Ситуация напоминала давно ушедший в прошлое эпизод, когда он, заступившись за трусливого амбала, отправился на месяц в больницу. Полученный тогда урок, видимо, пошел не впрок. Как-то так.
– Эй, чудилы!
Возгласы Ивана остались без ответа. Избиение происходило в полной тишине. Слышались только глухие удары, будто эти четверо пинали мешок с картошкой. Иван подошел к наглецам. Хотел дернуть одного из них за плечо, но рука ухватила лишь воздух.
– Эй, придурки! – не унимался Иван.
Он начал махать руками, но кулаки, не достигнув цели, рассекали очертания призраков. Тогда ударил ногой. Тот же результат. Вконец обессиленный Иван, запыхавшись, остановился. Ему оставалось только наблюдать. В конце концов, призраки избивали себе подобного. Суд Линча завершился. Один из призраков нагнулся к неподвижному телу и начал обыскивать его. Он доставал из карманов золотые украшения и отдавал приятелям, а те складывали трофеи в большую спортивную сумку.
Еще до того, как, подхватив сумку с награбленным, четверо скрылись из вида, Ваня понял, кто они. А самое главное – он уже знал, кто тот, которого они избивали. Как по волшебству, Иван попал в 1988 год в Спитак. И у его ног лежало сейчас тело отца.
Он нагнулся. Суровое лицо мужчины, такое, каким его запомнил Иван, а точнее, каким видел его на фотографиях, напряглось, и человек открыл глаза.
– Сынок… – протянул он к Ване трясущуюся руку. Иван подал свою и, к удивлению, почувствовал человеческую плоть. Почувствовал силу, с какой отец сжал его ладонь.
– Бросай пить, – прохрипел мужчина и замолчал. Пауза затянулась. Иван подумал, что он больше ничего не скажет. Но отец продолжил:
– Я пил и играл в карты… с самого начала было ясно… ясно, что на кон поставлена… моя жизнь. – Пауза. – Где теперь я? У нас у всех один конец. Бросай пить, сынок. А не то… Мы тебя сожрем!
Иван отскочил назад. Мужчина, бывший когда-то его отцом, неожиданно поднялся, тут же сделал шаг в сторону сына и… рассыпался, как замок из песка, сбитый ногой. Зловеще зашумели деревья, и от стволов начали отделяться тени. Иван медленно отходил к дороге, оступился, споткнулся о бордюр и ударился головой. Все поплыло перед глазами, и он провалился в темноту…
Иван открыл один глаз, затем второй. Никого. Он лежал на полу в прихожей собственной квартиры. Неужели это был кошмарный сон? Когда он начал подниматься, голову словно пронзило раскаленной спицей. Иван провел рукой по волосам – затылок покрывала кровавая корка.
Алексей проснулся от шороха. Открыл глаза. Шорох повторился. Сердце забилось сильнее.
«Может, мама встала или Дэн вернулся?»
Он сел. Голова кружилась, во рту сухо. Он пошарил рукой у кровати, нащупал бутылку. Поднял, глотнул из горла и поморщился. Еще раз посмотрел на бутылку и поставил на место.
И тут началось.
Стул у окна поднялся в воздух. Леша медленно сполз с кровати. Стул качнулся, будто хотел запугать его, и Алексей дернулся. Затем стул бешено завращался вокруг своей оси. В лунном свете, падающем в незашторенное окно, происходящее казалось еще более зловещим. А стул все набирал обороты. От этого вращения голова у Леши закружилась еще сильнее.
Вдруг, достигнув наивысшей скорости, стул остановился. Может быть, Леша поразмышлял бы над законами физики, но сейчас ему было наплевать, нарушаются они или нет. Когда по твоему дому бродят призраки и летает мебель, думать о чем-нибудь другом, кроме сохранения разума, некогда. Даже если бы сейчас у стула появились глаза и он подмигнул бы одним Леше, это только доказало бы, что он действительно сходит с ума.
Стул со скоростью снаряда, выпущенного из орудия, полетел в Лешу. Нырок, разворот. Руки подняты. Алексей встал в стойку. Все-таки годы тренировок не прошли даром. Но бой со стулом – это что-то новенькое в мире бокса. На тренировках Лешу даже бой с тенью раздражал, а тут со стулом!
