чистой энергии, который не мог справиться даже с собственной стабильностью, а об проявлении в трехмерном мире и не было речи.
Это приводило разум не в стабильное состояние и все чаще Страж ловил себя на том, что с трудом осознает некоторые моменты собственного бытья. И все чаще ему доставляет удовольствие простое освобождение энергии. Это пугало и говорило только об одном. Вскоре и он превратится в поток частиц, не способный даже на элементарное проявление в трехмерном пространстве.
И Страж решил воспользоваться структурой Вместилища. Используя запасами энергоемкого трехмерного материала Вместилища, он воплощал матрицу своего разума в кристаллических недрах. Внося изменяя в атомарную структуру материи, превращал кристаллы планеты в носители собственного разума. В узких коридорах кристаллических решеток, он еще мог поддерживать подобие разумного состояния подписываясь от жалких излучений Язвы. И по странному стечению мироздания, узник и страж оказались в одном пространстве. Заключенными в один и тот же сосуд.
Со сменой каждого периода, Страж все больше терял ощущение окружающего мироздания. Углубившись в дебри трехмерного пространства и упрятав слепки своего разума в кристаллах планеты, он все реже и реже принимал прежний вид энергетического вихря. Оставив в пространстве лишь протезы органов чувств, способных уловить отблески эфирной мелодии, последний из рода Кха-нартов впадал в животное состояние, пока не произошло ЭТО.
Яркая вспышка. Энергетический всплеск, яркий и короткий, на миг всколыхнул пятимерное пространство. Углубляясь в глубь кристаллического вместилища разума, затрепетал в кристаллах торжественной нотой.
Поверхностное сознание Стража, уже ни раз ловило подобные всплески, и каждый раз это оказывалось наваждение шепота светил. Рождения или перерождения светил всегда сопровождалось возмущениями метрики пространства и списав на такое наваждение этот всплеск, Страж даже не стал активировать свернутые слои разума.
Но когда всплески слились в бурный поток, а Вместилище затрепетало от высокой ноты невиданного эфирного возмущения, в кристаллических решетках пронесся волновой вихрь. Вытряхнув разум Стража из раковины заточения, процесс пробуждения, активировал все уровни энергетического существа.
Принимая форму в многомерном пространстве, ослепительное сияние менялось под продолжавшими звучать нотами и переливами неизвестного эфирного всплеска. И только Кха-нарт попытался потянуться к источнику, невиданного по мощности родника структурированной информации, как всплеск пропал, а на его месте возник давно забытый гул находившейся на свободе Язвы.
Ошеломленный Страж, ощутил мироздание и не обнаружив отклика родственных разумов, запустил формулы восстановления в трехмерном пространстве, и стал приводить Вместилище в структурированный порядок. Но в первую очередь, Кха-нарт искал источник эфирной мелодией, что наполняя силой иссушенные русла древнего разума, выплеснула существо из раковину заточения в многомерное пространство.
Обжигающая боль заливала клетки тела раскаленным металлом. Впиваясь безжалостными зубьями в нервные узлы, белесые щупальца проникали сквозь поры кожи. Врастая в обреченную плоть полчищами зубьев, мучители терзали тело человека в поисках секрета. Тайны, заставившей королеву, лично присутствовать при вскрытии мышечного скелета ненавистного врага.
Открывая рот в безумном крике, Немезис не мог произнести и звука. Тело уже отказывалось подчиняться, и он мог только трепыхаться мотыльком в сплетении лиан. Опутывая каждую часть тела несколькими щупальцами одновременно, заросли гигантского растения, буквально месили тело человека в сплетениях отростков.
– Как я ждала этого мгновенья. Сколько сил приложила для этого мгновения…, – голос Королевы шипел от едва сдерживаемой злости и торжества. Терзая взглядом распятого Немезиса, матка придвинулась вплотную. Слизнув каплю крови из рассечено лица, зажмурилась от удовольствия, – И Праматерь услышала меня. Теперь я наслаждаюсь вкусом поражения ЖИВОГО воплощения Кха-нарта!
