над которым я работаю сейчас в Отряде. А почему ты называешь все это чепухой? Я считал тебя одним из главных организаторов Клуба.
Хайтауэр пожал плечами.
— Это занятно, иногда даже интересно. Но для меня совсем не так увлекательно, как для некоторых, кого я мог бы назвать. Почему я раньше не подумал, что такое исключительное событие заинтересует тебя и ты даже вернешься сюда? — Хайтауэр посмотрел на него в упор — Прошло много времени, Чарльз. Очень много.
Бакен улыбнулся.
— Не все согласятся с тобой, Луис. Я не хожу туда, где меня не желают видеть. У меня еще осталась кое—какая гордость.
— В моем доме, Чарльз, тебе всегда будут рады. И ты это знаешь.
— Да. Но мое присутствие в твоем доме может повредить тебе. Пойдут разговоры.
— Что из того? Неужели ты думаешь, репутация мне дороже друзей?
— Теперь ты занимаешь важное положение, — твердо сказал Бакен — Ты больше не младший сын. Теперь ты Хайтауэр, глава семьи. У тебя ответственность перед семьей, как и перед самим собой. А также перед той бедняжкой, на которой ты когда—нибудь решишь жениться. Тебе не стоило даже говорить со мной.
— Как глава семьи я пользуюсь определенным авторитетом. Люди могут выражать недовольство, но только про себя, вслух они не произнесут ни слова. Особенно публично. Я рад снова видеть тебя, Чарльз. На прошлой неделе я встречался с твоей матерью. Она выглядит хорошо. Они все еще не простили тебя?
— Насколько мне известно, нет. Я ведь туда не хожу. Для них я просто не существую. Возможно, это и к лучшему.
— А ты все еще…
— Не посещаю ли я Сестер Радости? Посещаю.
— Они погубят тебя, Чарльз. Тех, кто попал в их сети, они доводят до смерти — Хайтауэр заметил выражение лица Бакена и умиротворяюще поднял руку
— Ну ладно, я понимаю. Ты не желаешь об этом говорить. Я же не могу спросить тебя, какое дело ты расследуешь, поскольку и это тоже запретная тема. Есть ли хоть что—то, о чем мы могли бы свободно побеседовать?
— Я с горечью узнал о гибели твоих родителей, Луис. Непоправимая потеря для тебя.
— Да. Странная вещь, но я с некоторых пор ожидал смерти отца. После того как убили Пола, он сильно постарел, плохо выглядел. Ведь ты не знал моего брата, не так ли? Он был хороший парень, может, слишком храбрый, храбрее, чем нужно. Отец боготворил его. Он тяжело переживал смерть Пола.
Отставка не пошла ему на пользу. Он не знал, куда себя деть, когда ушел из армии. Какое—то время занимался политикой, но… Меня не было в городе, когда родители погибли, я находился на маневрах. Мне очень не хватает их. Каждый день случается так, что я повторяю: «хорошо бы посоветоваться с отцом» или «интересно, что сказала бы мама»… и тут я вспоминаю, что их нет, и день кажется немного холоднее. Я скучаю по ним, Чарльз. На самом деле.
— Тебе надо жениться, — твердо заявил Бакен — Разве хорошо толочься со слугами одному в огромном старом доме? Найди себе жену, пусть дом наполнится детьми. Тебе это пойдет на пользу.
Хайтауэр рассмеялся.
— Ты рассуждаешь точно так же, как члены моей семьи. Им не терпится увидеть меня благополучно женатым. Но я давно решил жениться по любви, Чарльз, и ни за что не сделаю этого только из чувства долга. Ты можешь понять меня, не так ли?
— Да, — согласился Бакен — Я понимаю.
Они постояли минуту молча, желая еще многое сказать друг другу, но не зная, с чего начать. Они уже исчерпали почти все немногие общие для них темы, а то, что осталось недосказанным, осталось недосказанным навсегда — разделявшую их пропасть они уже не могли преодолеть.
— Ну, — наконец проговорил Хайтауэр — Ты мне так ничего и не сообщил о задании Отряда с Улицы Богов, которое привело тебя сюда.
— Ты наверняка слышал об убийствах Богов. Так вот, мои партнеры ухватились за ниточку: предполагают связь между убийствами и Клубом адского огня.
