– Ну да, – согласился Клепа с набитым ртом. Сумка была под завязку забита всевозможными боеприпасами, словно Клепа намеревался в одиночку брать Берлин. Два пистолета «ПМ» с шестью дополнительными обоймами, несколько гранат, охотничий нож, небольшой топорик, складная саперная лопатка, веревка, фонари с батарейками, и еще много чего.
– Нам долго ехать, Юра, – сказал Руслан. – Может, все-таки поделишься, зачем и к кому мы направляемся? Вот у этого человека похитили дочь. И вместо того, чтобы ее искать, мы летим в какое-то кафе.
– Вы все узнаете, – лениво отозвался юноша. Он без особого интереса глядел на проносящийся мимо пейзаж и со стороны казался самим Спокойствием. Клепа хмыкнул. Если бы не Рус, он давно схватил бы этого молокососа и вытряхнул из него нужную информацию. Но обстоятельства сейчас были не на его стороне.
В Туапсе они приехали на полчаса раньше.
– Где твое долбаное кафе? – спросил Клепа.
– Поезжайте вперед. Оно с левой стороны, сразу после заправочной станции. Там есть разворот, – сказал Юра.
Вскоре они были на месте.
– Мне можно идти? – вежливо поинтересовался парень. – Спасибо, что подвезли.
– Нет, ты останешься, – не терпящим возражения тоном проговорил Клепа.
Юра засмеялся, и Руслан вздрогнул. Что-то ему в этом смехе показалось знакомым. Клепа тоже как-то странно поглядывал на этого мальчишку.
– А если я попытаюсь уйти, вы пристрелите меня? – спросил он, сморщив нос.
– Нет. Но я дам тебе по морде, – без обиняков заявил Клепа.
Снова бесстрастное пожатие плечами. Складывалось впечатление, что слова вообще никоим образом не действовали на этого странного юношу.
Оставшиеся полчаса прошли в невероятном напряжении. В кафе было мало посетителей, работал кондиционер, Руслан пил минералку, Клепа выдул две кружки холодного пива, но нервозность только усиливалась.
16.50.
– Твой человек пунктуален? – спросил Руслан. Юра снова пожал плечами, и почему-то мужчине захотелось ударить его.
16.54.
– Если это какая-нибудь шутка, то я не завидую тебе, мальчик, – свирепо сказал Клепа. Он заказал еще пива.
16.59.
– Поехали, – вдруг сказал Клепа, отставляя в сторону наполовину опорожненную кружку. Он выругался. – Не придет сюда никто. Я сразу подумал, что это фуфло.
Руслан взглянул на часы. 17.00.
Он хотел сказать, что есть смысл подождать несколько минут, как краем глаза увидел, что в кафе кто-то вошел.
Юра заскрипел стулом, отодвинувшись назад. Руслан смотрел во все глаза, в мыслях убеждая себя, что то, что они фиксируют, не что иное, как мираж. Клепа тоже застыл с открытым ртом. Они скорее бы поверили, если бы сам Всевышний в своей колеснице спустился с небес в это несчастное придорожное кафе.
Ночью Жене приснился кошмар. Она словно оказалась в огромном магазине детских игрушек. Исполинские люстры освещали необъятных размеров зал, и она была здесь единственной живой душой. По обеим сторонам высились гигантские стеллажи, до самого верха заваленные куклами. Самыми всевозможными, от крошечных, размером с сигаретную пачку, до громадных, в половину человеческого роста, от дешевеньких пластмассовых до роскошных красавиц ручной работы (как та, из антикварного магазинчика), к которым даже пальцем было боязно прикоснуться; плюшевые, пластиковые, резиновые, фарфоровые, керамические и даже деревянные, тут было все, что только можно себе вообразить. И все они безмолвно смотрели на нее, буровя своими искусственными глазами.
