-Меня не было в доме. Прости, но я был с пацанами, а вернулся как раз к началу взрыва. Ну, все, извини, вырубаюсь. Маме привет.
В трубке раздались короткие гудки, а до Гриши постепенно начинал доходить смысл услышанного. Ведь Аня только что рассказала, что с Петей, и все до мелочей совпало. Откуда она знала? Она что, правда, умирает? И ее душа бродила по поверхности?
-Анечка, ты слышишь меня? Не умирай. Аня, я люблю тебя. Что я буду делать без тебя? Мне тогда и жить не зачем, не интересно. Аня!!!
Она ответила, но ее голос был едва слышен даже в полнейшей тишине.
-Я тоже люблю тебя, Гриша. Молись за меня, ты еще многое можешь для меня сделать, жаль только…
-Что, что жаль, Анечка?
Но этого ему узнать так и не довелось.
Глава 21
Еще долгих три часа Гриша находился в ловушке собственного дома. Многое ему удалось передумать, или как сейчас модно говорить - переосмыслить. В нескольких метрах от него находилась по всей вероятности мертвая жена, единственная женщина которую он любил, и, скорее всего, она так и останется единственной. Мир без нее не нужен Грише. Правда, не нужен. Он никогда не будет своим в этой муравьиной куче. Так почему же Господь забрал жаждущую жизни Анну, а не его? Григорий понимал, что этот вопрос задавать себе бесполезно.
Прошло много времени, прежде чем его мобильный позвонил последний раз, но Гриша уже никуда не спешил. Он не стал наяривать майору Фомину, умаляя скорее вытащить его - что в этом проку?
Гриша стал уже засыпать, когда раздался долгожданный звонок.
- Майор Фомин у аппарата! Григорий, как вы?
- Дышу еще.
-Вот что, Григорий! Сейчас вы кладете трубку, мы звоним, а вы трубку не берете до 3х раз. Понятно?
- Понятно.
Скоро из царства мрака и тишины Гриша был извлечен на «волю», где было шумно, суетно, и в отвыкшие глаза бил ослепительный свет прожекторов. Проплывая на носилках к карете скорой помощи, Григорий заметил, что небо темное, а значит, он пролежал весь день.
Только завтра, проснувшись в больнице, Гриша заметил, насколько болезненны его раны, а одна особенно, та, что в душе - Анна скончалась. С места происшествия ее вынесли уже в черном мешке. Да! Он знал это, но в самой глубине его существа еще теплилась надежда на чудо. А теперь ее нет.
Гриша был капризным пациентом. Требовал, чтобы его поскорее выписали. Говорил, что его ждут важные дела.
Толику Дуйко очень не хотелось идти на встречу с «недобитым» Гришей, но и отказать он не мог. Это бы выглядело, как прогиб перед Федотским, а Федотскому он пока не служил. В общем, во имя сохранения репутации перед «пацанами», Толик принял приглашение «поговорить». Решено было провести рандеву «первой попавшейся бадеге», что на самом деле означало, что бар для разговора выберет Гриша, и собеседник о месте не будет осведомлен предварительно. Такая предусмотрительность Толика совсем не удивила.
В обед Гриша заехал за приглашенным и повез его в ничем не примечательное заведение средней руки. Заказали кабинку, вход в которою сразу же украсили собой два «молодца одинакова с лица». Еще один неизвестно откуда взявшийся худенький мужичок, проворно пошарил по углам, и отчитался перед Гришей в отсутствии прослушки.
Не смотря на все меры предосторожности, Гриша понимал, что возможны «сюрпризы» и доверять никому нельзя, но считал, что другого выхода нет.
Толик смотрел на исхудавшего небритого человека, большей частью заключенного в гипс и замотанного в бинты, и думал о том, чем обязан такому вниманию, и почему этот «недобитый» избрал в друзья именного его.
Толик заказал
