обвиняют в том, что они берут себе 'более своей справедливой доли'; или. если речь идет о сырье, поступающем на производство, отдельные фирмы обвиняются в том, что они 'припасают' его. Правительство затем принимает свод правил, касающихся того, у кого будет приоритет в приобретении такого товара, или того, кому и в каких количествах он будет распределяться, или каким образом он будет нормироваться. Если принимается система нормирования, это означает, что каждый потребитель может иметь лишь определенный максимальный уровень снабжения, вне зависимости оттого, сколько он готов платить за большее количество. Если принимается система нормирования, то, одним словом, это означает, что правительство принимает систему двойных цен, или двойных валют, при которой каждый потребитель должен владеть определенным количеством талонов или 'очков' в дополнение к имеющемуся количеству обычных денег. Другими словами, правительство пытается через нормирование сделать часть работы, которую сделал бы свободный рынок через цены. Я говорю 'часть работы', потому что нормирование лишь ограничивает спрос, без одновременного стимулирования предложения, что сделали бы более высокие цены. Правительство может попытаться гарантировать предложение путем распространения своего контроля и на стоимость производства товара. Для того чтобы удерживать низкую розничную цену, например, на говядину оно может зафиксировать оптовые цены на говядину, цены бойни на говядину, цены на живой скот, цены на корм, заработную плату фермерских работников. Для того чтобы удерживать низкую цену на выработку молока, оно может попытаться зафиксировать заработную плату водителей молоковозов, цену на тару, цену фермеров на молоко, цену кормов. Для фиксирования цены на хлеб оно может зафиксировать заработную плату пекарей, цены на муку, прибыль мельников, цену на пшеницу и т.д. Но как только правительство распространяет политику фиксирования цен в обратном направлении, оно в то же самое время распространяет те последствия, которые изначально привели правительство к этому курсу. Допуская, что правительство имеет мужество фиксировать эти затраты и способно претворять в жизнь свои решения, в этом случае оно лишь создает дефицит различных составляющих - труда, кормов, пшеницы и т. д.. - входящих в производство конечной продукции. Таким образом, правительство вынуждено контролировать все более широкие циклы, и итоговым следствием будет то же, что и при всеобщем регулировании цен. Правительство может попытаться справиться с этой трудностью, предоставляя субсидии. Оно понимает, например, что когда удерживает цены на молоко или масло ниже рыночного уровня или ниже относительного уровня, на котором оно фиксирует другие цены, дефицит может возникнуть из-за более низких заработных плат или нормы прибыли в производстве молока или масла, в сравнении с другими товарами. Поэтому правительство пытается компенсировать это, выплачивая субсидию производителям молока и масла. Минуя административные сложности, связанные с этим, и полагая, что субсидии как раз достаточно для того, чтобы гарантировать требуемое производство соответственно молока и масла, очевидно, что, хотя субсидия выплачивается производителям, реально субсидируются потребители. Ибо производители в итоге не получают больше за свое молоко и масло, чем если бы им было позволено в первую очередь взимать за них свободную рыночную цену; но потребители получают свое молоко и масло намного дешевле свободной рыночной цены. Они субсидируются на сумму разницы, то есть на сумму субсидии, выплачиваемую в явной форме производителям. Если субсидируемый товар еще и не нормируется, то наиболее доступен он тем, кто обладает большей покупательной способностью. Это означает, что их субсидируют больше, чем тех. у кого меньшая покупательная способность. Кто субсидирует потребителей - это будет зависеть от того, кто подлежит налогообложению. Но люди, выступающие в роли налогоплательщиков, будут субсидировать сами себя в роли потребителей. Становится несколько сложным отследить в этом лабиринте, кто кого субсидирует. При этом забывается, что субсидии выплачиваются кем-то, и пока не открыто такого метода, в соответствии с которым сообщество может получать хоть что-то просто так. Ценовое регулирование, как это часто бывает, в течение короткого времени оказывается успешным. В течение короткого времени, особенно в военное время, может показаться, что оно хорошо действует, когда поддерживается патриотизмом и ощущением кризиса. Но чем дольше оно действует, тем больше возникает сложностей. Когда цены правительственным принуждением произвольно удерживаются, спрос хронически превышает предложение. Как мы уже видели, если правительство предпринимает попытки избежать дефицита товара, одновременно сокращая цену на труд, сырье и другие элементы, входящие в стоимость