– Но ведь не женились.
– Условности! Все равно золото мое!
Но подруги вовсе так не думали.
– Нет, не ваше!
– А чье же тогда? Может быть, ваше?
– Если уж так рассуждать, то именно мы догадались, где его искать.
– Посмотрите на них! – всплеснула руками Надежда Михайловна. – Оказывается, золото их!
Голос у нее стал такой громкий, что все мигом забыли про драку. И обернулись в сторону подруг.
– Посмотрите! – надрывалась старая интриганка, тыча пальцем в подруг. – Знаете, что они хотели только что сделать? Они хотели забрать золото себе!
Анастасия мигом оставила Зою Ивановну и злобно уставилась на подруг.
– Что? Ах вы!.. И зачем только я сдала вам дедов дом. Вы тут никто!
И совершенно неожиданно Зоя Ивановна приподнялась с земли и, вытирая ладонью окровавленное лицо, закричала:
– Верно. Так их! Да я их вообще отсюда сейчас выгоню! Поганой метлой!
– Золото им! Ишь какие! Разбежались!
Леся с Кирой поспешно отступали. Выстоять в схватке с объединившими свои силы Анастасией и Зоей Ивановной у них не было никаких шансов. Да еще их мужья. Они-то наверняка поддержат своих супруг. И Дима, как на грех, куда-то запропастился! Хотя бы один посторонний свидетель. А то эти мегеры сейчас их просто загрызут.
Но ничего ужасного не произошло. Напрасно Надежда Михайловна – гнусная гиена – подзуживала Анастасию и Зою Ивановну напасть на девушек, поколотить их и вышвырнуть вон.
– Все меньше конкурентов будет! – шипела она.
Ничего у нее не вышло. Потому что Анастасия и Зоя Ивановна таращились куда-то за спины подруг. Девушки обернулись и увидели, как между деревьями мелькают форменные мундиры.
– Менты! – сдавленным голосом воскликнул Гога. – Прячьте золото! Они его отнимут!
Совет был хорош. Но воплотить его в жизнь не удалось из-за жадности и недоверия друг другу. Каждый попытался схватить чемоданчик с золотом первым. И спрятать его в таком месте, о каком бы знал только он один. И когда это не получилось, все стали хватать золото пригоршнями, распихивая его по карманам, обматываясь золотой проволокой и просто суя мелкие золотые безделушки себе за пазуху.
Но золото не хотело отправляться к новым хозяевам. Оно высыпалось из жадных рук. Кольца и монетки раскатывались по земле. Цепочки скользили словно змейки. А кулоны прыгали по траве, словно разноцветные кузнечики. И, наклоняясь, чтобы поднять очередной упавший браслетик, жадины теряли все остальное.
– Стоять! – застал их грозный окрик. – Ни с места! Руки вверх! Стреляю!
Все застыли. И подняли руки с зажатыми кулаками, из которых у многих свисали золотые цепочки.
– Вот так, – удовлетворенно кивнул один из ментов. – А что дальше-то делать?
Вопрос был адресован Диме, который стоял за спинами ментов. Сами менты, как оказалось при ближайшем рассмотрении, были снова сильно пьяны. Свадьба у свояка продолжалась. И вряд ли менты были в состоянии выполнить свою угрозу и стрелять.
Однако дело свое они сделали. А увидев целую поляну, покрытую золотыми изделиями, словно цветами, даже малость протрезвели.
– Эт-т-о что же у нас тут такое делается? – изумленно пробормотал один из дружной ментовской троицы. – Это откуда взялось?
– Оттуда.
– Откуда оттуда?
– Из колодца, – подсказал ментам Дима.
– Сняли с очередного покойника? – проявил осведомленность в делах парень. – Молодцы. А теперь живо собирайте это все обратно в ящик. И за мной. Все арестованы!
Глава четырнадцатая
На самом деле никого не арестовали. И уже к десяти часам утра освободили последнего задержанного – мужа Анастасии. Ванька при задержании вел себя чересчур активно и даже подбил глаз одному из ментов. Так что пострадавший, кипя праведным негодованием, задержал его дольше других.
– А золото останется тут, – сообщили приунывшим наследникам менты. – В качестве улики и вещественного доказательства.
– Не многовато ли вам для доказательств? – ядовито буркнула Анастасия. – Могло бы и одного колечка хватить!
– Хапуги! На чужое заритесь!
– Вы что, нас подозреваете в воровстве?! – обиделись протрезвевшие и потому нервные и обидчивые менты. – Все то, что принадлежит вам по закону, вернется к вам.
Но родственники и знакомые покойного Лаврентия Захаровича ничуть не обрадовались. О том, на что
