волосы слезали клочьями с ее почерневшей головы, остатки одежды были вплавлены в плоть. Она укачивала ребенка, тот жадно сосал покрытую глубокими трещинами грудь. Проглоченное молоко, густое, темно-желтого цвета, выливалось из широкой раны на шее малышки. Эта рана была похожа на ухмылку Смерти. Мать что-то ласково напевала своему чаду, а ребенок довольно урчал.
В кухню, что-то хрипя, приковылял мертвец, который был в ванной. В обгоревших руках он сжимал молоток, которым его когда-то убили. Бакунин что-то слабо вскрикнул, его обезумевший взгляд метался по сторонам в поисках выхода и наконец упал на окно. Сергей вспрыгнул на подоконник и распахнул окно, на перекошенное лицо опустилось несколько снежинок. Обугленный труп был уже близко, и с диким криком Сергей прыгнул вниз.
Соседи с нижнего этажа долго звонили в квартиру Бакунина, так как вода испортила им потолки и обои. Однако на звонки никто не откликался, после чего вызвали слесаря.
Безжизненное тело обнаженного молодого человека под окнами обнаружили только утром – он упал там, где росли припорошенные снегом деревья и где редко кто ходил.
Позже приехали родители Сергея. Убитые горем, они не обратили внимания на странный тройной крест, лежавший на журнальном столике. Зато его заметил нечистый на руку сосед, который рассказывал о происшедшем сотрудникам милиции. После стандартных объяснений «не видел, не слышал, не знаю» древний оберег незаметно перекочевал в его карман…
Максим медленно отступал назад, держа перед собой бесполезный, в общем-то, нож. Аникеев так же медленно наступал, ноги его странно подрагивали, будто это были не ноги, а плохо пристегнутые протезы.
– Это… даже… интересно, – булькал он, растопыривая руки. Бледная кожа на лбу мнимого майора пошла сеткой трещин, начала отслаиваться и сворачиваться, как стружка под острым рубанком.
Максим нырнул вниз, вонзив нож в живот существа, но результат был тот же, что и раньше, то есть никакого. Монстр развернулся. Чудовищная трансформация в древнюю тварь продолжалась, и Максим, несмотря на свое критическое положение, с какой-то безысходной зачарованностью наблюдал за превращением.
Существо не торопилось. Кожа слезла с лица, как пожухлая кора с больного дерева, руки, точнее лапы, удлинялись, ногти слетели с пальцев, уступая место темным загнутым когтям, ноги вытягивались, при этом слышалось легкое потрескивание – так трещат дрова в камине. Все, что оставалось от оболочки Аникеева, падало на пол и тут же сморщивалось и съеживалось, как сгорающая бумага, оставляя лишь едва заметные пепельные пятна. Сапоги лопнули, не выдержав давления, и вскоре по полу с гулким стуком цокали огромные копыта.
«Осталось десять минут до двенадцати», – прозвучал в мозгу Фирсова голос оборотня. Теперь его мучил вопрос – что будет дальше? Если монстр должен уснуть, протянет он это время?!
Наконец твари надоело играть в кошки– мышки, и она наотмашь ударила Максима, распоров кинжалообразными когтями его куртку. От неминуемой смерти юношу спас толстый вязаный свитер, но он все равно почувствовал, что лапа чудовища задела кожу, и в месте удара сразу стало тепло и мокро. В отчаянии Максим попытался воткнуть нож в глаз твари, но тут же был отброшен к шкафу, который разлетелся в щепки, подняв облачка пыльной трухи. Пока Макс приходил в себя, пытаясь встать на ноги, существо приблизилось и наступило ему на грудь своей кривой ногой. Слегка надавило, и под твердым как камень копытом хрустнуло ребро. Тварь наклонила свою морду над Максимом, и тот, вздохнув, потерял сознание.
Идол Смерти занес ногу, чтобы опустить копыто на лицо человека. В какой-то момент казалось, что участь несчастного предрешена, но внезапно существо отступило в сторону. На его отвратительной морде промелькнуло что-то похожее на понимание и надежду, и в следующее мгновение вместо уродливой головы появилась маленькая голова Ангелины с распущенными золотистыми волосами. Появилась и тут же исчезла, вновь уступив место лику Идола.
