– Чего? – не понял Enter.
– Похитил, понимаешь, меня из города, в деревню свою уволок. Представляете?
– А работа? Килдык ей? – спросил Enter.
– Чего?
– Ну, уволили?
– Уволили потом, позже.
– А что в деревне? – сказал Серафим. – Он вас в церковь повёл?
– Сперва мёдом, молоком отпаивал, потом в хлев потащил, вилы дал, лопату, заставил всё там вычищать, прибирать, – охотно рассказал Галайда. – На сенокос отправил, на картошку. Продыху, в общем, ни дня не давал. А в воскресенье дал чистую рубаху, чистые штаны и, толкая, подталкивая, затащил в храм Воскресения Христова.
– Здoрово! – искренне восхитился Серафим. – И всё? Перестали пить?
– Вот честное слово, перестал! – рассмеялся Галайда так заразительно, что его помощники рассмеялись с ним вместе. – Отшибло напрочь! Будто кто по башке палкой огрел и дурь выбил! Прекратил я, парни, спиртное употреблять, и до сих пор не могу. Вот как друг-то мой из болота меня за волосы вытащил, а?
– Как барона Мюнхгаузена! – вспомнил Серафим.
Денис тоже вспомнил Мюнхгаузена: смотрел в детстве мультик про его приключения. Враль известный.
– Из любого болота друг выдерет, – задумчиво произнёс Галайда и налил всем по второму стакану чая. – Пейте, да продолжим работу…
Глава 14. ПОЯВЛЕНИЕ НАДИ ЛЯШКО
Часа два они трудились, а потом Михаил Натанович снова угостил помощников чаем – напоследок. Когда пили, вдруг сказал:
– Денис, а ты из какой школы будешь, из шестьдесят восьмой?
– Из неё. А чё?
– Много от вас присылают, – объяснил Галайда. – Пятого, поди, с начала учебного года. Как проклятая, школа ваша. Или вы омбудсмену чем не угодили, что она фальшивые дела стряпает?
– Не в курсе, – оторопел Денис. – А кто тут из нашей школы?
Услышал две фамилии – пожал плечами: не знал таких. А третья резанула. Надька Ляшко. Ну, и ну… Она-то здесь за что? Такая вся положительная!
– А её-то какой редьки сюда запихали? – воззрился Денис на кладовщика. – Воще в отпаде.
– Что-что? – перепросил Галайда, тая в морщинках усмешку. – Лексикон у тебя, сынок, отсталый какой-то. Ты будто в школе не учился, в городе не живал, и мама у тебя из бывших заключённых или алкоголиков. А? Нет ведь?
– Да все так бают, – стал защищаться Enter.
– Ну, коли ты – как все, рыжий таракан, тогда упрёк снимаю.
– Я не таракан, – набычился Enter. – Я их топтал и топтать буду. Чего пристали?!
– Да жалко мне тебя, Дениска, – вздохнул Галайда.
– Чего меня жалеть? Я не сявка, – проворчал Enter.
– Так ведь не хочу жалеть, а жалится, понимаешь, – снова вздохнул Галайда и развёл руками. – Глупый ты ещё, и сердце у тебя, как у чижа.
