стекла.
Большеклювые птицы-мстительницы Эринии глумятся, мстят всему теплому и домашнему. Всей прошлой мирной жизни с ее культом накопительства и мещанской алчностью, к которой они не сумели или не захотели приспособиться.
Солдаты с автоматами заходят на кухню и расстреливают все, что им попадается на глаза, – микроволновку, телевизор, плиту, миксер, тостер, чайник – все разлетается на пластмассовые ошметки, вмиг теряя свою пуповинно-шнуровую связь с точками электропитания. В шкафу новенькие адидасовские костюмы в полиэтиленовых упаковках-пакетах корчатся от высокой температуры. А под шифоньером, еле сдерживая рыдания, корчит лицо мальчишка. Дым душит его всхлипывания, по лицу текут горячие капли слез. Домашний хрусталь, одежда и другие вещи напоминают ему тепло рук матери и бабушки. Теперь это все разрушено. Оплевав и превратив в пыль и тлен все то, что его родные пестовали и лелеяли, во что вкладывали свои человеческие души, фантазию и труд, войники выметаются на улицу. Мальчик бросается было за демонами войны, подальше от учиненного ими костра. Но в ужасе останавливается на веранде. Он видит, как солдаты во дворе склонились над трупом его дяди Горана. Вынимают из рассеченного тела сердце и желудок, почки и печень. А вместо сердца кладут мыльницу с тротиловым куском. Минируют «сапуницей». Языки пламени своим жарким дыханием плавят стекло, лижут играющие блики отражения. Грохот обрушившейся крыши хоронит их, дядю и племянника, в одной братской могиле. Отрубленная листом шифера голова с пытавшейся прикрыть глаза от ужаса кистью руки выбрасываются волной на улицу.
– Поехали отсюда, – не выдержал Эфлисон неприятного зрелища массовых похорон. И вот они уже снова в машине – три здоровых молчаливых мужика. Едут, не проронив ни слова, по дороге, прячущейся то в лабиринте гор, то в лощинах улочек старинного города. На крутом повороте их на бешеной скорости обгоняет «пазик». Вместо дорожных знаков вдоль трассы висят плакаты: «Пази, снаjпер!» и «Пази, мины!» «Пази» по-сербски означает «Внимание».
Глава 31
Резкоконтинентальный
– Когда мама оденется, ты отнеси меня на руках, чтобы я сказала «пока». А ты пока следи, когда она оденется. Ладно? – Девочка Кака оказалась очень требовательным и принципиальным ребенком. То ни одного папы – то сразу три. Есть где развернуться.
Когда на Марину, словно на своем «Бьюике», наехала большой начальник Зинаида Петровна, мы стали по очереди сидеть с ее маленькой принцессой. Реабилитация принцесс. Раз в этой стране ничего не заработать, устроились нянечками-сиделками за идею.
Марина пыталась учиться на заочном финансового факультета. Чтобы перейти в кредитный отдел. Чтобы выдавать большие кредиты и получать чуть большую зарплату. Из книг у нее дома был только учебник экономики. Его-то и читали друг другу, пока Катя была занята игрушками.
– Вернемся к основам финансовой науки. – Жан раскачивался на кресле. – Что такое деньги? Деньги – это эквивалент товара. А когда кто-либо берет займ, то деньги выступают в форме долга. Долг есть обязательство вернуть деньги в будущем ради покупки чего-либо сегодня: иными словами, долг есть отложенный обмен. Каждый раз, когда деньги создаются за счет создания долгов, одновременно создается потребность создать в будущем еще больше денег. Таким образом, общая сумма долговых денег непрерывно растет, что одновременно означает, что должен расти объем произведенных товаров и услуг.
Дочитать экономику нам не дала Катя.
– Давайте играть, – предложила она.
– Давай, а во что?
– Дядя Жан, ты ложись на пол, будто не я, а ты заболел, надо выпить лекарство. Ложись, я тебе дам таблетку и сироп… Глотай, теперь запей водичкой. Лежи, лекарство еще не подействовало…
– В глубинах сегодняшнего финансового кризиса, – перенял эстафету из рук Жана Рауль, – бродит другой кризис, кризис создания товаров и услуг. В экономике «товар» и «услуга» – все то, что можно обменять на деньги. Если я посижу с вашим ребенком, когда вы на работе, без оплаты, экономисты не будут считать таковое действие услугой. Оно не может быть использовано для оплаты долгов: я не могу прийти в магазин и сказать: «Я посидел с ребенком своего соседа сегодня утром, дайте мне еды за это». Но если я открою детский сад и возьму с вас деньги за то же самое – я создал «услугу». А значит, и страна становится богаче.
