Мозг напрокат. Как работает человеческое мышление и как создать душу для компьютера

поведение» в составе стаи.

 Приведу примеры.

 Дружба. Стая, в которой особи помогают друг другу, имеет, очевидно, больше шансов выжить и защитить свое потомство, чем стая, лишенная такого инстинкта. Эмоции, толкающие нас защитить «своих», помочь им, есть не что иное, как проявление этого инстинкта.

 Уважение. Если в стае есть особь, отличающаяся силой или иными способностями, то «заводиться» по отношению к ней небезопасно, но ее покровительство может быть весьма выгодно. Эмоции, связанные с уважением,— это реализация целесообразного поведения по отношению к «сильным» особям.

 Страх одиночества. Когда человек остается один, ему становится страшно. Не один в комнате, когда поблизости соседи и есть телефон, который связывает тебя со всем миром, а совсем один — как человек, заблудившийся в лесу или оказавшийся ночью на безлюдной улице. Именно этот страх заставляет животных сбиваться в стаи, а людей — в группы.

 И так далее, и так далее, и так далее...

 Все люди имеют не одинаковый, но все же сходный набор эмоций и ощущений, а это ведет к формированию схожих моделей поведения, схожих инстинктов. Однако различия во внешней среде могут привести к формированию и совершенно различных моделей, даже несмотря на то, что в основу их легли те же самые эмоции.

 Все без исключения эмоции и ощущения, поскольку сформировались они в результате естественного отбора, отвечают критериям его целесообразности. Среди эмоций и ощущений нет ни одной, специально направленной на то, чтобы сделать жизнь «счастливее» или «комфортнее». Если что-то доставляет нам удовольствие, то за этим стоит вполне понятное рациональное объяснение.

 Однако для того, чтобы настаивать на том, что инстинкты формируются так, как было описано выше, надо ответить на вопрос: как мозг узнает те объекты или ситуации, которые должны вызвать срабатывание рефлексов и привести к появлению эмоций. Так, для того чтобы сформировался комплекс инстинктов, влекущих мужчину к женщине, надо, казалось бы, чтобы образ женщины был закодирован в генетически предопределенных сетях древнего мозга. Но это противоречит всему тому, о чем мы говорили ранее, то есть что наша наследственная память сформирована нейронными сетями, способными вести первичное распознавание информации от органов чувств и реализовывать рефлексы. В этом наследственном багаже нет места для «фотографий» женщины, да и вообще ни для каких «фотографий». Но как тогда рефлекс может «узнать женщину»? В действительности все объясняется несложно, если разобраться в таком явлении, как импринтинг.

 Лауреат Нобелевской премии 1935 года К. Лоренц обнаружил (сначала у птиц) явление, которое обычно называют импринтингом (запечатлением). Только что вылупившийся из яйца утенок или цыпленок принимает за мать любой движущийся предмет и следует повсюду за ним. В нормальных условиях этим первым движущимся объектом являются утка или курица, и в таком случае все в порядке. Но если птенец сначала увидит исследователя или движущуюся машину, то в его сознании запечатлеется этот образ, занимая в нем место матери, и птенец начинает повсюду следовать за ним.

 Дело в том, что в нервной системе вылупившегося птенца уже « заготовлена» сложная система из миллионов нейронов, которая предназначена для того, чтобы на всю жизнь запечатлеть внешний вид матери-покровительницы, включив, таким образом, птенца в социальную структуру семьи. Единственный зрительный стимул — движущаяся мать — необходим для стабилизации этой системы: генетически детерминированное поведение тут же начинает функционировать. И все это происходит в течение весьма короткого периода времени после вылупления — в первые минуты, часы. Только в этот короткий период система способна к запечатлению стимула, чувствительна к нему... (Хамори, 1985).

 Можно утверждать, что значительная часть инстинктов у человека формируется схожим способом. То есть фиксация образов, которые должны вызвать появление тех или иных эмоций, происходит уже после рождения. При этом «пусковые механизмы» могут быть различными. Например, таким механизмом может оказаться, как в случае с птенцами, первый увиденный движущийся объект. А могут быть химические метки, которые фиксируются нашим обонянием. Причем активизация многих программ, формирующих соответствующие инстинкты, может быть отложена по времени до того момента, когда их действие станет возможным и уместным. Таково, например, половое созревание. Формирование инстинктов, связанных с ним, запускается под действием андрогенов — половых гормонов, и гамофионов — феромонов полового созревания.

Инстинкты и псевдоинстинкты

 Эмоции и ощущения, ведущие к формированию инстинктивного поведения, возникли у животных и у человека в результате естественного отбора. То есть «сохранились и передались» те эмоции и ощущения, которые вели к появлению максимального количества жизнеспособного потомства. При этом в человеческом обществе существуют правила поведения, не проистекающие из целей естественного отбора, а иногда и противоречащие им. Правила поведения зачастую ограничивают свободу индивида, но делают более комфортным существование всех в целом. К таким правилам относятся правила приличия, нормы морали, государственное законодательство, «десять заповедей» и т. п.

 Интересно, что все эти правила закладываются в процессе воспитания в память человека в жесткой увязке с уже существующими эмоциями. Механизм формирования социального поведения абсолютно аналогичен механизму формирования инстинктов. Будем называть инстинкты, сформированные под воздействием общества, псевдоинстинктами.

 Эмоции, отвечающие за формирование «правильного» поведения, применительно к какому-либо инстинкту приобретают дополнительные ассоциации и задействуются для формирования псевдоинстинктов. Например, человек, воспитанный на «десяти заповедях», не просто знает, что воровать плохо, а имеет комплекс эмоций (стыдно, неприлично, страшно и т. д.), формирующих его отношение к воровству. Псевдоинстинкты могут быть сильно скорректированы и даже полностью изменены под влиянием внешних обстоятельств. Попав в другую среду, и, например, попав под воздействие пропаганды, человек может полностью поменять ряд псевдоинстинктов.

 Мы считаем «хорошими людьми» тех, кто на уровне псевдоинстинктов впитал принятые в обществе нормы социального поведения, основная направленность которых — непричинение вреда окружающим. На этом построен, пожалуй, единственный «работающий» критерий «хорошего человека»: хороший человек — это тот, кто делает гадости и после этого мучается.

 Шарль Пеги, французский поэт: «На свете полно порядочных людей. Их можно узнать по тому, как неуклюже они делают подлости».

 Сергей Довлатов, российский писатель: «Редактор „Советской Эстонии' был человеком добродушным. Разумеется, до той минуты, пока не становился жестоким и злым. Пока его не вынуждали к этому соответствующие инструкции. Известно, что порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия...»

 Человек по своей природе крайне нелогичен. Нелогичность эта заключается в том, что основой его поведения являются инстинкты, сформированные на базе эмоций. Внешне логичное поведение людей логично только до того момента, пока мы не задумаемся о том, что целью всей этой логики является удовлетворение «нелогичных», предопределенных эмоциями мотиваций. За эмоциями же не стоит никакой логики или «высшего смысла», просто именно они оказались целесообразными в результате естественного отбора. Однако без таких «нелогичных» мотиваций жизнь человека потеряла бы смысл. Имея возможность сделать и то и это, человек не делал бы ничего, так как отсутствовало бы «зачем».

 Чтобы сказанное стало понятнее, еще раз проследим, как у человека формируется инстинкт.

 Например, ребенку холодно. На первых порах это вызывает только неприятное ощущение холода и ведет к срабатыванию безусловных рефлексов. Безусловные рефлексы — это плач и «мурашки по коже». Плач — рефлекс, завязанный на неприятное ощущение вообще; у ребенка любое неприятное ощущение