«И — и — и!». Но тут позвали садиться за длинный стол, который был уставлен уймой тарелок, тарелочек, блюдечек и вазочек. А на стенке висела большая картина, изображавшая тигра, на которого сверху нападает страшный дракон, а из-за куста выглядывает обезьяна. Главный китаец произнес речь, причем несколько раз показывал на эту картину. Переводчик объяснил, что это легендарная сцена великого боя дракона с тигром, и как мы думаем, кто победил? Все молчали и только переглядывались — пришлось мне спасать пионерскую честь и тянуть руку, хотя мама и дергала меня за штаны, чтобы не высовывался. Сказал, что победил, конечно, тигр. Потому что тигры-то сегодня есть в любом зоопарке, а драконов ни одного. И еще — если бы тигр не победил, то разве назвали бы фильм «Смелый как тигр»? Главный китаец аж захлопал в ладоши, и тут же все стали аплодировать, а я покраснел до ушей и постарался сесть как- нибудь пониже. А китаец рассказал, что тигр олицетворяет какие-то там хорошие наши силы, дракон — плохие не наши, а прячущаяся обезьяна — трусливых оппортунистов. И назидательно поднял палец.
После чего объявил, что картина тут висит не просто так и в честь дорогих гостей будет подано знаменитое блюдо кантонской кухни, одобренное самим председателем Мао — «бой дракона с тигром». Я этого сам не видел, но маме приятельница потом рассказала, что сопровождавший нас московский подполковник как эту новость услышал — чуть со стула не свалился. Но тут встала наша партийная предводительница с ответной речью про нерушимую дружбу и победу, которую мы вместе одержим над империалистическими драконами, а оппортунистические макаки пусть трусливо сидят в своих кустах. Снова все захлопали, заиграла какая-то визгливая музыка, и мы принялись за закуски. Скоро и пельмени подоспели с сообщением, что это только промежуточное блюдо, а главное и знаменитое — впереди. Мама мне сказала, чтобы я пельменями не очень увлекался, а то для «боя дракона с тигром» места не останется.
И вот внесли несколько больших блюд и поставили на стол. Выглядел «бой» в точности как мясное рагу в нашей воздвиженской столовой, только поживописнее: куски мяса плавали в густом соусе вместе с какими-то листиками, травинками, морковными и редечными звездочками. Разложили по тарелкам, и пошло чавканье — особенно со стороны китайских товарищей громкое такое, с подсосом и прихлюпом. Мама, по своему обыкновению, сначала попробовала соус — мазнула его лепешкой (они лежали горками вместо хлеба), понюхала, лизнула и поморщилась. Точно, шепчет, тот кролик по-черноморски, которым мы в Сочи едва не отравились. Помнишь, неделю животами мучились? Я-то хорошо помнил, и это воспоминание не прибавило мне аппетита, уже и так основательно приглушенного вкусными пельменями. Но соуса все же попробовал — оказался очень пряным и даже жгучим. Наверное, в честь тигриных зубов и драконовых когтей. В общем, не стали мы есть знаменитое блюдо, и большинству наших тоже хватило по чуть-чуть, сидят все, закуски вилками поты-кивают и лепешки жуют. Только крайкомовская начальница знай себе наворачивает и еще кое-кто, на нее и на китайцев глядя.
Потом подали привычный уже нам десерт, зеленый чай и мороженое. Поблагодарили мы гостеприимных хозяев, и все получили в подарок тигров, очень красиво вырезанных и склеенных из цветной бумаги. А мне за отгадку дали еще и маленькую копию висевшей на стене картины сказочного боя. Начальница по дороге в автобус допытывалась у моей мамы, кто же это меня заранее надоумил на правильный ответ.
Всю обратную дорогу до чанчуньского авиагородка обсуждался банкет и его главное блюдо. Московский подполковник помалкивал и ухмылялся, но к концу дороги не выдержал. А знаете хоть, говорит, из чего блюдо-то приготовлено и почему так называется? Вот давайте у шофера спросим. И по-китайски ему — сяо-мяо, мяо-сяо… И тут же перевел, какой маленький хвостатый родич изображал в блюде тигра и какая ныне бескрылая и даже безногая родственница играла роль дракона.
Честное слово, лучше бы он этого не делал. Мало того что автобус пришлось срочно останавливать прямо перед въездом на авиабазу и китайским воинам с ведрами, тряпками и швабрами досталось работы на весь вечер, так и еще и партийной вождихи мы лишились на следующие два дня. Только перед самым отлетом домой она, бледная и похудевшая, вышла из своего домика. Не могу сказать, чтобы мы по ней сильно соскучились.
