Иоанн Предтеча говорит о Христе: «Ему должно расти (????????), а мне умаляться (???????????)» (Ио. III, 30), где ???????? — 'расти', 'величиться' (ср. далее — 'умаляться'). Этот фрагмент особенно важен потому, что Иванов день (по имени Иоанна Предтечи, или Крестителя) отмечает точку высшего летнего солнцестояния, когда солнце играет, т. е. производит особый световой эффект, после чего оно начинает свое нисходящее движение, «умаляется». Именно этот момент в годовом цикле, как и закат солнца в суточном цикле, является отмеченным, и солнце становится действительно великим, «царствующим» надо всем. Затем оно скрывается в мир мертвых (ср. хтонические ассоциации Хорса, о которых уже писалось, а также — особенно в иранском мире — роль солнца в мире мертвых и похоронных ритуалах). Интересно присутствие Хорса (правда, среди других богов) в преисподней в новозаветном апокрифе «Хождение Богородицы по мукам».
Имеющиеся этимологии этих слов признаются «абсолютно недостоверными», см. Фасмер IV, с. 263, 267.
Показательна связь хор(о)хор- с обозначением петуха, в разных традициях символизирующего солнце. Хорохорение петуха (увеличение его объема, активности, важничание, «надмение») как раз и соотносится с аналогичным поведением солнца. Ср. также, с одной стороны, хорхо?ра, о шестоперой, растрепанной, взъерошенной курице (при курица (петух) хорохорится, кстати, и охорашивается), хорхо?р 'кулик' и др., а с другой, хорхоры, хорохорки 'мохры', 'бахрома', 'подвесочки', 'тряпье', 'ветошь', 'хруни', 'рваная одежда' (Даль IV3, 1224).
Не приходится останавливаться на попытке связать с именем Хорса названия Хъртиця, Хортичь (Хортица), см. Етимологічний словник літописных географічних назв Південноі Русі. Киів, 1985. C. 172.
См. Обнорский С. П. Прилагательное хороший и его производные в русском языке. Язык и литература. III. Л., 1928. С. 241–258; Абаев В. И. Происхождение древнерусского Хорс и сванского ЗGЭRАG «Св. Георгий». Осетинский язык и фольклор. М.; Л., 1949. I. С. 595–596; Он же. Скифско–европейские изоглоссы. М., 1965. С. 115–116.
См.: Лихачев Д. С. «Тресветлое солнце» плача Ярославны. ТОДРЛ. XXIV. Л., 1969. С. 409.
См. о «солнечной» судьбе Ольговичей (в частности, в связи с солнечной символикой «Слова»): Робинсон А. Н. Указ. соч. С. 19–22.
См.: Весільні пісні у двох книгах. Кн. 2. Волинь, Поділля, Буковина, Прикарпаття, Закарпаття. Упорядк. М. И. Шубравьска. Киів, 1982. С. 218–219. № 421 (впервые опубликовано в собрании Леонтовича I, 1924. С. 3–4. № 2; перепечатка — 1970. С. 114). Очень близкий текст песни (также с именем Дажьбога) см. там же, кн. 2, с. 219, № 422. Особенно интересно, что эта последняя песня записана в 1970 г. в с. Старий Олексинець Кременецского р–на Тернопольской обл, от О. П. Кавун–Борискиной, 1901 г. рождения. См. о Дажьбоге в украинских песнях: Москаленко М. Н. Песни Древней Руси (По материалам украинского и белорусского фольклора). Киев, 1985. С. 273–274. Машинопись.
См.: Весільні пісні… II. C. 603.
См.: Пісні з Волині. Упорядк. текстів та прим. О. Ф. Ошуркевича. Киів, 1970. C. 31–32 (записано в 1965 г. в с. Подцирье, Камень–Каширск. р–н Волынск, обл. от О. М. Фенюка).
Хотя причиной пожара были люди (Та десь узялися / Поганіі люди / I пожар пустили / I діток спалили), первоначально тема чрезмерного жара могла быть приурочена именно к Дажбогу–Солнцу. Ср., с одной
