У кладезя бездны. Часть 2

событиями в Ватикане в июле с.г. и подозрениями в причастности к ним некоторых подданных ЕИВ.

Капитан первого ранга Воронцов прибыл в Итальянское королевство 11 января с.г. экспрессом Цюрих-Милан по паспорту на имя Кресси, Шарля, уроженца г. Лион, банковского клерка, работающего в отделении Креди Лионез д ' О в Женеве, Швейцарская конфедерация. Нам не удалось найти место, где капитан первого ранга Воронцов проживал с означенных чисел марта по, примерно, середину марта с.г. Капитан Воронцов так же не входил в сношения с работниками консульства и не зарегистрировался по прибытии у военно-морского атташе, как того требует инструкция. Однако, нам удалось установить, что по документам Шарля Кресси он входил в сношения с несколькими лицами в городе, в том числе довольно известными. Все это — установлено исходя из серии публикаций в газете Ла Стампа и нами проверено. Список лиц, с которыми вступал в сношения капитан первого ранга Воронцов, прилагается ниже.

Одиннадцатого марта, по тому же паспорту на имя Кресси — капитан первого ранга Воронцов прибыл в Рим. Поселился в пансионе Вентура в четырнадцатом округе, данное место славится как место, где не спрашивают документов при заселении. О своем прибытии в Рим военно-морскому атташе не сообщил. По отзывам постояльцев — капитан первого ранга Воронцов почти никогда не бывал в своем номере, отсутствовал дни и даже многие ночи. Характер активности Воронцова до конца не изучен, но он, безусловно, посещал Ватикан не менее двух раз. Список лиц, с которыми он контактировал — прилагается ниже.

Восемнадцатого июля с.г. — капитан первого ранга Воронцов вылетел в Бухарест по паспорту гражданина САСШ Ричарда А. Пайнтли, рейсом авиакомпании 'Алиталия'. Дальнейший маршрут капитана первого ранга Воронцова установить не удалось.

Указанная выше информация может считаться достоверной, поскольку проверена прикомандированными к разведочному отделению посольства нижними чинами.

С уверениями в почтении,

Остаюсь верным слугой Престолу

Третий секретарь посольства ЕИВ Императора Российского

При дворе Его Королевского Величества, Короля Италии Виктора Иммануила IV

Надворный советник

Параскун Е.В.

Я отложил лист бумаги на стол, мельком отметив, каким он стал хрупким.

Вот так вот… Финита. Покушение на Папу состоялось восемнадцатого июля восемьдесят первого.

Информация в документе, безусловно, не самая достоверная. Упоминание о расследовании, проведенном газетой Ла Стампа, одной из крупнейших газет не только Итальянского Королевства, но и Европы — раскрывает карты относительно этого письма. За основу взяли журналистское расследование, проведенное газетой Ла Стампа, факты, которые были в нем изложены — послали проверить нижних чинов посольства. Самим проводить расследование было чревато — посольство в это время находилось, чуть ли не в осаде, в городе кишели террористы, немцы тоже относились к нам … без радости. В очень неспокойное время произошло покушение на Папу Римского — для католической Италии это все равно, что покушение на Господа Бога. Особенно, если учесть то, что произошло до этого и то, что многим хотелось гражданской войны в стране. Нижние чины попытались осторожно встретиться с теми, кто упомянут в статье и выяснить достоверность информации. Нижние чины вернулись и доложили, что информация, изложенная в газете достоверна.

Или надворный советник Параскун просто раскрыл газету и точь-в-точь переписал оттуда материалы, добытые итальянскими журналистами — расследователями? Могло быть и такое, я не раз говорил, что девяносто процентов разведывательной информации можно почерпнуть в открытых источниках, нужно только знать в каких и как анализировать достоверность информации. Могло быть — но вряд ли. Если вскроется обман — взгреют за него так, что мало не покажется. Наверное, он просто взял газету, дал ее нижним чинам и послал их проверить информацию. В этом случае — он прикрыт: да, информация из газеты, но проверена разведочной службой посольства и может считаться достоверной.

А Ла Стампа — не желтая газетенка. Просто так, откровенную брехню она писать не будет. И даже желтые газеты — иногда берут материал с потолка.

Насколько я знал своего отца и то, что он делал? Что о нем помнил?

Я был слишком мал, но очень хорошо помнил один момент. Только один… он просто врезался мне в память. Это было как раз летом… тем летом, в начале июня восемьдесят первого. Мы с матерью жили в снятой на лето даче на самом побережье… можно было бы и во дворце, но во дворце было слишком жарко. А кондиционеров нормальных тогда не было… Вместе с мамой и бонной мы были на пляже… когда появился отец. Я точно помню, что его не ждали… иначе бы меня уже с утра вместо привычной рубашки и шортов нарядили бы в матросский костюм, который был жарким, тер и жал во всех местах и который я ненавидел. Я не сразу узнал отца… потом мама сказала — сынок, это же папа… И я побежал к нему по песку, а потом споткнулся…

Было так обидно…

Отец прибыл на два дня. Он был не в форме, но с большим, походным чемоданом, который стоял в прихожей дачи, и который я тем вечером попытался открыть, но неудачно. Я помнил то, что мама не проявляла обычной радости по приезду отца. А на следующий день — мы вышли в море на небольшой парусной яхте. И тоже — была какая-то напряженность…

Потом отец исчез, исчез примерно на месяц. Потом он появился — и мы переехали в Воронцовский дворец на какое-то время, но очень ненадолго. Потом отец и мама уехали… а потом они погибли. Я хоть был и маленький — но я почему-то отчетливо все понял. Что ни мамы, ни отца больше нет на земле, и отец больше никогда не придет, и мы не поедем все вместе кататься на яхте. И у меня больше нет никого — кроме дедушки и Его Величества.

А Его Величество — тогда Александр Пятый был еще относительно молод — присутствовал на похоронах, это я помню точно.

Севастополь.

Матросский мальчишеский костюм и черное платье бонны, которая крепко держала меня за руку и всхлипывала. Черные с золотым шитьем парадные мундиры старших офицеров флота, у некоторых — черные орлы на погонах, адмиральские орлы. Дедушка — на нем тоже был черный с золотом мундир с черными орлами — взял меня за руку и подвел к бородатому человеку… я не знал, что это и был Александр Пятый, Его Величество Император. Он погладил меня по голове и что-то негромко сказал деду. Дед резко ответил…

Потом были залпы — не винтовочные, пушечные. И два гроба — накрытые флагами с черным орлом.

Когда я подрос — я вспомнил этот эпизод и спросил у деда, о чем они разговаривали с Его Величеством. Дед сказал: Его Величество спросил, прервалась ли династия Воронцовых — флотоводцев. Дед ответил — никак нет.

На следующий год — летом, меня привезли в имение Романовых, в Ливадию. Там был парнишка — мой одногодок, с которым мы сразу начали спорить относительно того, что за корабль мы видим на горизонте. Пять лет — а все туда же…

Это и был Цесаревич Николай.

— Мой отец в это время был в Польше… — несколько неуверенно сказал я — в Польше был большой рокош, всех, кого только можно — направили туда на восстановление порядка. Есть записи в его личном деле.

Юлия улыбнулась.

— Много ли правды можно почерпнуть из твоего личного дела? А из моего?

— Черт, он был там! — вспылил я — я разговаривал с дедом, я разговаривал с его сослуживцами. Его отозвали оттуда, потому, что рокошане начали охоту конкретно на него.

— Не слишком серьезный повод для отзыва. Тем более, что охотились там на всех, кровь за кровь, смерть за смерть…

— Но он приезжал домой! Летом! Ранним летом!