— Доброй ночи, Шон.
Посвистывая, он щелкнул замком и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, в то время как Эйдан и Джуд остались стоять посредине свежевымытого зала.
— Я страшно хочу тебя.
Он поднес ко рту ее руку, которую все еще держал, и поцеловал ее.
— Я рада.
— Иногда очень трудно быть нежным.
— Тогда не будь.
Возбуждение бурлило в ней горячим ключом. Взволнованная своей смелостью, она отстранилась от него и стала расстегивать блузку.
— Ты можешь быть тем, кем хочешь. Взять все, что хочешь.
Она никогда не раздевалась перед мужчиной для того, чтобы соблазнить его. Но нервное волнение, сжимающее ее живот, вскоре отступило, поглощенное чистым женским наслаждением при виде его потемневших от страсти глаз. Черный кружевной лифчик, составляющий эротичный контраст с ее молочной кожей, был как раз предназначен для такого шоу.
— Иисус, — дыхание его было неровно. — Ты убиваешь меня.
— Только обольщаю, — она сбросила туфли. — Я делаю это впервые.
Больше от неопытности, чем преднамеренно, она стала медленно расстегивать свои брюки.
— Надеюсь, ты извинишь, если я буду неловкой.
Его рот пересох в предчувствие того, что последует.
— Я не вижу никакой неловкости. Мне кажется, ты очень убедительна.
Ее пальцы были неуклюжи, но она справилась, и брюки упали на пол. Еще немного черного кружева, «V»-образный треугольник, оголяющий живот и высоко поднимающийся на ее бедрах. У нее не хватило смелости надеть соответствующую подвязку и прозрачные черные чулки, которые Дарси уговорила ее купить. Но, видя выражение лица Эйдана, она решила, что в следующий раз обязательно их наденет.
— У меня сегодня был день покупок.
Он не был уверен, что сможет произнести хотя бы слово. Она стояла в неярком освещении паба, с откинутыми назад волосами, с мечтательными глазами морской богини, одетая только в черное кружево, которое буквально кричало о сексе. К какой части ее тела мужчина должен прислушиваться?
— Я боюсь к тебе прикоснуться.
Джуд переступила через брюки и сделала шаг к нему.
— Тогда я прикоснусь к тебе.
С бьющимся сердцем она закинула руки ему на шею и потянулась к его рту губами. Это было так возбуждающе прижиматься к нему, когда она была почти обнажена, а он полностью одет. Так волнительно чувствовать мощную дрожь его тела, словно он боролся с терзавшим его сильным желанием.
Она вдруг осознала, что хочет, чтобы он больше не сдерживал свое неистовство.
— Возьми меня, Эйдан, — она прикусила его нижнюю губу. — Возьми все, что хочешь.
Он почувствовал, как его самообладание с грохотом рухнуло. Он знал, что был груб, но ничего не мог с собой поделать, он оставлял синяки на ее теле, его губы впивались в ее рот. Ее потрясенный вздох только добавил масла в огонь, когда он уложил ее на пол. Они катались по полу, дикие от желания теснее прижаться друг к другу. Отчаянно желая большего, он вцепился зубами в ее кружевной лифчик. Джуд выгнулась дугой от наслаждения, смешанного с болью от укуса. Чувство восторга охватило ее при мысли, что она заставила его переступить грань цивилизованности.
Только брать. Только предлагать и отдавать.
Также безумно жаждущая прикосновений, как и он, она стаскивала и рвала его рубашку, пока, наконец, не добралась руками до его тела. Потом губами, потом зубами.
Разгоряченные и обезумевшие, жадными руками они возбуждали друг друга, даря и получая удовольствие. Больше не было терпеливого спокойного мужчины и скромной застенчивой женщины, были два существа, охваченные примитивным желанием. Она упивалась этим чувством, принимая каждое острое ощущение и с такой же страстью возвращая его назад.
Первый взрыв оргазма пронзил ее, словно яростное солнце.
«Еще», — мог только думать он. — «Еще и еще больше!» Ему хотелось съесть, поглотить ее, чтобы ее свежий дикий вкус навсегда остался в нем. Каждый раз, когда тело ее сотрясала дрожь, каждый раз, когда она вскрикивала, он думал: «Еще больше. Еще раз». Снова и снова. Потребность брать ее горела лихорадкой в его крови. Он с силой погружался в нее, его темп становился еще более страстным, когда она выкрикивала его имя. Она взлетала и падала вместе с ним, беря и давая наслаждение. Взор его был затуманен, ее лицо, ее глаза, откинутые назад волосы — все было покрыто легкой дымкой.
А потом и это исчезло, когда животное внутри него освободилось и поглотило их обоих. Она лежала на нем, обессиленная, с болью во всем теле и улыбалась. Он лежал под ней, ошеломленный и безмолвный.
У их противоположных реакций была одна основа.
Он взял ее на полу паба. Он не мог ничего с собой поделать, он вообще не мог контролировать себя. Нетерпеливо, грубо. Они не занимались любовью, а спаривались в прямом смысле слова. Его собственное поведение потрясло его.
Мысли Джуд двигались в том же направление. Но напротив, и ее и его поведение вызывали в ней восторг. Услышав ее длинный вздох, он моргнул и решил, что должен сделать все, чтобы она почувствовала себя уютно.
— Пойдем наверх, — сказал он.
— Ммм.
Она определенно надеялась, что они повторят все снова.
— Возможно, ты хочешь принять ванну и выпить чашку шоколада, а потом я провожу тебя домой.
— Хмм.
Она снова вздохнула, потом наморщила губы.
— Ты хочешь принять ванну?
Мысль была соблазнительной.
— Я думаю, ты почувствуешь себя лучше.
— Не думаю, что можно чувствовать себя еще лучше в этой жизни.
Он подвинулся, а так как ее тело было мягким и податливым, словно лапша, он без труда повернул ее так, что она оказалась заключенной в кольцо его рук. Когда она, улыбнувшись в очередной раз, положила голову на его плечо, он покачал головой.
— Что с тобой случилось, Джуд Франциска Мюррей? Надеваешь белье, которое сводит меня с ума, позволяешь мне взять тебя прямо на полу.
— У меня есть еще.
— Что еще?
— Еще нижнее белье, — ответила она. — Я накупила целые сумки нижнего белья.
Настала его очередь положить свое голову на ее плечо.
— Иисус благой, я очнусь только через неделю.
— Я начну с черного, Дарси говорит, что это самое надежное средство.
Он только задушено вздохнул в ответ.
Радуясь его реакции, она прижалась ближе к нему.
— Ты был глиной в моих руках. Мне понравилось.
— Ты бесстыдно набросилась на меня.
— Да, и я хочу, чтобы ты унес меня наверх, в свою спальню. Мне нравится это, потому что чувствую себя такой невесомой и женственной.
— Если я должен, то сделаю.
Он оглянулся вокруг, заметив разбросанную по полу одежду. Он вернется за ней немного попозже.
И он вернулся за ней значительно позже. Поднимаясь назад в спальню, лаская пальцами ее кружевное белье, он думал о том, что она была полна неожиданностей, эта Джуд Франциска. Полна
