из большого грязного бокала. На сей раз, он был не в сутане, а в гражданском, примерно в таком, что надевают на себя небогатые люди, отправляющиеся на природу. Рядом с ним — лежала большая, черная, спортивная сумка.
Капитан уверенно прошел через весь зал, пол которого был забросан окурками и хрустел осколками стекла и молча присел напротив «падре». Падре ничего не сказал, он курил сигарету и смотрел в шумный зал остекленевшими глазами. Точно… бум курит.
К ним подошла официантка — девица, которая в отличие от своих товарок не была похожа на слониху и потому не могла работать на улице и вынуждена была работать здесь. Капитану она понравилась гораздо больше, чем те слонихи, жутко выглядящие даже в темноте — но было не время и не место.
— Пива. Чистого — сказал капитан, бросая на поднос намного больше, чем требовалось. Чистого — это значит без добавления спирта, здесь ценят не вкус напитка, но его крепость.
Девица стрельнула глазами — местные были вовсе не дикарками и не сторонились европейских мужчин — и понеслась выполнять заказ.
— Что вам опять надо? — грубо спросил капитан — больше такой фокус у нас не пройдет, учтите. Я едва успел предупредить.
Падре внезапно приобрел нормальное выражение лица и глаз. Он был как хамелеон, казалось, что он сможет притвориться даже мертвым.
— Проехали…
— Проехали?! — разозлился капитан — если бы не я, вас бы уже допрашивали на стадионе, мать вашу! Или сбросили бы с вертолета у побережья — там, где побольше акул. Что вас больше устраивает, а?
— Все в руках Господа нашего.
— Прекратите. Мне можете не нести эту ахинею. Что вам нужно?
Падре посмотрел на капитана с сожалением.
— Спасутся те, кто уверует — но это ваше дело. Я не апостол Петр. Группа не выходит на связь…
— Какая группа?
— Не прикидывайтесь, что не знаете. Та, которую я послал за вашим человеком. Они пропустили два сеанса связи.
— Когда был последний сеанс. Может, переезд плохо сказался на аппаратуре?
— Нет. Они вышли на связь, сказали, что уже на территории Абиссинии. После чего — все.
— Доложили — машинально поправил капитан, осторожно прихлебнув из поставленного перед ним бокала, пиво было приемлемым, хоть и горьким на европейский вкус — этого следовало ожидать. Они все погибли.
— Это были лучшие. Они брали дороже всех.
— И что? Любой из тех ублюдков, которые шабашат здесь — ничто перед моими людьми. Вы отправили шакалов — следом за львом.
Падре бросил на капитана неожиданно острый, жесткий взгляд.
— А может, вашего человека кто-то предупредил, а?
— Его не нужно учить, как делать работу — презрительно сказал капитан — всегда смотри, что находится у тебя за спиной. Это правило, которое не нужно повторять дважды. Они пошли за ним и попались в ловушку, вот и все.
— И что же теперь делать?
— Ваши проблемы. Не мои.
Падре недобро посмотрел на капитана.
— Да нет, сын мой. Это твои проблемы в той же степени, что и наши.
Капитан рассмеялся.
— Хотите сказать, что вы меня пишете? Да пишите на здоровье. Вы прекрасно знаете, как я выберусь из любой помойной ямы с запахом роз. Уж не думаете ли вы, что меня кто-то осмелится судить?
Капитан с презрением плюнул на стол перед собой.
— Разбирайтесь сами. Сами налажали, сами и разбирайтесь. Я умываю руки. Арривидерчи, падре.
С шумом отодвинув стул, капитан встал, начал пробираться к выходу. Те, кто был в зале, уже до такой степени набрались, что им было все равно — черный перед ними белый или инопланетянин. А ночь — все скроет…
— Кроме мирского суда есть суд и божий, сын мой… — с грустью в голосе сказал падре Солицио и закурил очередную сигарету. Выхода нет, на этого молодого подонка больше нельзя положиться. Придется действовать через Ватикан… там должны быть контакты.
А этот… Господь с ним…
В нескольких километрах от берега, на спокойной воде, чуть в стороне от судоходных путей стоял крупный, угловатый корабль, освещенный днем и ночью. Он походил на гражданский обводами корпуса, имел высокие, квадрантные надстройки и широкую свободную палубу для самолетов и вертолетов. В отличие от североамериканских и русских кораблей подобного класса, чей дизайн скопирован с авианосцев, а иногда они и являются устаревшими и переоборудованными под новые нужды авианосцами — этот имел в прародителях контейнеровозы и большие, угловатые суда, которые используются для перевозки больших партий автомобилей. Это был десантный корабль — док типа Сан-Марко, на котором базировался часть одноименного полка морской пехоты Италии, оперативная группа Дечима МАС и некоторые службы разведки. На этом судне целых две универсальные антенны — мачты, двенадцать беспилотных летательных аппаратов с двумя катапультами, огромный и оснащенный по последнему слову техники зал боевого управления, в котором есть даже супер-ЭВМ для криптографии, расшифровки и анализа данных. Сейчас — левое крыло просторного зала боевого управления полностью отдали разведчикам и даже отгородили легкой ширмой. На разведчиков сейчас — работали четыре беспилотника, из которых два были в воздухе.
— Он выходит — сообщил оператор.
Видимость была плохая — в режиме ночного видения постоянно шла засветка от костров и каких-то факелов, в обычном режиме не видно было ни хрена. Но высококвалифицированные операторы на десантном корабле — доке Сан-Марко, стоящем в десяти километрах от берега на траверзе Могадишо — все-таки сумели уловить момент, когда капитан Кантарелла покинул питейное заведение в районе Яхшид, где делать ему было совершенно нечего. В этом районе — белому человеку нельзя было появляться без риска для жизни, и если капитан все же там появился — он это сделал не просто так.
— Ведите его. Мне нужно знать его маршрут.
— Да, синьор.
— Вот подонок… — директор Манфреди отвернулся от экрана, несмотря на то, что в зале боевого управления нельзя курить, трясущимися руками достал сигаретную пачку — чертов сукин сын! Сволочь!
— Предают только свои… — философски заметил контр-адмирал Паоло Бьянкомини — к тому же у нас сейчас нет ничего, одни подозрения. Телефон чист, отпечатков пальцев на закладке нет. Если мы спросим, зачем он ходил туда, выясниться — снять бабу. Или даже встретиться с агентом, и агент сразу найдется. Это если нам разрешат задавать вопросы. Ты думаешь, нам разрешат их задать?
Директор чиркнул спичкой и она сломалась в него в руке. Закурить контр-адмирал так и не дал — отобрал пачку с сигаретами.
— Нет, ну какого хрена ему было нужно? А? Какого мать твою, хрена? Он капитан фрегата в том возрасте, в котором я еще — и первого лейтенанта то только получил.
— А ты не думаешь, что он как то связан со всей этой дерьмовой историей с наркотой. Или — полагаешь, что тогда — все всплыли?
— Черт бы его побрал. Тогда мы тут что делаем?
— Выполняем приказы. Только и всего.
Директор задышал — шумно, как загнанная лошадь.
— Я больше не могу. Прошу отправить меня… с понижением, куда угодно. Хоть адмиральским
