты спрашивал? Об этом всегда нужно спрашивать.
– Зимой грог, летом сидр, ну и бокальчик мюскаде независимо от времени года. Мари прогуливалась от мыса Вобан, где никто не похитил бы ее несчастных моллюсков, до порта, где всегда кто-то есть. Одни уходят в море, другие возвращаются, спорят, польет дождь или нет, кто-то чинит сети на пирсе, кто-то сортирует улов в садках… Ты был в порту?
– Там и правда рыбу ловят?
– Если бы ты смотрел внимательно, то увидел бы вдали два больших рыболовных судна на якоре. Они ходят в открытое море до самой Ирландии. Большинство из тех, что сейчас в зале, работает в порту, кого нет, те служащие в Кемпере. Видишь, мужик вошел? Да не оборачивайся ты всякий раз, как я кого-то показываю!
– Такая у меня натура импульсивная, мне нужно двигаться.
– Так научись смотреть так, чтобы ни один мускул не дрогнул. Ладно, этот мужик – уборщик в церкви, больше он ничего не делает, я как-то видел его у старого распятия, он что-то вроде самозваного кюре. Как он тебе?
Марк слегка наклонился и поглядел в зеркало бара:
– Нет, с этим я бы тоже не переспал.
– Тихо. Дарнас идет.
Дарнас облокотился о стойку рядом с Луи и протянул руку Марку.
– Вандузлер, – представился тот.
– В добрый час, – произнес Дарнас тоненьким голоском. – Есть новости от полиции?
Марк никогда бы не подумал, что из недр столь массивной шеи можно извлекать такие высокие ноты.
– Они еще разговаривают с мэром, – сказал Луи. – С алиби придется помучиться. У вас с ним как?
– Я думал про этот вечер четверга. Сначала все хорошо, я забирал из гаража новую БМВ.
– Пожалуйста, продолжайте.
– С удовольствием. Некоторое время я обкатывал машину, но погода стояла ужасная. Тогда я вернулся домой и работал один у себя в кабинете. Полина позвала меня ужинать.
– Никуда не годится, – сказал Луи.
– Да.
– А Полина?
– Еще хуже. Утром она была в редакции, из Кемпера вернулась в три и ушла на пробежку.
– Под дождем?
– Она всегда бегает.
– С алиби придется помучиться, – повторил Луи. – Кто все эти люди у нас за спиной?
Дарнас бегло окинул взглядом зал и снова повернулся к Луи:
– В левом углу Антуан, Гийом и их отец Лоик, все трое рыбаки, еще Бернар, он работает в гараже, отличный механик. За следующим столом совсем еще юный Гаэль, неисправимый романтик, а напротив него – худощавый мужчина лет сорока, это Жан, работает в церкви, убирает, смазывает замки, помогает во время службы, предан нашему кюре. Далее Полина Дарнас, моя жена, ее вы имеете честь знать, представлять не буду, давайте отделять мух от котлет. Столик сзади – Лефлёш, самый отчаянный из местных рыбаков, любая буря ему нипочем, хозяин «Ночной красавицы», напротив его жена и ее будущий
