Каким калекой я был! Теперь я люблю себя, потому что я Бог. Наконец я понял значение Бога, о котором всегда бормотали древние религии.
Я – это я, единственная сила во Вселенной. А ОН, в этом здании, думает с тщеславием смертного, что может превзойти меня, остановить и даже убить.
Что ж, посмотрим, что случится с такими идиотскими планами.
Прогуляться вокруг. Достаточно прочное здание, вероятно, без охраны, наверняка нашпиговано различными детекторами. Пробраться окольным путем, тайно? Неразумно. Единственное мое преимущество – это внезапность и способность быть совершенно безжалостным. Я хорошо вооружен – ходячая машина смерти, и никто не может остановить меня. Войти будет достаточно просто, люди непрерывно входят и выходят, все в таких же, как и у меня, мундирах. Изнутри, как из улья, доносится деловое жужжание и гул. Их встревожило нападение на ворота. Я должен ударить сейчас, пока они растревожены. Все оружие в порядке и наготове, я завершаю свой ленивый обход здания и направляюсь к белым каменным ступеням парадного входа.
Собор был громаден. Теперь, с вышвырнутыми скамьями и всем религиозным оборудованием, он казался еще больше. Я зашагал вперед по длинному нефу храма, как будто все вокруг принадлежало мне – да так оно и было. Оружие наготове, прямо под руками. Все сосредоточилось на его дальнем конце, в апсиде, где обычно находился алтарь. Сейчас его не было. Вместо него был установлен разукрашенный трон. На троне сидел ОН. Высокомерный от сознания своей власти. ОН наклонялся вперед своим гигантским красным телом и отдавал распоряжения стоящим внизу помощникам. В трансепте храма стоял длинный стол, заваленный картами и бумагами и окруженный офицерами. Они, по-видимому, слушались приказов человека в простом синем мундирном сюртуке. Он был очень маленького роста, лоб пересекала черная блестящая прядь волос. Судя по описанию, это был тиран Наполеон. Как я и думал, он просто передавал подчиненным ЕГО инструкции. Улыбаясь, я взялся за оружие.
Знакомые переливы света привлекли мое внимание к меньшей апсиде, расположенной справа. Там стояла аппаратура темпоральной спирали, вокруг суетились занятые своими делами техники. Скоро они умрут, как и все здесь. У меня будет транспорт, чтобы вырваться из этой варварской эпохи. Придется перед уходом оставить здесь небольшую атомную бомбу. Конец совсем близок.
Когда я подошел к столу, никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Придется сначала использовать сонный газ, потому что он подействует на всех одновременно. Потом, когда я расправлюсь с хозяином, будет сколько угодно времени, чтобы заняться рабами.
Одна ударная граната и две термитных. Я активизировал их большим пальцем и швырнул – раз, два, три – по широкой дуге ЕМУ на колени. Пока они были еще в воздухе, я стал бросать на стол пригоршню за пригоршней газовые гранаты. Они еще шипели и лопались, а я уже развернул и пустил в ход игольчатый пистолет – не дай бог повредить аппаратуру, – чтобы разделаться с техниками у темпоральной спирали.
Все было кончено за несколько секунд. Упало последнее бесчувственное тело, и наступила тишина. Прежде чем отвернуться, я швырнул несколько гранат ко входу, чтобы каждый входящий падал в газовое облако. Потом я посмотрел на НЕГО.
Чудесненько! Колонна ревущего огня, а в середине нечто, которое было человеком. Трон также горел, и столб жирного дыма, растекался, поднимаясь вверх, к гигантскому куполу.
– ТЫ разбит! ОН! РАЗБИТ! – завопил я, наклоняясь через стол, чтобы лучше разглядеть. ОН не пережил этого нападения.
Наполеон поднял голову от стола и сел.
– Не будьте идиотом, – сказал он.
Не тратя времени на размышления, я постарался его убить. Но он был наготове и выстрелил из трубкообразного оружия, спрятанного в ладони, раньше меня. В лицо мне брызнул огонь, потом оно онемело, онемело все тело, я потерял контроль над ним и рухнул лицом вниз на стол. Не чувствовал я и рук Наполеона, когда он перевернул меня на спину. Он смотрел на меня сверху, улыбаясь и победоносно хохоча. И в его смехе была значительная доля безумия.