Целую минуту тварь изучала бессознательное тело молодого человека. А затем монстр встревоженно поднял голову, глянул в окно и бросился к двери. Сорвав ее с петель, Идол Смерти огромными скачками понесся вниз, к подземелью. Внизу что-то загремело, заскрежетало, потом хлопнула дверь, и в доме наступила тишина. Лишь висевшие в столовой старинные часы начали отбивать двенадцать часов.
– Очнись, – услышал над собой чей-то мягкий голос Максим. Он открыл глаза и увидел перед собой склонившееся лицо Ангелины.
«Я сплю, – подумал он, силясь приподняться. – Или уже умер».
– Надо выбираться отсюда, – проговорила лилипутка, зябко поводя миниатюрными плечиками. Максу все же удалось сесть, и он с удивлением огляделся. Он все еще находился в комнате, среди обломков шкафа. Ангелина сидела на корточках рядом, на ней была рваная комбинация, почти не скрывавшая прелести ее красивого тела.
– Где он? – хрипло спросил Максим. – И что он с тобой сделал?!
– Он уснул, – отозвалась девушка. Лицо ее было каким-то странным, будто Ангелина находилась под воздействием наркотиков. – И теперь его уже не разбудить.
– Его надо уничтожить, – возразил Фирсов, вставая на ноги. Он застонал сквозь зубы – нестерпимо заныл бок, где было сломано ребро.
Лилипутка покачала головой.
– Ты не найдешь его. Подземелье надежно охраняет его сон.
– Как ты выжила?
На лицо Ангелины опустилась тень:
– Я ничего не помню. Пожалуйста, не задавай мне сейчас никаких вопросов, ладно? Поехали отсюда, Максим.
Фирсов пристально посмотрел на нее. Что-то в ней изменилось, он это чувствовал, только что? Неожиданно он заметил, что ноги девушки были в крови.
– Ты ранена? – испугался Макс.
– Нет. Когда выпала из машины, зацепилась за стекло, – напряженно ответила она, отводя глаза в сторону.
Они нашли кое-какую одежду для Ангелины и спустились вниз.
– Очень надеюсь, что машина заведется, – буркнул Максим. Он старался не смотреть на растерзанное тело Аникеева, лежащее рядом с бездыханным волком.
К счастью, «уазик» завелся. Бросив последний взгляд на дом, Фирсов вырулил на дорогу. Снег прекратился, и на небо выкатился мерцающий диск луны.
Они не разговаривали, каждый думал о своем. Потом Ангелина задремала. Им повезло, и они выехали из злополучного места с первого раза. Максим следил за дорогой и не замечал, что девушка во сне бережно поглаживает живот.
Через какое-то время участок земли, на котором располагался «Алексеевский хутор», привлечет внимание заместителя директора одного из крупных предприятий Воронежа. Он решит построить на этом месте коттедж, несмотря на то что его будут отговаривать жители близлежащей деревни.
А пока в одной из центральных воронежских газет появилось объявление о ликвидации фирмы «Информационный центр «Плюс» и о признании ее печати недействительной.
Дело по факту исчезновения сотрудников фирмы быстро зашло в тупик и теперь собирает пыль в архиве. Всех признали пропавшими без вести.
Евгения Алексеева некоторое время провела в психиатрической клинике, затем вернулась домой. Известие о смерти Сергея она восприняла спокойно. Спустя несколько месяцев она устроилась социальным работником в Дом престарелых. Теперь она заботится о пожилых людях, которые напоминают ей родную тетю.
Максим Фирсов и Ангелина поженились буквально через месяц после тех событий. Максим работает сетевым администратором в одной из коммерческих фирм. По роду деятельности он, как и прежде, просиживает часами за экраном монитора. Вот только в компьютерные игры он больше не играет.
Ангелина сначала вела занятия по фитнесу в одном из городских клубов. Потом, примерно на седьмом
