Тайны Лубянки

никуда он не денется, вернется как миленький домой. Потому что в противном случае никому из генералов не сносить головы: бегство установленного шпиона – это не просто головотяпство, тут уже вредительством пахнет.

(К слову, в 1967-м председателя КГБ Семичастного снимут как раз за нечто подобное. Бывшая советская принцесса Светлана Аллилуева²¹ отправится в Индию и сбежит оттуда на Запад. Правда, Лубянка выпускать ее не хотела, настоял ЦК. Однако повода этого оказалось вполне достаточно, чтобы отправить Семичаст-ного в почетную ссылку.)

А тем временем ЦРУ и МИ-6 продолжают разрабатывать план побега Пеньковского. Ему присылают комплект фальшивых документов, причем контрразведка фиксирует шпиона за разглядыванием левого паспорта у себя дома.

Когда становится ясно, что за границу Пеньковского не пустят, возникают новые идеи: Винн доставит в Москву якобы на выставку автофургон с закамуфлированным внутри тайником, куда, как в норку, и юркнет Пеньковский, а потом его тайно, багажом, вывезут из Союза. Или же – Пеньковского укроют на иностранном корабле в дальневосточном порту. А то и вовсе – пришлют за ним подводную лодку.

Но этого не случится. 22 октября, в день апогея Карибского кризиса, Пеньковского арестуют. До последней минуты он будет числиться офицером ГРУ…

А через две недели, 2 ноября, КГБ схватит архивиста американского посольства Роберта Джэкоба в тот момент, когда в подъезде жилого дома он будет опустошать шпионский тайник, заложенный якобы Пеньковским. В тот же день венгерская госбезопасность арестует и Гревилла Винна, на свою беду приехавшего в Будапешт.

Два этих ареста окончательно убедят Запад в чистоте помыслов Пеньковского, а значит, и в правдивости его информации.

А еще через 3 месяца своей должности лишится и начальник ГРУ Иван Серов…

О роли Серова в деле Пеньковского написаны целые тома. Однако правды – там не много: примерно столько же, сколько мяса в советской ливерной колбасе.

Он ли украл, у него ли украли: но шуба была…

Сразу договоримся: я ничуть не пытаюсь обелить Серова, фигуру крайне неоднозначную. Подобно всем руководителям НКВД, Серов внес посильный вклад и в массовые репрессии, и в порабощение народов Европы, и в кучу других мерзостей. Он отвечал за выселение ингушей и калмыков. Подавлял венгерское восстание 1956-го.

Однако я против того, чтобы приписывать людям – как бы к ним ни относиться – чужие грехи, благо у Серова и своих хватает с избытком…

Стараниями партийных доброхотов и историков в штатском Серова сделали чуть ли не главным пособником Пеньковского. Он-де и в ГРУ его восстановил. И к себе приблизил. В гости приглашал. Жену и дочь шпионским заботам препоручал.

Дальше всех в таких изысканиях пошли американский профессор Кристофер Эндрю, написавший с помощью другого перебежчика из КГБ Олега Гордиевского²² масштабный фолиант «КГБ: история внешнеполитических операций».

Из фолианта вообще следует, что Серов был «собутыльником Пеньковского». Якобы, когда, игнорируя установки КГБ, Пень-ковский отправился на прием в британское посольство, не поставив в известность контрразведку, Серов скандал замял, но КГБ заподозрил неладное, установил за подозрительным полковником слежку, и разоблачил предателя. Узнав об аресте собутыльника Серов «после тяжелого запоя застрелился в одном из арбатских двориков».

Не хочу даже комментировать этот бред. Достаточно сказать, что генерал Серов дожил до 85 лет и умер от старости в 1990-м, а алкоголь в рот не брал принципиально, даже вина.

Тем не менее 2 февраля 1963-го – еще до начала суда над Пень-ковским – Серов был снят с должности начальника ГРУ. А 12 марта его понизили до генерал-майора – сразу на три звезды – и лишили звания Героя Союза, которое получил он в 1945-м за Берлинскую операцию. После чего опальный генерал был сослан на унизительно низкую должность в Среднюю Азию.

