больно укусив в ухо, третья вцепилась мертвой хваткой в левую руку.
Крича нечеловеческим голосом, мужчина стряхивал тварей, однако хватка той, которая уцепилась за руку, была ничуть не слабее питбультерьера, и Руслан, недолго думая, впился в мохнатое, вонючее тельце зубами. Рванул на себя, оторвав ей крыло, покалеченная мышь пронзительно заверещала.
Дверь затрещала, одна расщепленная доска выпала внутрь, в проеме показались две оскаленные морды, с клыков хлопьями падала пена. Еще один удар.
Руслан, сбросив с плеча мышь, на лету сбил очередную тварь. Все же собаки опаснее мышей, и он встал возле двери.
Из комнаты выглянула преисполненная ужаса Женя.
– Руслан! – закричала она.
Псы как по команде ударили разом, и сразу две доски отлетели напрочь. Теперь образовавшееся отверстие было достаточным для того, чтобы впустить обезумевших животных. Руслан выстрелил, размозжив голову самой смелой собаке, затем схватил топор. Собаки торопились, толкаясь и мешая друг другу, и пока одна из них пыталась протиснуться в дыру, Руслан хладнокровно опускал на ее голову топор.
Одна из мышей неожиданно врезалась ему прямо в лицо, раздирая щеки и нос. Руслан закричал, выронив топор. Он схватил эту летучую пакость и разорвал ее пополам, почувствовав, как на лицо брызнула зловонная жидкость.
Псы ударили снова, и дверь, издав предсмертный хрип, вывалилась внутрь. Руслан беспомощно посмотрел на дверь, ведущую в другую комнату, туда, где спрятались Женя и другие. Вокруг было полно змей, они живым ковром покрывали пол.
Один из псов, которому первому удалось пролезть внутрь, впился Руслану в лодыжку, мужчина выстрелил, ранив животное. Вторая собака взвилась в прыжке, метя ему в шею, но Руслан сумел увернуться. Он выстрелил, покончив с первым псом, и побежал к комнате, давя ногами змей. Подошвы туфель чувствовали упругие тела, они яростно дергались, когда он наступал на них, но ни одна не добралась до него.
Он открыл дверь и влетел в комнату. Вслед за ним успели влететь две мыши и проскользнуть змея. Злобно шипя, она приготовилась к нападению. Прицелившись, Руслан выстрелил. Черное тело затрепыхалось, и он раздавил голову твари каблуком. Мыши метались по комнате, что-то вереща на своем языке, но воинственность в их голосах явно поубавилась.
– Что, не такие смелые? Когда вас мало? – завопил Руслан. Он нажал на спусковой крючок, но в ответ услышал лишь сухой щелчок. Все. Патронов больше нет. И топор остался в комнате.
В дверь ударили.
– Руслан! – услышал он голос Жени и поднял голову. Она стояла на лестнице, у самой дверцы, ведущей на чердак.
– Если мы запремся там, у нас не будет никаких шансов, – сказал Руслан, переводя дыхание. Он вытащил из кармана гранату, последнее, что у них осталось из оружия.
В дверь снова грохнули, так, что Руслан покачнулся. Обе мыши, успокоившись, повисли на балке, разведя в стороны перепончатые крылья.
Руслан направился к лестнице, Женя уже поднялась наверх. Из чердачной дыры на него смотрело сосредоточенное лицо Кристины. Лоб девочки покрывали крупные капли пота.
– Все хорошо, малыш, – проскрипел Руслан, карабкаясь наверх.
Он взобрался на чердак, пытаясь отдышаться. Из многочисленных ран сочилась кровь, но он не обращал на это внимания. Его больше заботило то, как спасти дочь и женщин.
– Женя! – позвал он. Уставший, израненный, он не придал значения, что Кристи как-то уж слишком близко села к выходу, и когда он отвернулся, ища глазами супругу, она с необычайной ловкостью скользнула вниз. Руслан не успел оглянуться, как его дочь уже была внизу и засеменила к двери.
– КРИСТИ!!! – закричал он, срывая голосовые связки.
Девочка подняла голову.
– Папочка, все холошо, – сказала она серьезно. Лицо ее было напряжено, уголки глаз поблескивали от слез, но она была полна решимости. – Заклойте двель. Я вас люблю.
И, прежде чем Руслан успел что-то сделать, она не без усилий открыла выгибающуюся под ударами дверь, и закрыла ее за собой.
– Неееееееееееееееееееет!!! – застонал Руслан.
Какой мягкий голосок. Словно тебя кто-то ласково гладит по щеке, кто-то родной. Но вставать почему-то не хотелось. Он и глаза-то с трудом смог открыть…
Саша полностью открыл глаза. Небо угольным одеялом, казалось, висело прямо у него над изуродованным лицом, а звезды были так близко, что он мог пощупать их руками.
– Нет, – пискнул шепеляво Саша. Что за чушь? Его Пушишка никогда не умрет!
Глухо застонав, юноша поднялся на ноги. Его качало, голова кружилась, от напряжения открылась рана на плече, его бил озноб, но он стоял. Покачиваясь, как соломинка на ветру, сделал первый шаг.
– Мне плохо, Пушишка, – едва ворочая языком, проговорил он. – Я не продержусь долго.
– А если я умру?
Саша облизнул разорванные губы, но ответа не дождался. Где-то вдалеке завыла собака, и он учуял знакомый запах духов. Изувеченный рот разъехался в счастливой улыбке, как надрез. Конечно, он пойдет. Он пойдет, даже если сдохнет при этом.
Руслан скатился с лестницы, и бросился к двери. Кристи, словно догадываясь об этом, негромко сказала:
– Папа, не входи. И мама пусть тове не входит.
Руслан дернул на себя дверь, еще раз. Дверь не поддавалась. Он ошеломленно смотрел на ручку – дверь запиралась изнутри, то есть Кристи никак не могла сдерживать его. Тогда почему он не может открыть ее?!
– Кристи, открой! – закричал он.
Висящие в углу комнаты две мыши испуганно наблюдали за ним.
С лестницы буквально свалилась Женя, лицо искажено от ужаса.
– Зачем ты отпустил ее? – срываясь на крик, бросилась она к Руслану.
– Почему ты ее не спрятала?! – проорал в ответ он, тщетно дергая ручку. Попытки его становились все слабее и слабее, пока не прекратились вовсе, и он сел на пол, прямо на останки змеи, которые все еще вяло шевелились.
За дверью наступила тишина.
– Кристи? – осторожно спросила Женя.
Молчание.
Из чердака показалась Инга.
– Они хотели добраться именно до нее. Неужели вы не поняли? Но ваша дочь оказалась сильнее, – сказала она, спускаясь вниз.
– Кристи! – забарабанила кулаками по рассохшейся двери Женя. – Что ты сидишь, твой ребенок там
