безопасности. Лучше уговорите хана остаться с нами довеку. Мы поляков не трогаем, это они всякими способами хотят нас уничтожить. Но бог этого не допустит.
С этим и был отпущен Тахтамыш-ага в Бахчисарай.
Тохтамыш-ага возвратился в Бахчисарай 18 ноября 1654 года и сразу же был призван к Махмед- Гирею. Услышав ответ гетмана, хан пришел в ярость. Обуреваемый гневом, он посылал на голову Хмельницкого проклятия и ругательства. 22 ноября спешно собрали диван. На него был вызвал Якульский. Махмед-Гирей обратился к нему со словами:
— Брат мой Ислам уговорился с вами и присягнул каждого врага бить вместе. Это самое чиню и я. Перекажи это брату моему королю польскому и всей Речи Посполитой.
Взяв из рук визиря договор, хан проговорил:
— Как делают это все монархи, так и я отдаю тебе этот договор. Там моя святая присяга на веки вечные.
Приняв договор, Яскульский, осмелев, потребовал, чтобы хан присягнул при нем и чтобы его мурзы вместе с ним также присягнули.
Слова эти вызвали недовольство хана, и он со злостью ответил:
— В договоре написана моя присяга.
Но тут к нему наклонился главный визирь и тихо проговорил: «Ваше царское величество, не стоит перечить».
Немного поразмыслив, Махмед-Гирей приказал подать ему книгу «Алкоран» и, склонившись над нею, произнес:
— Пусть меня бог побьет, если я надумаю отойти от вас. Обещаю довеку враждовать со всеми вашими врагами. Помоги мне в этом, боже!
Осмелевший польский посол потребовал, чтобы присягнули и мурзы, но Махмед-Гирей резко отказал в этом:
— Как един бог на небе, так и я один властитель в моем царстве. Ступай.
Яскульскому после этого указали на дверь. В знак особой важности заключенного договора хан приказал отпустить с ним двести польских пленных.
На другой день на соединение с войсками Речи Посполитой двинулась первая татарская армия. А Хмельницкий, узпав об этом, спешно послал своих посланников к донским казакам, «о неприязни татарской дая знать, чтоб и они струги готовили и на Крым шли». Сам он также поднимал свои войска, готовясь вместе с русскими войсками, пришедшими на Украину, к новым битвам.
Дрыжиполе
В августе, «в среду (1654 г. —
Народ воспринял затмение как недоброе предзнаменование и со страхом готовился к новым бедам. Ждать их пришлось недолго. Вскоре по всей Украине распространились вести, что ляхи вместе с татарами двинулись на украинские земли и Богун со своими казаками ведет с ними бои на Брацлавщине.
Тем временем коронный гетман Станислав Потоцкий, который вместе с польским гетманом Лянцкоронским возглавил двинувшееся на Украину шляхетское войско, направил основную часть его под командованием коронного обозного Стефана Чернецкого на Брацлав.
На их пути встала небольшая крепость Буша. Всего шесть тысяч левонцев[103] укрылось за ее стенами, и казалось, что 60-тысячное войско Речи Посполитой походя сметет крепость с лица земли. Жители Буши поклялись умереть, но не сдаться врагу. Оборону возглавили сотники Гречко и Зависный. Во время одной из вылазок погибли Гречко и Зависный. Руководство обороной приняла на себя вдова Зависного Марьяна. Крепость продолжала держаться. Но с каждым днем ряды ее защитников редели. Шляхтичам удалось ворваться в Бушу. Тогда Марьяна Зависна взорвала пороховой погреб. Развалины крепости погребли вместе с защитниками много врагов.
Когда неприятельские войска подошли к Брацлаву, они встретили такой же решительный отпор, как и под Бушей. Узнав, какое огромное войско ляхов и татар подошло к Брацлаву, Хмельницкий послал Богуну на подмогу казаков во главе с войсковым есаулом Томиленко. Пришел сюда и отряд русских драгун под командованием В. Колупаева.
