магазин, опять начал… Я отстреливаю патрон за патроном в темные мечущиеся фигуры в глубине коридора… Они падают, но не часто, вот и мне пора сменить… так… нормально, не уронил! В мешок пустой… Н-на, сам вылез, отлично… что же вы такие шустрые?!
– Граната!
Еханый бабай… впрыгиваю в коридор, в спину меня толкает Изя… Ну?! Где?!
Ой, йо…
Жахнуло конкретно, пылью мотнуло с лестницы.
– Изя, сзади держи! – как сквозь вату…
– Понял!
Вперед, вперед… под ногами попадаются тела тех, что я свалил… а остальные как-то странно жмутся в глухом закутке напротив – и я иду, шаг за шагом, отстреливая с каждым шагом по паре патронов, стараясь попасть в коротких остановках… Почему они там теснятся? Пора менять…
– Изя, как там?
– Все нормально, лезут вяло!
Меняю магазин – и в этот момент один упырь кидается ко мне… черт. Не успеваю. Ну и черт с тобой. Пистолет плавно выходит из кобуры и почти в упор с вытянутой руки опрокидывает упыря. От так. Еще один, высунувшийся было, замешкался… и тут справа – оттуда, где, по идее, и есть цель нашего визита, грохнул выстрел. От стены что-то отлетело, и упырь спрятался – и я спокойно дострелил, как в тире, всех четверых, последних из жавшихся в закутке.
– Эй! Не стреляй! Свои! – Кто знает, из чего они там, но получить неохота.
– Идите, открыто!
«Шмайсер» тарахтит напоследок длинной очередью, и мы, проскочив недлинный коридорчик, вываливаемся за приветливо приоткрытую железную дверь.
Подсобка, что ли, или венткамера какая… не пойму, темновато. Мужики, причем не старые в основном… постепенно глаза привыкают, под потолком два узеньких окошка-щели – ага, вот у двери стоит, похоже, охранник. А в руках пистолет. Спрашиваю – оказывается, травматический. И патронов практически нету больше.
Ну все ясно – они тут заперлись и отстреливали упырей, а те отстрелянных жрали и пошустрели. Но запомнили, что в створе появляться опасно, вот и жались в закутке и на лестнице.
Они молчат. А я пока не могу отдышаться и запыхался где-то, сам не заметил, стою и отплевываю пыль. Изя тоже молчит. Вдруг из-за спин проталкивается пожилой сухонький мужчина типичной семитской внешности:
– Изя! Боже ж мой! Как ти выглядишь! С оружием! И что за гой в военном с тобою? Ти опять за старое?! Шо сказал би нашь дэдушка…
– Папа, – с трудом переводя дыхание, отвечает Изя, – мы с вами не общались уже таки два года, но – шобь ви знали – сегодня у мине праздник. Я пришел с вами за все рассчитаться.
– Изя. Израиль. Ты смеещь так угрожать мнэ, твоему отцу?! Я…
– Папа. Я таки уже давно живу с русскими и таки да – стал во многом как они, о чем только рад. Но сегодня – сегодня слово «рассчитаться» имеет самый приятный для вас смысл. Этот смысл – заплатить по счету. Вы, папа, меня невероятно обязали, когда-то потратив время и получив при том удовольствие, отчего в итоге возник я. И я был, как вы всегда говорили, в неоплатном долгу перед вами, папа. Но сегодня – день, когда сбываются мечты. Сегодня я, потратив чуть больше времени и получив чуть меньше удовольствия, чем вы некогда, отдаю вам этот долг. Полностью и без остатка. И не надо благодарить – благодарите нашу маман. Она наказала мне три года назад беречь вас и оберегать, не бросать в беде. Маман, если вы меня слышите – я таки так и поступил. Все, милый папа, мы сейчас пройдем до некомфортабельного автомобиля, проедем в некомфортабельные гойские поселения, там я вас сдам на руки необразованным поцам в военном – и надеюсь больше никогда не встретить. Мы таки квиты.
Завершив сей монолог, Изя достал фляжку и стал полоскать горло. Папа стоял, остолбенев, а я по- быстрому раздавал цеу. Запихнув так и не оправившегося от шока Изиного папу в центр, выстроил группу, Изю вперед, охранник на стреме по центру, я замыкаю… Пошли!