В 1965-м его уволили по болезни и исключили из партии. Все последующие попытки Серова добиться реабилитации закончились ничем, хотя в защиту его выступал даже маршал Жуков.

Чем же провинился начальник ГРУ и первый председатель КГБ?

Претензия первая: восстановил предателя Пеньковского в ГРУ

Однако сам Серов категорически настаивает, что этого не было.

Из письма И. Серова № 3:

«Известно, что Пеньковского не раз просил перевести из Ракетных войск в ГРУ главный маршал артиллерии Варенцов, который с ним дружил и поддерживал десятки лет. Он обратился ко мне по телефону, я отказал Варенцову, и на справке, предоставленной мне Смоликовым (начальником управления кадров ГРУ. – Авт.), написал: 'не изменив аттестации, данной военным атташе Рубенко (начальником Пеньковского по Турции. – Прим. авт.), невозможно использовать в разведке'.

Я могу согласиться, что указание не совсем четкое. Но нельзя же давать ей произвольное толкование. Я имел в виду, что Управление кадров уточнит у Рубенко все отмеченные в аттестате отрицательные вопросы, и доложит мне. Одно ясно, что я написал «невозможно использовать в разведке», и нельзя это толковать как «допустил проникновение в разведку Пеньковского».

Более того, ко мне больше по этому вопросу не обращались. Зам. нач. ГРУ Рогов подписал приказ о переводе Пеньковского в ГРУ, а затем тот же Рогов переделал аттестацию на Пеньковского. Он сам на заседании КПК сказал об этом, добавив, что на него было наложено взыскание, объявлен выговор, который уже снят».

Чтобы окончательно понять щекотливость ситуации, следует добавить, что между Серовым и его заместителем Роговым сложились весьма натянутые отношения. Рогов был ставленником министра обороны маршала Малиновского²³, с которым вместе они воевали, и маршал рассчитывал усадить его в кресло начальника ГРУ. Назначение Серова спутало им все карты.

В письме № 1 Серов говорит об этом прямо:

«…т. Рогов пользовался особым покровительством министра т. Малиновского… Поэтому он зачастую помимо меня бывал у министра и получал „личные“ указания, о которых я узнавал от него позже или совсем не знал…Он часто подписывал приказы по ГРУ, не спрашиваясь меня, на что я делал ему не раз указания…»

Так вот. Приказ о восстановлении Пеньковского генерал Рогов подписал, когда Серов находился в отпуске. Комиссия партийного контроля установила это официально.

Могло ли повлиять на Серова ходатайство маршала Варенцо-ва, который действительно просил за своего бывшего порученца? Вряд ли.

«Я не из таких робких, чтобы звонок Варенцова привел меня в трепетное состояние, – отвечает на это Серов (письмо № 2), – во– первых, потому что мы были в равном звании, а по должности я старше его. Во- вторых, за четыре года работы ко мне обращались не раз более ответственные товарищи, а мои начальники требовали, чтобы я соглашался, однако я не смущался и оставался при своем мнении».

Это очень похоже на правду. Не Серову следовало добиваться благосклонности Варенцова, а совсем наоборот.

Претензия вторая: начальник ГРУ покровительствовал Пеньковскому

Из письма И. Серова № 1:

«О том, что Пеньковский принят и работает в ГРУ, я узнал через несколько месяцев, когда увидел его фамилию в числе офицеров, выделенных для обслуживания выставки в Москве. Я спросил у нач-ка отдела т. Рогова, откуда взялся Пеньковский, на это мне т. Рогов ответил, что кадры разбирались с ним и т. Рогов (зам. нач. ГРУ) подписал приказ о назначении».

И вновь это очень правдоподобно. Серов был человеком тяжелым, замкнутым, нелюдимым. Служба в НКВД брала свое. Он не приближал никого из подчиненных и сослуживцев, а вне работы отношения поддерживал с единицами: например, с тем же маршалом Жуковым.