подошедший Михалыч останавливает:
– Возьми, стоит копейки и, конечно, из дерьма сделан… но разбирается, и с ним, да с углем и розжигом, ты в любом месте в любую погоду с костром и обогревом будешь.
– Да ну, это ж ваще убожество!
– Бери, не обеднеешь, а лучше убожество, чем ничего. Печки-то туристские уже порасхватали, мы в «Снаряжении» последние две подрезали.
– Не-э, спасибо, обойдусь.
– Ну как знаешь…
Мы уже приближаемся к кассе, когда возвращается молодой сайговод. Он тащит охапку сигаретных блоков, а товарищ катит тележку с бутылками.
– Во! Тебе надо? – обращается он ко мне.
– Ну… – Смотрю, че там у них? Матерь божья! «Прима» в плоских пачках! Это кто же такое дерьмо курит? Еще бы «Беломора»… а, еще есть с фильтром какие-то… фу, тоже дешевка! Не, обойдусь. У Дашки блок ее «Гламура» початый – я вообще против курения: вон, все цивилизованные страны запрещают по- всякому, только в этой дикой стране наоборот. Пытался отучить ее курить, но она рогом уперлась, на понт берет: мол, бросишь бухать – я брошу курить. Ща, баба мне условия ставить будет! В общем, пусть сама о куреве думает, мне не надо. – Нет, спасибо!
– Ну как хочешь… А спиртное?
О, а вот это дело! Кстати, дома-то – голяк! А сегодня вечерком неплохо бы и расслабиться! Ну-ка, ну- ка… Бли-и-и-ин!
У них полная тележка дешевой водки. Не самого дерьма, но около. Ни вискаря, ни пива. Копец. Извращенцы. Будут пить «Пшеничную», закуривать «Примой», закусывать тушенкой. Патриоты гребаные.
– Не, спасибо… а чего, вы все пьете только эту?
– Да мы вообще почти не пьем. И если пьем, то не эту: хорошее все в машинах давно упаковано. Немного.
– А это-то тогда зачем?
– На обмен.
– ?..
– Ну за помощь, за информацию там… еще как. И табак туда же – у нас мало курящих.
Копец какой-то. Дикари. Чисто «беркемоиды», начитавшиеся всякого дерьма. Люди тысячи лет назад придумали для расчета деньги, банкноты, банковскую систему, а сейчас – и электронные платежи… А эти варвары все «меняют на водку».
Нет, эта страна нормальной не станет никогда. Дремучая Рашка, честно слово.
Как будто в подтверждение моих мыслей – мимо буквально пролетают двое мажорно упакованных перцев. Они напустую ломятся мимо кассы, и я слышу:
– Шоб ишчо раз, да… Виталь, в Выборге в «Карусели» затаримся синькой и дымом, и по фигу, что дороже! В гробу я видел все эти совковые очереди и «по три блока в руки»! Я даже заправляться тут нигде не стану, до Чушки хватит! Долбаная Раша!
Потомки челноков, деловые ребята. Есть такие, что каждые выходные ездят в Финку, или, как они ее зовут, Чушку, от «Чухляндии». «Почухонцы» наши. Причем ездят не только на авто – от Восстания, от «Октябрьской» и от Черной речки регулярно ходят автобусы, большие, совсем маленькие и частники – всегда идут полные.
Эх, вот молодцы! Через пару часов будут в чистой, аккуратной стране, где обычный человек может делать что хочет и никто ему не указ, где никто не стучит ментам и гайцы на дороге не дерут взяток! И там наверняка установят хороший барьер и не пустят заразу, а мы тут будем хлебать свое же дерьмо! Черт, дождусь Дашку, пока подготовлюсь – и тоже рванем туда! Паспорта есть, а что визы нет… Так можно убежища попросить. Если что, я свой российский паспорт вообще выкину – толку мне с него в жизни?
Хотя… хотя Дашка может встать в позу. Она упертая. Никуда она так не поедет, точно. Может, мне одному рвануть? Заживу нормально, как человек, потом приеду в гости – сама поймет, что там жизнь…
От кассы проталкивается Михалыч, хитро подмигнув, сваливает несколько коробок «Дюрекса»:
– Девчонка-то, поди, дома есть?
– Есть… только пока не дома.
– Ох, ешкин кот… извини, – меняется он в лице.
– Да не, я ща закуплюсь и ее встречу, как поближе будет, все нормально, – говорю я, но по лицу вижу, что Михалыч делает вид, что верит, но на самом деле… Успокаивая больше даже себя от прорвавшихся мыслей, продолжаю: – Не, да все нормально, у нее ружье есть – вот как у вас, такое же, и там тоже какие- то… охотники.
– А, ну – нормально, – облегченно говорит он, – молодцы, справитесь!
Ну вот – следующей пойдет первая тележка из наших. Готовятся выложить на ленту… и тут сверху вновь раздаются крики. Но гораздо больше и сильнее. Вдруг почти одновременно с этим начинается мат- перемат и возня в куче охраны у входа. Какие-то крики слышатся и внизу, от мясного… йо-майо, че, неужто и тут объявились упыри?
Ребята реагируют слаженно – похоже, отрабатывали: стволы в руках, собрались… Михалыч протискивается к кассе, буквально бросает пачку денег на колени девчонке в форменке, кричит: «Тут хватит, не считай, дочка, а лучше и сама уходи!» – и весь гамуз цугом вылетает за линию, сопровождаемый писком «антивора». Похоже, ребята готовы и охрану встретить неласково? Половина стволов смотрят в их сторону, девочка на кассе, впрочем, сидит относительно тихо…
Но охрана на нас внимания не обратила. Точнее, один из охранников подскочил и начал вопить про ружье, показывая куда-то себе за спину, – а там уже мотался один упырь в черной форме, а второй буквально висел на ноге охранника, тащившего его за собой. Сайговод среагировал быстрее всех – выстрел хлестнул по ушам, цеплявшийся за ногу обмяк, выпустив жертву, и охранник, пролетев три шага вперед, шлепнулся на пол, крича. Сайговод присел – и снизу вверх снес голову стоячему. Тут же, по команде Михалыча, все вновь рванули к выходу, в секунды вылетев на улицу.
Уф, пронесло! И я аккуратно положил в тележку прихваченную у кассы плоскую бутылочку «Трофейного». Не абы что, но сойдет. Эх, ловок же я! Как умело подрезал чекушку!
И, кстати говоря, бабосы-то я, в отличие от некоторых, по-гусарски не швырял! Ай да молодца! Ох, ну я и гульну! Спишу на покупки, Дашке скажу, что чека не взял… да она и не спросит. Ага, ну я сегодня оторвусь!!!
Грузимся, я валом набиваю сумки. Сайговод советует:
– Аккуратнее укладывай, чтоб по дороге не попортилось.
– Да мне до дома три минуты, а там разберу.
– Как – до дома? А ты что, с нами не едешь? – Он удивленно смотрит на Михалыча. – Михалыч, я думал, ты его в команду принял!
– Ну я бы принял… Но у него тут женщина в пути. Он же ее не бросит. Будет ждать, – говорит Михалыч.
– А… ясно. Ну ты – молоток! – говорит сайговод, толкая меня в плечо. – Честно-то сказать, ты мне сначала не очень понравился… ну так… но, смотрю, ты – мужчина! Держись если что – поможем! Да, Михалыч?
Михалыч хмыкает, типа «Дык, а то!», а я, только что обдумывавший – а не срыть ли с ними вместе, – чувствую, как начинают гореть уши.
– Слушай, боец, а ты когда поедешь? – встраивается в разговор толстячок с красивым ружьем. – А то я брата жду, он в пути, еще домой заедет, через пару часов будет.
– Сема, что ль? – говорит Михалыч. – Так он на своей… не сказать грубо… когда еще доберется.
– А он, между прочим, колесами правильными обзавелся. Полноприводными.
– Откуда дровишки?
– Не говорит.
– Ну жучара…
– Да, так вот… – это опять ко мне. – Боец, давай стыканемся у «О’кея», на верхней парковке – вон моя