Женя бежит вперед, пытаясь отыскать выход из этого бесконечного лабиринта игрушек, но все бесполезно – она будто мчится по кругу. И эта оглушительная тишина, липкая, как сироп. Вдруг она чувствует легкий толчок в спину и вслед за этим – язвительный смех. Она оборачивается. Глаза кукол хитрые, они словно предлагают женщине поиграть в угадайку и определить, кто дотронулся до нее. И снова толчок, на этот раз с другой стороны. Женя пытается кричать, но горло будто сдавил жгут. Она снова бежит, но вдруг спотыкается и падает. Поднимаясь, она с ужасом видит, что ее ноги вместо обычных человеческих превращаются в две пластмассовые культи. За спиной смеются куклы. Она поднимает голову и разражается воплем – у кукол человеческие лица. Вот ее отец, умерший несколько лет назад от лейкемии, вот сестра матери, погибшая в авиакатастрофе… У нее перехватило дыхание – на нее, ухмыляясь, глядело лицо Руслана. Гротескная фигурка в белоснежном смокинге и цилиндре злобно улыбалась и трясла своими игрушечными кулачками.
Ее тело медленно, но неуклонно сковывало пластиком, руки укорачивались, она поморгала глазами, с ужасом чувствуя щелчки искусственных век.
– Оставайся с нами-и-и-и-и!.. – нестройным хором запели куклы. Изо рта куклы-Руслана потекла зеленая пена, и Женя проснулась, задыхаясь от вопля.
В темноте блестели испуганные глаза Кристины. Женя обняла дочь.
– Мамочка, мне стлашно. Ты кличала, и я испугалась.
– Иди ко мне, котенок.
Кристина проворно юркнула в постель, и Женя почувствовала ее теплое дрожащее тельце.
– Не бойся, малыш. Маме просто приснился плохой сон.
Совсем неожиданно она подумала о той японской кукле в магазинчике. По какой-то необъяснимой причине она страстно захотела взглянуть на нее, а еще лучше прижать, сильно прижать, прямо к сердцу… Воспоминания об этой «японке» с зонтиком действовали на нее странно успокаивающе.
Кристина вздрогнула.
– Что, малыш? – ласково спросила Женя.
– Не ходи больше в этот магазин. Она будет вдать тебя. Телпи, не ходи.
– Кто будет ждать, Кристи?
– Кукла. Она будет вдать только тебя, длугие не видят ее.
Несмотря на согретую постель, Женя ощутила, как кожа покрылась холодным потом.
– Телпи, мама. Я знаю, ты хочешь пойти и купить ее. Не надо.
Последние слова Кристи проговорила уже сквозь сон. Через секунду она уже крепко спала, ухватившись своим кулачком за палец матери. Женя вздохнула. Сегодня она моталась как белка в колесе, пытаясь пробить себе «зеленый свет» в Россию. Благодаря связям Руслана после изматывающей нервотрепки, слез и уговоров вопрос был решен в ее пользу. Послезавтра они с Кристиной покинут США.
Руслан и Клепа сидели как каменные истуканы, не в состоянии пошевелиться. Юра снисходительно наблюдал за ними, перекатывая во рту зубочистку.
– Здравствуйте, – поздоровалась женщина, присаживаясь на стул.
– П…привет, – выдавил из себя Клепа. Он побагровел и все время отводил глаза, Руслан же, напротив, смотрел прямо в лицо вошедшей, голова и лицо которой были наглухо закрыты голубым платком. Громадные серые глаза слегка сузились, как у кошки. Она была одета в рубашку и выцветшие джинсы, на ногах поношенные кроссовки. Ее руки, хоть и привыкшие к нелегкому труду, все еще хранили красоту, аккуратно подстриженные ногти покрыты обесцвеченным лаком.
– Ты… вы – Инга? – хрипло спросил Руслан, и женщина кивнула.
– Можно на «ты». Юра, выйди, – она говорила тихим, плавным голосом, и юноша беспрекословно подчинился.
С трудом соображая что делает, Руслан вылез из-за стола и встал на колени.
– Прости, – прошептал он.
Глаза Инги стали еще больше, и она испуганно проговорила:
