– Что, язык в задницу уполз?
Никто отчаянно замотал головой.
Резо презрительно фыркнул:
– Ты мне только мухомора здесь не включай. Я не верю, что ты глухонемой, понял, старая плесень?
Никто смиренно молчал, терпеливо ожидая, когда медбрату надоест издеваться и он оставит его в покое. Но Резо, вероятно, было нечем заняться, и он не намеревался просто так отпускать от себя старика и лишать себя удовольствия.
– Твоя кровать стоит ближе всего к окну, – рассуждал он. – И ты меня хочешь убедить, что ничего не слышал и не видел, – так я должен тебя понимать?
Никто с прискорбным видом кивнул, стараясь, чтобы кивок вышел как можно убедительнее.
– Че ты мне тут башкой своей качаешь? – оскалился Резо, и его пальцы впились в руку Никто. Тот заскрипел зубами – боль становилась невыносимой. Лишь бы он только не сломал ее, молился про себя старик. Резо, поняв, что причиняет пациенту боль, злобно ухмыльнулся:
– Что, боишься за свою руку? А, понимаю, если я тебе сломаю, как же ты будешь теребить свой стручок?! Что ж, – с глубокомысленным видом произнес он, – придется тренироваться левой. Или я не прав? Насчет дрочки? Вот коллеги мне говорят, что ты уже старый и кончить вряд ли сможешь, но мне почему-то кажется, что в твоей обвислой заднице еще есть немного пороха. Вот только у меня один вопрос. И не смей трясти своей идиотской башкой!
Он вплотную приблизил к Никто свое лицо, неся с собой затхлый перегар.
– Я сегодня утром внимательно осмотрел батарею в вашей комнате, старик. Врубаешься? Там, где ты просиживаешь сутками. И заметил одну интересную деталь – с правой стороны имеется небольшой участок, и он прямо блестит! Сечешь, старый пердун? Батарея ржавая, а в этом месте по ней словно напильником прошлись! Интересно, как это получилось?
Налитые кровью глаза Резо буравили Никто, и тому стоило неземных усилий ничем не выдать панику, охватившую его после этой фразы. Значит, Резо уже подозревает его. Плохо, очень плохо.
Он бесшумно зашевелил губами, потом закашлялся (нужно заметить, весьма натурально) и, сделав страдальческое лицо, показал на руку, в которую вцепился санитар.
– Я сейчас обыщу тебя, – сказал нежно Резо, словно признавался ему в своих симпатиях, после чего, пыхтя и ругаясь, ощупал Никто с ног до головы. Ничего не обнаружив, он, красный от злости, потребовал, чтобы Никто снял тапочки, и долго вертел их по очереди, разве что не принюхиваясь.
– Я все равно не верю тебе, – заключил Резо, швыряя тапочки на землю. Он достал из нагрудного кармана пачку сигарет, ногтем выбил одну и неторопливо прикурил.
– Пошел отсюда, – великодушно разрешил он, затягиваясь. – Но помни, я теперь буду следить за тобой, хитрый пердун. И будь покоен. Если я найду штуку, которую ты там натачиваешь втихомолку, я затолкаю ее тебе в задницу вместе с твоими яйцами в придачу. Иди, меня тошнит от тебя.
«Меня тоже от тебя. Хоть в чем-то мы сходимся во мнениях», – подумал Никто. Он одарил на прощание Резо заискивающей улыбкой и заторопился прочь. Они оба пока не знали, что Резо осталось жить меньше пяти часов.
Лишь только в отеле, приняв контрастный душ и выпив две чашки кофе, Руслан немного пришел в себя. Визит к закадычному другу казался каким-то ночным кошмаром, вполне претендующим на рассказ и даже на экранизацию в стиле триллера. Его друг (уже точно бывший) превратился в свихнувшегося старика, алкоголика, преследуемого навязчивыми идеями. Может, все дело в его болезни?