производства, то оно создает дефицит и этих элементов. Но впоследствии правительство, если оно придерживается этого курса, не только обнаружит, что необходимо распространять ценовой контроль все более вниз, или 'вертикально', оно также обнаружит не менее необходимым и распространение ценового контроля 'горизонтально'. Если мы нормируем товар, общество не может приобретать его достаточно, хотя у людей все еще остается излишняя покупательная способность, и тогда они обратится к какому-нибудь заменителю. Нормирование каждого товара по мере того, как он переходит в разряд дефицита, другими словами, должно оказывать все большее и большее давление на ненормированные, еще остающиеся, товары. Если мы допускаем, что правительство добилось успеха в усилиях не допустить возникновение черного рынка (или по крайней мере не дает ему разрастись до каких-то значительных размеров, при которых легальные цены сводятся на нет), продолжающийся ценовой контроль должен привести его к нормированию все большего и большего количества товаров. Это нормирование не может закончиться на потребителях. Так, во время второй мировой войны оно было применено, фактически, к распределению сырья по производителям. Естественным следствием радикального всеобщего ценового регулирования, стремящегося сохранить навсегда данный исторический ценовой уровень, становится в итоге переход к полностью и строго регламентированной и единообразной экономике. Заработные платы должны будут удерживаться так же жестко, как и цены. Труд должен быть нормирован так же безжалостно, как и сырье. Конечным результатом будет то, что правительство сообщит не только каждому потребителю какое точно количество каждого товара тот может иметь, но и каждому производителю назовет точное количество сырья и рабочей силы, которыми он сможет располагать. Конкурентные предложения цены за рабочий труд не будут допускаться, в равной мере как и аукционы по материалам. В результате этого возникнет тоталитарная экономика, в которой деятельность каждой коммерческой фирмы, каждого рабочего будет во власти правительства, с окончательным отказом от всех традиционных свобод, которые мы познали, Ибо. как отметил Александр Гамильтон в книге 'Статьи федералистов' почти два века назад: 'Власть над средствами существования человека приравнивается к власти над его волей'. Это - последствия того, что можно охарактеризовать как 'совершенное', длительное, и 'неполитическое', ценовое, регулирование. Как было столь полно продемонстрировано в одной стране за другой, особенно в Европе, во время и после завершения второй мировой войны, некоторые из даже еще более причудливых ошибок бюрократов смягчались 'черным рынком'. В некоторых странах 'черный рынок' продолжал развиваться за счет легально признаваемого рынка с фиксированными ценами, пока первый по существу сам не становился рынком. Однако политики у власти, номинально удерживая ценовые потолки, пытались показать, что, по крайней мере, их сердца, если и не их группы по реализации решений, верны рынку. Не надо полагать, что не было принесено никакого ущерба при фактическом занятии черным рынком части легального рынка с его ценовыми потолками. Ущерб был, гак экономический, так и моральный. Во время переходного периода большие, давно основанные фирмы, с большими капитальными инвестициями и сильной зависимостью от доброй воли государства, вынуждаются ограничивать или закрывать производство. Их место занимается безответственными фирмами с небольшим капиталом и малым производственным опытом. Эти новые фирмы, в сравнении с теми, кого они заменяют, являются неэффективными; они выпускают продукцию небрежную и худшего качества с гораздо более высокими производственными затратами, чем потребовались бы старым предприятиям для продолжения выпуска своей старой продукции. Поощряется небрежность. Новые фирмы самим фактом своего существования или роста обязаны своей готовности нарушать закон; их заказчики сговариваются с ними; и естественным, следствием является распространение деморализации во все сферы бизнеса. Более того, лишь изредка предпринимаются какие-либо честные попытки властей, регулирующих цены, сохранить уровни цен, существующих на момент начала реализации этих усилий. Они заявляют, что их план - 'удержать ценовую линию'. Вскоре, однако, под предлогом 'исправления несправедливости' или 'социальной несправедливости' они начинают дискриминационную политику фиксирования цен, которая дает по максимум группам, имеющим политический вес. и минимум - всем остальным группам. Поскольку политическая власть сегодня наиболее часто измеряется голосами, власти наиболее часто стараются задобрить группы рабочих и фермеров. Вначале утверждается, что заработная плата и стоимость средств к существованию никак не связаны; что заработные платы можно легко поднять без соответствующего роста