Казацкое и русское воинство встретило врага, выйдя из крепости. Завязался жестокий бой, в котором погиб есаул Томиленко, полегло много казаков и русских воинов. Но шляхетская армия также понесла тяжелые потери.
После изнурительных боев казаки вместе с Богуном оставили Брацлав, сожгли мост через Буг, замок и город, а сами ушли на Умань.
Умань в то время была одним из главных центров обороны страны. Разместившись на речке Уманке, город издавна подвергался нападениям кочевников, а позже разных иноземных захватчиков. Это заставляло жителей постоянно укреплять его. Богун в очень короткий срок подготовил к обороне уманский замок, а сам город окружил крепкими валами, которые проходили двумя линиями.
Спешные меры, предпринятые Богуном, были кстати. Уже 10 января 1655 года шляхетские и татарские войска подошли к стенам Умани и на следующий день решили взять ее приступом. Потоцкий приказал бомбардировать город изо всех орудий, но зажечь его не удалось. Богун приказал намочить всю имеющуюся материю и покрыть ею крыши домов. Когда польским жолнерам удалось овладеть первым валом и вступить в ров, Богун неожиданно сделал вылазку и заставил врага отступить.
Не раз казакам Богуна пришлось отбивать приступы врага. Они пускали в ход различные уловки и хитрости. Ночью обливали водой пологие склоны крепости, которые превращались в ледовые горки, недоступные врагам для штурма.
Попытка противника взять Умань приступом окончилась неудачей. Не снимая осады, Потоцкий 16 января отправил из-под Умани в рейд к Киеву отряд в 8 тысяч жолнеров и татар.
Хмельницкий внимательно следил за всеми передвижениями шляхетского войска. Он знал все об осажденной Умани, также об осаде города Охматова, где засело полторы тысячи казаков, и спешил им на помощь.
В середине января 1655 года Хмельницкий с 60-тысячной армией был уже в Каневе, откуда вместе с русским войском во главе с В. Б. Шереметьевым вышел на Ставище. Еще в начале декабря 1654 года по его просьбе, обращенной к царю, командующий южной армией боярин Василий Борисович Шереметьев послал на помощь казацким войскам под командованием окольничьего и воеводы Федора Васильевича Бутурлина 3 тысячи человек пехоты во главе с полковником Джоном Лесли и Александром Крафертом, тульский драгунский полк Р. Корсака в 568 человек, дворянские сотни П. Спешнева и М. Лутовинова, с которыми было 335 донских казаков. Сам В. Б. Шереметьев продолжал охранять южные русские рубежи, «опасаясь прихода крымского хана и больших воинских людей на украинские городы».
19 января 1655 года объединенные силы Богдана Хмельницкого и В. Б. Шереметьева выступили из Ставища к Охматову и Умани. Сразу же была снята осада Умани и Охматова, где был оставлен лишь небольшой отряд под командованием Шемберга, и все полки спешно направлены против объединенных сил Хмельницкого и Шереметьева.
Шляхетские войска были встречены в четырех километрах от Охматова сплошным огнем казацкой артиллерии. Хмельницкий уже готов был подать команду к дальнейшему наступлению, как вдруг до него донеслись возгласы и стрельба со стороны казацкого обоза. Это шляхетской коннице удалось разорвать ряды казацких возов и отбить более двадцати орудий. Положение сложилось очень тяжелое. Шляхта напирала все с новой силой, и сдержать ее, казалось, не было никакой возможности. И в эту критическую минуту во вражеском тылу послышались крики казаков и звон сабель. Все это перекрыли отчаянные вопли поляков: «Богун! Богун! Спасайся кто может!» И действительно, в тыл врага ударил отряд Богуна, который, выйдя из крепости после снятия с нее осады, последовал за неприятелем и своим внезапным нападением вызвал панику в его рядах. Прорезая среди шляхетского войска коридор, он пробился к Хмельницкому. Этим