Он посмотрел на шрам на своей ладони. Черт, а ведь они действительно тогда дали клятву! Его передернуло, когда он вспомнил ту жуткую ночь в старом доме. Но ведь с тех пор прошло почти двадцать лет! Конечно, жаль Вадима, но у него явно не все в порядке с головой. Руслан был уверен, что ни Инги, ни ее отца давно уж нет в живых.
Без интереса посмотрев вечерние новости, он мгновенно уснул.
Вадим позвонил ему вечером, когда Руслан разбирал бумаги и собирался идти на ужин. И когда мобильный телефон весело затренькал, он вздрогнул – каким-то шестым чувством он понял, что разговор с Вадимом не завершен. На этот раз голос бывшего сокурсника звучал как выработавшая свой ресурс бензопила, которая вот-вот взорвется от напряжения, и половину слов Руслан, как ни напрягал слух, вообще не понял. Единственное, что он разобрал, это что Вадим вновь настаивает на встрече.
– Вадик, если ты собираешься рассказать мне очередную сказку, ничего не выйдет, – прокричал в трубку Руслан.
– При… жай, – слабо донеслось из трубки.
– Нет, я очень занят, извини. Если можешь, я встречу тебя у гостиницы, «Идальго», знаешь?
В трубке долго молчали, потом Руслан услышал, как Вадим с кем-то ругается, ему огрызнулись в ответ.
– Я приеду, – сказал он задыхающимся голосом. – Только это последний звонок. И если… не выйдешь…
– Через час я буду ждать тебя у ворот, – четко и раздельно произнес Руслан и отключил телефон. Посмотрел на кипу документов и вздохнул. Право, эта командировка войдет в список самых неординарных в его жизни.
Он вышел на улицу через час пятнадцать, нарочно опоздав, втайне мечтая, что Вадим покрутится здесь и уйдет восвояси, хотя и понимал, что поступает не совсем хорошо. Пусть Вадик так опустился, но в свое время их многое связывало.
На улице было пусто, небо темнело и набухало, как мокрая губка, что указывало на предстоящий дождь. Жаль, он не взял зонта.
К черту. Нужно быть последним stupid,[9] чтобы после вчерашнего снова согласиться на встречу. Сейчас он развернется, откроет эту массивную дверь, поднимется к себе в номер, выпьет стакан вишневого сока, включит те…
– Рус!
Вадим, как больной призрак, стоял возле шлагбаума, у въезда на территорию гостиницы.
С огромной неохотой Руслан спустился по ступенькам и направился к нескладной фигуре. В небе уже чертили зигзаги обжигающе-голубоватой молнии.
Швейцар с удивлением смотрел, как Руслан в своем безупречном костюме шел к какому-то зачуханному бродяге.
– Ну, говори, – потребовал Руслан и вдруг остолбенел, увидев, что Вадим пришел без обуви – на его ногах были только носки, и он часто переступал от холода.
– Ты почему босиком?! Сейчас дождь польет!
– Нет у меня обуви, Рус, поэтому я тебя к себе звал… но дело не в этом, – Вадим потянул за рукав Руслана. – Ты должен выслушать…
– Так, не тяни, – грубо сказал Руслан, вырывая руку. Интересно, видно ли его из окон гостиницы? Он очень хотел верить, что нет, иначе потом разговоров за спиной не оберешься.
– Я… хочу, чтобы ты пошел со мной домой, – умоляюще сказал Вадим. – И я все расскажу тебе.
Лицо Руслана исказила гримаса.
– Извини, Вадик, но твоя квартира не располагает к уютной компании, – не стал лукавить Рус. – К тому же у меня много дел. Как-нибудь в другой раз.
Он развернулся и быстрым шагом пошел по дорожке, ведущей к центральному входу. Вадим дернулся было последовать за ним, но резкий окрик бдительного охранника – и он замер в нерешительности. Однако и сдаваться не намеревался – пытаясь поспеть за Русланом, он мелко засеменил вдоль высокого забора.
– Постой, Рус, пожалуйста. Я… не все рассказал тебе, – задыхаясь и кашляя, выдавил из себя он, и
