Но природа, как будто, не собиралась давать ему много времени на размышление. Дымка совсем затянула небо, так что Бетти светилась сквозь неё неясным пятном. Когда Андрей обернулся, то не увидел и вибролета.
— Как в тумане… Однако, если есть стена, — должна быть и дверь… Поищем… Только куда идти — направо, налево? Буриданов осел! — обругал сам себя и повернул влево.
Он прошёл добрую сотню шагов. Двери все не было… Ему все казалось, что он ошибся: идти надо было вправо. Однако поворачивать уже не было смысла.
— Вы вовремя вспомнили про осла, Андрей Михайлович, — говорил он сам себе. — Теперь не до сожалений. Идти — и только вперёд! Все невозможное может сделать только человек!
Наконец, впереди показалось какое-то углубление правильной формы.
— Ну вот, видите? Я же вам говорил! А вы? Осел несчастный.
Однако это была не дверь, а ниша в стене. Правильная прямоугольная ниша, чуть выше его роста. Широкая — человек пройдёт свободно. Ни дать ни взять — дверной проем, вот только вместо двери камень сплошной.
— Хм… А камень-то сплошной, без швов… Может, это и есть дверь?
Андрей попытался его сдвинуть… Бесполезно.
— А это что? — с правой стороны ниши из стены выступал камешек величиной со спичечную коробку. —Пусть меня убьют, если это не звонок! Ну что ж, предупредим хозяев, что к ним идут гости! — и Андрей решительно нажал на камушек.
В стене что-то заскрипело, завизжало и большой камень сдвинулся с места, открывая широкий проход. Андрей вошёл и оглянулся. Рядом с проходом был такой же выступ.
— Все правильно. Вежливые люди закрывают двери без напоминаний.
Дверь закрылась. Только теперь Андрей стал осматриваться. Прямо перед ним расстилалась обширная площадь, вымощенная таким же камнем, как и стена. Дальше сквозь дымку виднелись какие-то сооружения: башни, громадные шары, связанные между собой паутиной труб. Где-то что-то постукивало, поскрипывало, свистело… Но Андрею было не до этого. Теперь, когда ему казалось, что он уже в безопасности, напряжение сменилось усталостью. К тому же снова во всем теле заговорила боль.
В нескольких шагах, под стеной стоял дом. Самый настоящий, с окнами, с деревянной дверью! Сюда он и направил свои подгибающиеся ноги. И вот он стоит в небольшом помещении. Низенький стол, два стула… Ура! На стене есть раковина и кран! Совсем как на земле!
— Хотел бы я знать, что пьют братья по разуму… — пробормотал Андрей, а рука уже сама тянулась к крану. По внешнему виду жидкость напоминала воду. Андрей набрал на ладонь несколько капель… Запаха нет… Вкус… Вода! Наклоняться было тяжело, и он несколько раз набрал на ладонь воды и слизнул её языком.
— Ну вот, Андрей Михайлович, а вы говорили… Не так уж плохи ваши дела!
Он повернулся от раковины и увидел на стене… Диск. Самый обыкновенный диск с отверстиями для пальца, чтобы набирать цифровой код. И цифры были самые обычные, те, что на Земле зовутся арабскими.
— Вот так штука! Братья-то, оказывается, на самом деле братья? — нетвёрдыми шагами он подошёл к диску. — Так, нас просят набрать номер… Наберём-ка видеофон Ежи Ковальского… Так. Восемьдесят девять — выход на междугородную… Ноль сорок два — Польша, ноль один — Варшава.
— Хелло! — раздалось откуда-то сверху. — Айхойю?
— У меня авария, — сказал Андрей.
— Хутелл?
— Я с Земли…
— Айдонтандестандю. Хутелл?
И вдруг Андрею показалось, что с ним говорит по-английски Френк Хонани.
— I am Andrero Smith, — сказал он, переводя свою фамилию на английский.
— Andrero Smith? Kod-number?