Стул ударился о стену и разлетелся. Ужасный грохот привел Лешку в чувство, он даже обрадовался: «Шум разбудит маму и Дениса. Тогда твари не смогут меня убить».
Но тут же другая мысль тяжело навалилась на его бедную голову: «А почему они пытаются меня убить? Может быть, те парни и Сашка не сами повесились? Может, их повесили?»
– Перестань, придурок! – раздался из комнаты Дениса его голос. – Ты маму напугал!
Леша хотел что-то крикнуть в свое оправдание, но что? Братишка, вызывай милицию, меня атакуют мертвецы и стулья? Нет! Провести даже небольшой срок в психушке не входило в планы Алексея.
В наступившей тишине он услышал едва уловимый звук, будто одеяло упало, и повернулся. Прямо перед ним в метре от пола висела кровать. Перед тем как потерять сознание, Леша подумал: от нее мне не увернуться…
В сознание он приходил не сразу. Рывками. Реальный мир возвращался вперемешку с отрывками кошмара. Леша открыл глаза. Утренние лучи, сменившие лунный свет, больно резанули по зрачкам. Он лежал на полу. Кровать стояла на месте. Стул… Леша поднял отяжелевшую голову. Куча деревяшек валялась у стены.
Леша убрал обломки, застелил постель, к которой, надо признать, минут пять боялся притронуться. Но дневной свет делал свое дело: теперь то, от чего он едва не наложил в штаны, казалось по меньшей мере смешным. Войдя в ванную, посмотрел на свое отражение в зеркале. Не мешало бы побриться, но на это времени, как всегда, не хватало.
Перед выходом Лешка бросил взгляд на закрытую дверь в комнату мамы. Он знал, что она не спит, но к нему так и не вышла.
«Надо бы извиниться», – подумал Леша, покидая квартиру.
Солнце пригревало, но настроение от этого не улучшалось и гнетущее чувство от ночного кошмара не исчезало. Леша был в растерянности: то, что произошло ночью, дело рук призраков или его собственных? Как бы ни было, мать ни в чем не виновата.
«Когда вернусь, обязательно надо будет попросить у нее прощения».
Алексей прошел мимо торговых ларьков. У «Магнолии» стояли три парня. Двоих он знал. Вот у кого настроение зависит только от полноты налитого стакана. Они сбегаются сюда за хорошим настроением, как кони на водопой.
– Эй, Леха! – крикнул один из них. – Давай по соточке.
– Нет, – твердо отказался Алексей.
«А чем, собственно, мы отличаемся от них? Только тем, что пьем водку подороже. Пока. Пока у нас есть работа, мы можем себе это позволить».
Подойдя к двухэтажному зданию, он остановился. Из кафе доносилась громкая музыка.
«Черт! Как магнитом притягивает».
Вошел.
«Ладно, все равно надо бутылку с собой взять. Вряд ли эта дама насухую разговаривать станет».
Леша с Иваном договорились в десять встретиться у подъезда той самой Юли, у которой повесился Василий Колпаков. Интересно, что почти никто не знал Юльку как Юлию Сурикову. Все звали ее Юлька- ментовка. Может, она раньше в милиции работала, Леша не знал. Но то, что она без водки разговаривать не станет, это очевидно. Да и ему самому без ста граммов не до разговоров.
Когда Юля увидела перед своей дверью двух высоких небритых мужиков в кожаных куртках, она хотела пройти мимо, но тут один из них, с усиками, повернулся и сказал другому:
– Да вот же она!
У Юли сердце упало.
«Все, умру, так и не опохмелившись», – подумала она.
– Где ты ходишь? – спросил второй и достал из внутреннего кармана бутылку, судя по этикетке, водки.
– Что, опохмелить пришли? – вопросом на вопрос ответила Юля. В везение верилось с трудом. Особенно после того, как ее отфутболили в каждом ларьке – никто не наливал в долг.
– Ну, так давай войдем да выпьем, – сказал первый, который узнал ее.
– А вы заходите, не заперто. – Юля подошла к двери и толкнула ее. – Только у меня не прибрано.
