связана с воспоминанием о сошествии Святого Духа на апостолов (Деяния 2, 1–22) и со времен апостольских стала одним из основных христианских праздников (Троицын день). В этот день все апостолы оказались в Иерусалиме единодушно вместе (???? ?????? ???? ??? ?? ????), Деяния 2, 1. Тогда же и там же находились и «Иудеи, люди набожные, из всякого народа (??? ?????? ??????) под небесами» (Деяния 2, 5). Все, что случилось в тот день, описывается в «Деяниях» кратко, точно, как бы огненно — «И внезапно (????) сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра (????????? ????? ??????), и наполнил (?????????) весь дом, где они находились; И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные (?????????????? ??????? ???? ?????), и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого (?????????? ?????? ????????? ?????), и начали говорить на иных языках (?????? ??????? ????????), как Дух давал им провещавать» (2, 2–4).
Субъектом этого чуда был Дух Святой, апостолы же — местом приложения его силы, объектом преображения. И вообще дух метаморфизма и преображения отчетливо присутствует в этом фрагменте в связи с темой языка и мотивирует ту связь и взаимопереход, который обнаруживается между языком пламени и стоящим за ним языком–органом человеческой речи, с одной стороны, и языком народа и самим народом, с другой [характерно, что в этом фрагменте ?? ???? 'народ', присутствующее в ключевой фразе ??????????? ??? ??????????? ????? ?? ????. Матф. 28, 19, как бы отступает в тень, становясь чем–то экстенсивным и маловыразительным (ср., правда, чуть позже ??????… ??? ?????? ??????. Деяния 2, 5, хотя уже в следующей фразе 2, 6 народ обозначается через понятие множественной полноты — ???????? ?? ??????), и на его место как бы просится Другое слово — ?? ??????, в котором уже обнаруживается возможность возникновения нового значения — 'народ', ибо
«Деяния святых апостолов» описывают не только то, как Дух Святой снизошел на них и как они исполнились дара говорения на чужих языках, но и то смятение и изумление, которое охватило присутствующих, столь многочисленных и столь различных по своей языковой принадлежности: «Когда сделался этот шум, собрался народ и пришел в смятение; ибо каждый слышал их говорящих его наречием (?? ???? ???????? ????????? ?????). И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились (?? ???? ???????? ???? ?? ? ??????? ???). Парфяне и Мидяне и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, Критяне и Аравитяне, слышим их нашими языками говорящих (????????? ????? ???? ????????? ????????) о великих делах Божиих? И изумлялись все и недоумевая говорили друг другу: что это значит?» (2, 6–12). По всем признакам это было подлинное чудо, к тому же, как объяснил сомневающимся или пытающимся обратить все в шутку апостол Петр, предреченное пророком Иоилем, чьи слова тут же и приводят ся (2, 17–21), и даже не просто чудо, но событий мирового, эпохального характера. Чтобы понять его смысл, нужно обратиться к тем далеким временам, когда «на всей земле был один язык (
Считая, что «против главного исторического зова и завета Пятидесятницы всего более прегрешило все христианское человечество, и в частности Византия и Русь, против вселенскости, кафоличности Церкви», отец Сергий Булгаков в дни своего искушения, пережитого в 1922 году, «в страдные дни своего Крымского сидения под большевиками во время самого первого и разрушительного гонения на Церковь в России» (см.
Ведь в чем прежде всего и непосредственнее выразилась Пятидесятница? В преодолении вавилонского отчуждения: «егда снисшед языки слия, разделяше языки Вышний». Была утрачена всечеловечность, остались одни обособившиеся национальности, языки. И вот это знаменательное чудо: проповедь апостольская, одновременно понятая на всех языках, а затем не менее дивное духовное чудо — преодоление самого себялюбивого, гордого и исключительного национализма, каким был иудейский и эллинский и римский. И вместо этого новое сознание: во Христе несть еллин, ни иудей, варвар и скиф — и эта проповедь апостольская во всю землю и в концы вселенной, разрушившая национальные перегородки, и с каким трудом, какой мукой это совершалось, — вспомните труды апостола Павла, его прения с апостолом Петром, и колебания его, и Собор Апостольский. Однако огненные языки сожгли и расплавили, казалось, несокрушимые твердыни человеческой ограниченности».
Чудо распада единого языка на множество разных языков, утративших общие смыслы и возможность пробиться к пониманию их и пониманию друг друга, было не только покрыто в день Пятидесятницы чудом соединения в смысле и обретения утраченных смыслов, но и превзойдено: при сохранении всей языковой множественности и всего языкового разнообразия общий смысл стал доступным для каждого языка и каждого народа; оказалось, что каждый язык, как в зеркале, отражал этот общий смысл, углубляя и дифференцируя его, что каждый язык–народ нес свой образ этого смысла, и все эти образы, равноценные друг другу, на должной глубине восстанавливали новый единый язык. Торжество христианства едва ли было бы возможно без этого чуда прорыва в новое пространство языка и рождающихся в нем смыслов. Чудо, между прочим, состояло как раз в том, что многое, разное и розное, попав в новое силовое поле, не только не увеличивало отчужденности и изоляции, но, напротив, способствовало созданию более сложного и потому более глубокого и более надежного единства в том языковом слое, где рождаются и формируются смыслы, отсылающие к тому единому и высшему Смыслу, который есть Слово Евангелия от Иоанна. В этом