Тысячи извивающихся волокон проникали в самые узкие щели, и превращаясь в гибкие скальпели снимали помятую броню буквально по миллиметру. Сдирая пласты металла вместе с полотнищами плоти, чуткие щупальца трепетно касались нервных сплетений и бусинок имплантов.
И человек вновь заходился в немом крике, а в глазах плескалось безумие боли, и только судороги тела выдавали накал раздирающей изнутри боли.
– Ты всего лишь… изуродованный не рожденный!
Возглас разочарования и искреннего недоумения оборвался на самой высокой ноте. И растерянный шепот матки сменился возгласом недоумения:
– Но этого не может быть, ведь мы же чувствовали тебя. Ты же был возле каждого всплеска Гнева Кха- нарта!
Терзающая боль отступила на задний план и веки Немезиса коснулись холодные пальцы. Целительная прохлада потекла по израненному и горящему болью телу. Открыв глаза Немезис едва не растворился в синих омутах. Огромные глаза, всего лишь мгновенье назад наслаждавшееся каждым мигом его мучений, сейчас смотрели в самую суть сознания, пытались, найти вопросы на ответы. Но то что ей удалось увидеть в изуродованном теле и в глубине красных глаз, заставили матку зашипеть.
– Ты слышишь меня, не рожденный?
– Еще и вижу, тварь, – чувствуя прилив сил в измученном теле, Немезис впился в глаза мучителя насмешливым взглядом, – Я так понимаю, что ты не получила чего хотела?
– Для Праматери нет непознаваемых тайн, – возвращая самообладание, Королева-матка, смерила пленника презрительным взглядом, – тем более, с не рожденными детьми, которые и есть плоть от плоти ее. Так что твоя радость не будет долгой, но… мучение может быть вечным!
– Что ты хочешь? – спросил Немезис.
– Мне нужна тайна воплощения тени Кха-нартов в телах не рожденных! – Поддавшись вперед, матка буквально впилась взглядом в пленника, – Я чувствую, ты знаешь скрытые ответы. Подари мне откровение и ты станешь Жнецом самого могучего Рода Праматери! Все что пожелаешь станет твоим! Вкуси дар слияния от моего лона и ты будешь самым великим сыном Праматери! Наш род будет всемогущ и Старшие Сестры преклонят пред нами колени. Сеятели Рода будут нести славу Праматери по безднам мироздания и каждое светило будет петь только для нашего Рода! Ты будешь жить вечно, все что пожелаешь…
– А если я откажусь?
От хрупкой девчушки не осталось и следа. На пленника смотрела Повелительница душ и тел. Лицо исказилось в хищном оскале, в утробном голосе заурчала животная ярость и матка воткнула в его глаз острый коготь. Разглядывая корчащегося пленника как надоедливую букашку, Королева прошипела:
– От таких предложений не отказываются, их принимают как благодать.
В зияющую рану в пол лица, потянулись тысячи щупалец. Проникая в неглубокий провал и наполняя рану копошением и зеленоватой жидкостью, белесые волокна стремительно наращивали поврежденную плоть.
– Тварь, – едва справившись с болью выдавил Немезис, вновь вырванный чужеродными ферментами из темноты забытья. Раздробленные кости и рассеченные мышцы вновь срослись под воздействием чужой биохимии, и Немезис с сарказмом произнес:
– Подохнуть ты мне тоже не дашь…
– Ты слишком дорого обошелся Праматери, – ответила матка отнимая руки от обессилено обвисшей головы пленника, – Ты сорвал зарождение шести Сеятелей. Ты лишил Старшие Роды богатой добычи. За одно проникновение в мертвое гнездо, Роды потеряли множество младших детей Праматери. А твой прыжок из пустоты, хоть и был предсказуем и ожидаем, но оказался стремительным… И опустошительным. Сестры жаждут слияния с твоей сутью. И поверь, каждая из них будет очень основательна. Сомневаюсь, что после самых младших Родов, ты еще останешься личностью. Но я думаю ты заслуживаешь другой участи…
– Конечно, другой. – Пробуя смотреть на мир выращены глазом, Немезис криво усмехнулся, – Мне предлагается отдаться одной единственной и стать грозой местного зверинца.