– Страна богаче, а ребенок без материнского внимания беднее, вот к чему ведет экономика в кредит, – зажевал мысль Жан, которому в этот момент Кака запихивала в рот градусник. – Все свободны от «повинности» растить своих детей. Теперь вместо священной заботы о малышах люди платят «экспертам» в этом вопросе. Все в долг. А кто и когда будет этот долг отдавать? И главное, чем? Неродившимися детьми? Легализация абортов вполне этому способствует! Миллионы детей, убитых за деньги!
– Мама! – позвала Катя. – Не знаете, почему мама так долго не приходит? Позовите маму. Только дайте ей сначала намазать на хлеб масло. А потом пусть приходит и посидит со мной.
– Она сейчас придет!
– А где она сейчас? Далеко?
– Нет, рядом. Она в собес пошла! За колясочкой тебе!
– А давай полетим к ней на самолете, чтобы быстрее было?
Рауль поднял Катю. Девочка пыталась напрячь пресс изо всех сил и вытянуться в струнку, как самолет. Но то ли из-за длинных ножек, то ли из-за болезни костей и слабых мышц – это у нее не получилось. С мамой воссоединиться быстро не вышло.
«Наблюдаемый нами сегодня кризис – результат того, что в мире практически не осталось новых социальных, культурных, природных или духовных богатств, которые можно превратить в деньги, монетизировать, – продолжал читать я. – Тысячелетия почти непрерывной денежной экспансии сделали нас столь бедными, что нам нечего больше продать. Все вплоть до детей уже продано. Нашим лесам нанесен такой ущерб, что их невозможно восстановить. Наши пахотные земли не родят без удобрений и эродируют, теряя плодородный слой. Рыба в океанах выловлена. Способность Земли перерабатывать отходы нашего существования несравнима с количеством этих отходов. Наши культурные сокровища, песни и книги, картины разграблены и несут на себе „авторские права“. Любая стоящая фраза превратилась в слоган. Сама суть человеческих отношений была отобрана у нас, и мы можем получить ее назад, лишь купив за деньги. Таким образом, мы теперь материально зависим от незнакомых нам людей».
Катя запускала юлу. Юла крутилась-вертелась, как ей и положено, стоя на одной ноге. Так и Земля вертится вокруг своей оси, движимая магнитными полями и силой притяжения. Но рано или поздно происходит скачок, сбой, и юла заваливается набок. Планете это грозит гигантскими климатическими катастрофами. Как только юла упала набок, Кака расплакалась. Крупные слезы катились по щекам. Успокоилась, только когда вернулась мама. Бросилась на шею. Крепко обняла руками и ногами.
Они так, обнявшись, ходили по квартире около часа, ибо Кака никак не хотела отпускать маму. Вдруг снова уйдет?
– А где коляска? – сочувственно посмотрел на уставшую Марину Рауль.
– Записалась, – пояснила Марина. – В собесе закупают самые дешевые и тяжелые, без поворотных колес, без амортизаторов и стопоров. И за этими колясками надо долго стоять в очереди.
После обеда Марина прилегла на диван и тут же провалилась в глубокий сон. Мы тоже попытались уложить Каку: «Давай играть, будто мы твои дети, а ты нас укладываешь спать? Будто ты мама».
– Если я мама, значит, я могу смотреть телевизор?
Смотрели телевизор все вместе. Про лифчик за два миллиона долларов, весь облепленный алмазами. Его демонстрировала модель Лима.
– Вы мне купите такой? – попросила Кака. – Блестящий?
А еще доктор экономических наук с серьезным лицом рассказывал, что для спасения лопнувшего пузыря виртуальных денег и поддержания доверия населения к банкам правящая элита в октябре 2008 года в течение недели закачала в «великанов» и в «кровеносные сосуды» экономики, читай в