Он глядел мне в лицо, в глаза, которыми я по-прежнему мог управлять, ожидая, что они расширятся, когда я наконец пойму.
– Поразительно! – закричал ОН. – Ты только сейчас сообразил правильно. Он – это Я. Ты проиграл. Ты сжег, уничтожил этого чудесного андроида. Его единственное назначение было обмануть тебя, заставить действовать именно так. Все здесь – само существование этого мира, эта петля времени нужны только как ловушка для тебя. Неужели ты забыл, что тело – просто скорлупа для меня, для вечного МЕНЯ? Мой мозг победил смерть и живет вечно. Теперь он – имитация безумного императора. Он никогда не знал, что такое настоящее безумие.
Ты проиграл, а Я – навеки победил!
Глава 15
Это была только временная неудача.
Полагаю, что в обычных условиях я чувствовал бы себя разбитым, испуганным, разозленным, раздираемым множеством бесполезных эмоций. Теперь же я просто ждал удобного случая снова убить ЕГО. Это стало уже утомительным – после двух попыток ОН по-прежнему жив. Я решил, что третья должна быть окончательной.
Он наклонился и стал рвать мою одежду, обыскивая меня с грубой тщательностью. Разрывая ее на мелкие кусочки, он собирал все снаряжение, укрепленное на мне: нож с лодыжки, пистолет с пояса, гранаты из волос. Через несколько секунд я лишился своего оружия. То немногое, что осталось, было вне досягаемости. Очень тщательно обыскав, он бросил меня, швырнув мое бессильное тело на стол, лицом вверх.
– Я все подготовил для этого момента, все! – Разговаривая, он пускал пузыри, по подбородку текла слюна. Я услышал звон цепей, и он поднял мои запястья и защелкнул на них тяжелые металлические обручи, соединенные коротким отрезком массивной цепи. Когда кандалы замкнулись, сверкнула короткая вспышка света, и их концы сплавились. Хотя я ничего не чувствовал, но увидел, как под металлом моментально покраснела моя кожа. Не имеет значения. Когда все это было сделано, он приложил к моему запястью иглу.
Чувствительность стала возвращаться, но сначала была дикая боль в запястьях. Оказывается, возвращение чувствительности приносит острую боль. Я не обращал на это внимания, хотя ее спазмы потрясали все тело. В конце концов я даже непроизвольно скатился со стола и тяжело упал на пол. Он сразу нагнулся и, подхватив меня, потащил через широкое пространство огромного собора. Даже в этом маленьком теле его сила была чудовищной.
В то короткое мгновение, что я лежал на полу, мои пальцы успели что-то ухватить. Не знаю, что это было, что-то маленькое, металлическое, но я крепко сжимал найденное в кулаке.
Примерно в пяти метрах от приборов управления темпоральной спиралью стояла крепкая металлическая колонна, достигавшая мне до пояса. Она тоже дожидалась меня. Он широко развел мои руки и вложил соединявшую их цепь в канавку на вершине колонны. Еще одна вспышка, и цепь срослась с металлическим монолитом. Он отпустил меня, я качнулся, но не упал. Мое тело вновь обретало чувствительность, и я снова овладел им, пока он пошел к приборам и произвел какие-то манипуляции. В громадном соборе царила тишина.
– Я победил! – завизжал он неожиданно, слегка пританцовывая и брызжа слюной. – Понимаешь ли, что теперь ты в петле времени, которого не существует, которое я создал, чтобы заманить тебя, которое исчезнет, как только я его покину?
– Я это подозревал. В наших учебниках Наполеон проиграл.
– Здесь он победил. Я дал ему оружие и помощников, чтобы завоевать мир. Потом, когда было готово мое новое тело, я убил его. Петля во времени появилась, когда я сделал это. И ее существование воздвигло временной барьер, который исчезнет вместе с ней. Это случится, когда я уйду, но не моментально, – это было бы слишком легким для тебя. Мне будет приятно думать, что ты торчишь здесь один, понимая, что проиграл, и что твое будущее никогда не будет существовать. В этом здании есть фиксатор времени. Оно будет здесь и когда Лондон исчезнет со всем остальным миром, даже дольше чем ты. Раньше чем он выключится, ты можешь умереть от жажды. Можешь и не умереть. Я победил!
