- Ах, так!- Федотский нервно рассмеялся. – Ну, тогда, как это бы не банально звучит, до встречи в аду. Ха-ха-ха!
-Кажется, Федотский здорово обкурился, - сказал Гриша жене после того, как положил трубку. Аню ранний разговор разбудил, и, чувствуя, что больше заснуть сегодня не удастся, она решила выпить кофе.
-Говорят, что именно Федотский убил Антона. Вернее это произошло по его заказу, - промолвила она, надевая тапки.
-А кто это говорит?
-Девочки. Вчера звонила Светка… она мне очень сочувствует. Сказала, чтобы я перевела на свой счет побольше валюты, и бежала в Англию.
- В этом нет необходимости.
Его голос звучал уверенно.
- Я все улажу за то время, как вы будете отдыхать.
-А если нет?
- В крайнем случае, я продам дело. Ты готова к этому?
- Конечно, готова.
Аня вернулась от двери и присела на край кровати. Она внимательно смотрела на мужа, не зная, стоит ли продолжать разговор. Гриша почувствовал, что ей известно все, и даже, возможно, больше, чем ему.
-Ну, говори, - начал он, едва сдерживая раздражение,- что еще сказала твоя Светка.
-Светка слышала от Юльки, которая разговаривала с вдовой Антона (ну, Иркой нашей), что Ирка отдала свою долю почти даром, только из страха. И он ей сказал, что, с родственниками бизнесменов дела иметь куда приятней, чем с ними.
-Ну, и что нового принес бабский телеграф?
Гриша со вздохом откинулся на подушки.
- Да ничего, но мне посоветовали, если что, поступить, как Ирка.
- Вот и поступишь.
-Гриша!
-Что Гриша? Если ты так боишься, я завтра же все отдам до последних подштанников. Ты этого хочешь?
Аня встала.
-Я не знаю.
Она подошла к окну и немного одернула штору. Солнце золотило верхушки тополей, росших во дворе. Воздух серел и с каждой минутой становился все более прозрачным. Аня решила впустить немного ветра и повернула ручку окна на положение «форточка». Запахло мокрой землей и тем необычным запахом очень ранней весны, когда кажется, что где-то далеко пекут хлеб, а может ветерок доносит запах, стоящих под открытым небом дрожжей, а может это пахнут, пробивающиеся где-то глубоко в земле среди прелой листвы и мокрой плесени перегноя, ростки. «Если зерно упадет в землю и не умрет, то оно не взрастет и не даст плода», - вспомнила Аня слова библейской притчи. Ей захотелось произнести эту фразу вслух, рассказать о ростках Грише, пусть то и будет звучать не к месту. Но Гриша уже спал, накрыв голову одеялом, чтобы не мешал, включенный женой свет.
«Надо же, - подумала Аня, - какие удивительные существа мужчины! Мы только что обсуждали возможность его скорой насильственной смерти, а через секунду он уже спит сном младенца. Просто удивительно!»
Она вспомнила, что хотела кофе, и направилась к лестнице, ведущей вниз в столовую. Передвигаться старалась медленно и неслышно, чтобы не разбудить спящих. Спускаясь, она прошла мимо комнаты сына, которая располагалась на втором этаже их трехэтажного особнячка. В доме было очень тихо, и Аня в своем широком белом пеньюаре с распущенными длинными волосами напоминала приведение, которые водятся в старых английских домах. Сходство было настолько сильным, что если бы на своем пути женщина встретила зеркало, она бы испугалась саму себя.