Обратно мы летели на том же Ли-2, но не прямо в Воздвиженку, а через Владивосток. К нашим чемоданам и сумкам прибавились пакеты с подарками от китайских женщин и детей, с которыми мы толком и не познакомились, а видели их только построенных или усаженных рядами на митингах, заседаниях и представлениях. Нам говорили, что это члены семей китайских летчиков, которые ужасно рады встрече с нами — разве не видите, как они хлопают в ладоши и машут флагами? Сами мы ничего купить не могли, потому что китайских денег нам не выдали, а только дали каждому картонку с текстом и печатью и сказали, что ее надо показывать, если вдруг кто-то потеряется или если ему что-то понадобится. И каждый китаец прочтет на картонке, кто мы такие, и тут же придет на помощь. Но такого случая так никому и не представилось.
Мальчик со шноркелем. «Олдсмобиль» проезжает мимо
Приземлились, на этот раз без промежуточной посадки, в знакомом нам по полетам в Москву владивостокском аэропорту Озерные Ключи. Оттуда партийная начальница уехала к себе в крайком, едва кивнув нам на прощание, московские сопровождающие пошли дожидаться самолета в Москву, а наша группа снова погрузилась в Ли-2 для короткого перелета в Воздвиженку. Кроме нас с мамой — потому что в Озерных Ключах нас встречал папа, и мы втроем поехали в военный санаторий «Океанская» в курортной зоне Владивостока. Для нас с мамой это было полной неожиданностью, и папа был очень доволен, что ему удалось приготовить такой сюрприз. Для меня же сюрприз был вдвойне — да что там — вдесятеро приятнее, потому что папа привез с собой подарок, присланный из Ленинграда бабушкой и дедушкой на мой недавний день рождения: маску, трубку и ласты для подводного плавания! Тогда в СССР они были совершенной новинкой, и мы видели их только в фильмах Жака Ива Кусто да в журналах типа «Техника — молодежи». Потом в Ленинграде дедушка поведал, как он доставал для меня этот комплект из самой первой партии, поступившей в магазин спорттоваров на Литейном.
Санаторий находился — да он и сейчас существует — на берегу Амурского залива Японского моря, в получасе езды от Владивостока. Состоял он из красивых белых зданий с виньетками и колоннами, очень похожих на сочинские санатории. Кругом — прекрасный парк с соснами и пиниями, который был бы еще прекраснее без «Девушек с веслом» и «Юношей с пропеллером», покрашенных в серебряный цвет. Но без этих типовых скульптур советский санаторий и дом отдыха просто непредставимы. По парку шныряли нахальные белки, а в живом уголке в вольерах обитали два медвежонка и семейство барсуков с маленькими барсучатами. Самое же главное — прекрасный песчаный пляж со всеми принадлежностями, включая дощатый причал для лодок.
Хотя стоял сентябрь, на побережье было еще совсем тепло, и вода тоже была вполне подходящей для купанья, градусов за двадцать. Проблема была в том, что я не имел ни малейшего представления о том, как плавать под водой с маской и трубкой, и никто из отдыхающих и персонала не мог мне помочь — все видели это снаряжение впервые. Пришлось первые пару дней купаться обычным образом, потому что экспериментировать самостоятельно папа мне не разрешил. А тем временем о «мальчике со шноркелем» проведал начальник санатория, полковник медслужбы в морской форме, и пожаловал к нам в комнату. Осмотрел маску и ласты и пообещал поговорить с водолазами. На следующий же день я с папой, прихватив снаряжение, поехали на попутной машине на учебно-водолазную станцию Тихоокеанского флота, располагавшуюся неподалеку от нашего санатория. И уже к вечеру я вовсю нырял с трубкой метра на два, продувал ее при всплытии на поверхность и с восторгом разглядывал дно, усеянное морскими звездами и ежами. Ласты пришлось пока оставить водолазам: они оказались мне великоваты, и тамошний умелец взялся переставить ремешки и заново их завулканизировать, чтобы ласты не сваливались с ног. Так что в полном снаряжении мне удалось поплавать, привлекая внимание всей санаторной общественности, уже к середине нашего десятидневного отдыха.
Вода была не только теплая, но и замечательно прозрачная. В один из дней папа договорился с санаторным матросом-спасателем, мы на лодке пошли в живописную бухточку в паре километров от санатория, и там я поплавал метрах в ста от берега. Глубина была очень приличная, метров двадцать, а