Сначала спокойно, в коридоре татакает несколько раз «шмайсер» – и тишина, дальше, до лестницы – тоже нормально, а вот там… Дальше все смешалось, стрельба стала постоянной, я, кажется, потерял один магазин. Ушли оба фальшфейера, но они прогорали быстро, а со второго этажа напирала самая натуральная толпа – тупых, медленных и безбашенных мертвяков. Изя тоже выбросил фальшфейеры, и, пока они горели, мы проскочили этаж, теперь мое дело задержать. Отходить быстро, по лестнице, заваленной телами, да еще стрелять и перезаряжаться, – не выходит, оттого я пячусь буквально по шагам по ступенькам, а они все напирают… М-мать, наши уже внизу! Решаюсь и выдергиваю банку гранаты. Кольцо… майор говорил – очень сильно… Есть! На! Граната летит в толпу… И отскакивает от тела какого-то упыря, чуть ли не на полпути обратно ко мне! Остолбенев, стою секунду, потом пытаюсь отойти, присесть на лестнице… падаю, фактически сажусь, черт… приходится скорчиться, закрыв голову руками, уткнувшись в воняющий ацетоном и гнилью труп… Не блевать! Не…
Жахнуло опять отменно. Ага, там куча – ясное дело, шевелятся, но и переломанные, наверно, да и просто пока распутаются… Теперь – вниз, скорее. Наши уже на улице, Изя бестолково топчется у машины.
– Изя, на крышу, паси!
– Понял! – Закинув автомат за спину, он легко вскарабкивается наверх, достает пистолет – разумно, автомат прибережет, а подходящих одиночек пистолетом снимет. Открываю люк, начинаем загружаться. Так, сменить магазин! Пустой в сумку, новый, теперь патрон…
Сверху, из вынесенного взрывом гранат окна на лестнице, вылетает белесоватая туша – и с размаху хрястается прямо передо мной. От неожиданности теряю секунду – и сильный удар выбивает автомат из рук… Тут же еще удар, по каске – и я просто отлетаю, брякнувшись об асфальт… если бы не рюкзачок и шлем – амбец бы мне сразу. Хотя и так… Хищник присел, сейчас прыгнет… Взгляд нашарил автомат – у колена, на ремешке пристегнут… но кроме как глазами – ничего больше не успеваю: он уже вот-вот… пистолет?..
Молодой парень, стоявший в очереди на загрузку крайним, с криком бросился вперед, с ходу впечатав кулак в башку хищнику. Выглядело это, словно пятилетний ткнул тяжеленную боксерскую грушу. Подтягивая за ремешок к себе автомат, я, как завороженный, смотрел на то, как хищник, едва мотнув головой, в мгновение, одним ударом лап сплющил парню голову… только брызги пошли… Развел лапы, тело осело вниз… вновь поворачивается ко мне… хорошо смотришься на прицеле, тварь! Полмагазина, один за другим, патроны отстреливаются в оскаленную морду… вот он уже упал… вскочив, подбегаю и достреливаю остальное, до щелчка… хочется еще и тесаком отходить. На улице, только сейчас заметил, идет мелкий дождь, холодно – а я весь взмок. Сзади сверху матерится Изя… Последний, торопясь, лезет в бункер…
– Стой!
– А? Че?
– Помогай! – Вдвоем мы подхватываем парня и подаем тело в бункер.
– Это зачем? – спрашивает кто-то изнутри. Наверное, глаза у меня стали такими, что вопрос отпал сам. Подтолкнул последнего, закрыл дверь.
– Едем? – Это сверху Изя.
– Постой… ща.
– Че там еще?! – вполне четко слышны истерические нотки в его голосе.
– Да ниче. Добычу ща привяжу. – Схватив сверток троса, заранее уложенного под скосом бункера, быстро, под маты Изи, приматываю конец к крюку, а из второго делаю петлю на ноги хищника. Вроде так. Сверху, матерясь, Изя с хищной мордой отстреливает упырей. Да, кино и немцы. Картина маслом. Приходит неуместная мысль о том, что, мол, если, поскребя русского, найдешь татарина, то поскребя немца – отыщешь еврея…
– Изя, давай за руль! Я наверх! И не гони, добычу мою попортишь!
Кое-как залезаю и усаживаюсь поверх бункера. Поехали. Скотство, теперь не просто дождь, а с ветром… Мокро и холодно до костей.
Хищника я почти ждал. Даже жаждал, с какой-то радостной злобой отметил его появление. Опять почти