— Не вижу, в чем здесь взаимосвязь, — удивился Хайтауэр — Ведь это сборище — всего лишь игра. Еще один предлог для вечеринки. Ритуалы интересны, но ничего серьезного никто от них не ждет. Ну, во всяком случае, большинство из нас. Несколько идиотов всегда найдутся. Большинство членов Клуба пришло сюда только для того, чтобы подразнить свои семьи. Выразить протест, ничем существенным не рискуя.
— А ты почему стал заниматься Клубом? — спросил Бакен — Никогда бы не подумал, что тебя такая затея заинтересует.
— Меня — нет. Но очень многие молодые люди весьма увлечены, так что… Бакен рассмеялся.
— Как мне раньше в голову не пришло? Правда ли, что многие ритуалы вы проводите в обнаженном виде?
— Не часто, но бывает — Хайтауэр усмехнулся — И это еще не все, что может вызвать неудовольствие семей.
Они расхохотались. Вдруг двойные двери распахнулись, и, когда все повернулись в сторону дверей, в зале наступила мертвая тишина.
В дверях стоял Темный Человек. Его бесформенные шкуры забрызганы кровью, кровь густо капала с обоих концов огромной дубины, которую он сжимал в руках. Пришелец ухмылялся широким ртом, глаза уставились в одну точку. Безумным взглядом он медленно обвел переполненный зал. Знать в испуге отшатнулась. Смертью и разрушением веяло от облика гостя. В напряженной тишине слышались доносившиеся из—за дверей стоны и крики. Хок и Фишер обнажили свое оружие и, расталкивая толпу, рванулись к гостю.
Из—за спины Темного Человека показался один из охранников. Избитый и истекающий кровью, он бросился на Темного Человека и попытался схватить его за горло. Мгновение они раскачивались взад и вперед, пока Темный Человек резким движением не перебросил охранника через плечо. Тот тяжело упал на пол и замер, издавая тихие стоны. Темный Человек взмахнул дубиной и с нечеловеческой силой обрушил ее на охранника. Удары посыпались один за другим. Брызнула кровь, затрещали кости. Обмякшее тело, казалось, прыгало и извивалось под градом ударов даже после того, как наступила смерть.
Из толпы аристократов послышались сдавленные вопли и крики ужаса, несколько мужчин посмелее двинулись вперед. Хок крикнул им, чтобы они остановились. Темный Человек медленно поднял голову и осклабился при виде приближавшихся к нему людей. Его лицо все в крови, в крови его жертв. Группа мужчин остановилась, они в нерешительности переглядывались между собой.
— Стоять на месте, черт побери — заорал Хок. Его голос перекрыл поднявшийся шум — Он слишком опасен. Я городской Страж. Мы с коллегой сами займемся им.
Аристократы поспешно расступились, давая дорогу Стражу. Темный Человек кровожадно ухмыльнулся и бросился на тех, кто еще отделял его от намеченных жертв. Он бешено размахивал дубиной, круша всех без разбора. Мужчины и женщины падали на пол с разбитыми головами и сломанными ребрами. Аристократы снова подняли крик и в панике давили друг друга, стараясь убраться с дороги Темного Человека, направляющегося к Хоку и Фишер. Кто—то из мужчин бросился на монстра, но тот легко стряхнул его с себя, даже не почувствовав ударов его кулаков. Один из лежащих на полу ухватил Темного Человека за ногу. Не взглянув вниз, Темный Человек одним ударом ноги освободился от него и со всей силы наступил ему на грудь. Тот затих, а Темный Человек продолжал свой путь. Знать отступала. Все могло происходить по—другому, будь при них оружие, но брать с собой оружие в дом друга считалось неприличным. Поэтому их мечи остались лежать у входа.
Но вот наконец Хок и Фишер добрались до Темного Человека. Он оскалил зубы еще шире и бросился на них, раскручивая дубину. Фишер нырнула под нее и проткнула Темного Человека насквозь. Лезвие ее меча прошло через его ребра. Все с той же ухмылкой он ударил ее дубиной по руке. Рука у Фишер сразу же онемела, и ей пришлось отпрыгнуть назад, оставив меч в ребрах Темного Человека. Кровь обильно текла у