— Я не знаю. У меня авария. Помогите… — зачастил Андрей по-английски. От внезапной слабости вдруг подогнулись ноги. В глазах поплыли разноцветные круги, голова закружилась, и он медленно осел на пол. Дикая боль снова хлестнула его, и он потерял сознание.
3
Андрею грезилась какая-то непонятная гидра с длинными мягкими тонкими щупальцами. Он откуда-то знал, что это — именно «Гидра», но никак не мог вспомнить, как её называют. В то же время где- то в глубине сознания засела мысль, что, как только он вспомнит её название, бред кончится. Андрей пытался напрячь память, чувствовал, что ответ где-то рядом, но и имя гидры, и того, кто её победил, все ускользали от него. Каждый раз бред кончался тем, что одно из щупалец, вооружённое острым когтем, впивалось в тело, после чего начиналось забытьё.
Кроме гидры, в каждом бреду присутствовал какой-то непонятный бог — Сис-Тим, которому его, Андрея, должны были принести в жертву. Он не знал, когда это произойдёт, не знал, как это произойдёт, что это за бог, но ожидание этой неотвратимой экзекуции заполняло его мысли полностью. Одновременно с этим существовали где-то рядом мягкие ласковые руки, державшие на лбу что-то прохладное и приятное, и низкий грудйой голос, утешавший его.
Как только появлялись эти руки и голос, бред отступал, Андрею казалось, что это состояние бреда и грёз продолжалось долго-долго, целую вечность.
Но вот, наконец, пришло утро, когда он проснулся в полном сознании. Первое, что он увидел, — потолок. Самый обыкновенный белый потолок, с лёгкими трещинами в штукатурке. Взгляд скользнул по его белой поверхности и перешёл на стену. Она тоже была белая. В стене окно, за которым видны ветви дерева.
Только после этого он перевёл взгляд на себя. Он лежал на спине, до подбородка укрытый белоснежной простыней. Поверх простыни лежало что-то огромное и бесформенное. Но веса его он не чувствовал, потому что оно, это бесформенное, было подвешено. Тросики тянулись вверх. Где-то за его головой угадывалась какая-то конструкция, к которой они крепились. Андрей сперва удивился, а потом понял, что это его собственная рука.
— Однако, — подумалось, — рука-то в гипсе!
И сразу вспомнил и свою аварию, переход по раскалённому песку пустыни, завод…
— Где же это я?
Сразу за этой мыслью пришла другая:
— А ведь это не Пасионария! У нас потолки пластиковые, не оштукатуренные!
Он вспомнил диск на стене. В памяти никак не восстанавливался разговор с неизвестным. Но кое-что он вспомнил.
— Значит, меня подобрали эти люди! Но что это за бог — Сис-Тим? Почему ему должны приносить жертвы? Правда, эти люди говорят по-английски… Он почему-то знал, что они — не белые… В памяти всплыли рассказы Тойво Маттикайнена о похищенных папуасских детях. Может быть, это их потомки, уничтожившие своих белых похитителей, теперь собираются принести в жертву и его, Андрея? Во всяком случае, теперь до выяснения всех обстоятельств, не следует им рассказывать о «Пасионарии»…
У Андрея все время было ощущение, что в комнате есть кто-то ещё. Он прислушался. Откуда-то из-за спины доносилось мерное посапывание. Андрей даже попытался повернуть голову. Чуть-чуть. Рассмотреть ничего не удалось, а повернуться всем телом он не решился.
Послышался мерный перестук каблучков. Шаги приближались. Андрей плотно прикрыл глаза. Скрипнула дверь. Тотчас же донёсся скрип и из-за спины. Тот человек, что посапывал там, проснулся.
— Как наш больной? — услышал Андрей громкий шёпот по-английски.
— Хорошо. Сегодня всю ночь спал спокойно, — так же шёпотом ответили за спиной. — Скоро, наверное, должен проснуться.
— Пусть поспит. Это ему только на пользу… А как же ты, Вайлит? Ты же не отходишь от нега уже третьи сутки?
— Я тоже выспалась. Здесь, в кресле.
— Он ничего не говорил в бреду? Откуда он? Есть там ещё люди?
