– Я контролирую все происходящее здесь.
– Где она? – спросил Трэвен, намереваясь использовать единственное слабое место, обнаруженное им у Брэндстеттера.
Брэндстеттер с недоумением оглянулся по сторонам.
– Она мертва, – снова произнес Трэвен. Ему хотелось сломить противника, но его пугало чувство неизвестности. Если Брэндстеттер утратил контроль над действительностью, это значит, что они оба оказались в ловушке и не смогут выбраться из логической конструкции. Зензо говорил Трэвену, что, пока ты находишься в киберпространстве, в виртуальном мире время останавливается.
Брэндстеттер внезапно повернулся и без малейшего предупреждения огромным кулаком ударил детектива в лицо, отшвырнув его назад с силой, далеко выходящей за пределы человеческой.
Трэвен упал на стол сзади, разбил его в щепки и при падении разбросал в разные стороны стулья. Он встал, не ощущая никакой боли, запомнив только чувство невероятной силы удара. Его плащ остался по- прежнему чистым. К нему не пристало ни одного обломка.
– Она здесь, – произнес Брэндстеттер, глядя на потолок. Свет керосиновых ламп освещал полированную деревянную поверхность. – Она боится тебя. Почему?
– Я не знаю, – ответил Трэвен.
– Она предупреждала, что ты узнаешь о нас, – сказал Брэндстеттер. – Но я хочу продемонстрировать ей, что справлюсь с тобой. Пусть она наглядно убедится: ты больше не представляешь для нас никакой опасности. Ты умрешь.
Трэвен старался вспомнить все, что говорил ему Зензо о логических конструкциях и киберпространстве. Да, техник упоминал что-то… но Трэвен никак не мог вспомнить, что именно.
– Она где-то там, – внезапно произнес Брэндстеттер. – Когда она чем-то испугана, то всегда прячется там. Она сама создала для себя ту часть дома. – Он повернулся и пошел обратно по извилистым коридорам.
Трэвен последовал за ним. Теперь он сомневался, что принятие решения зависит от него одного. Слова Брэндстеттера о чем-то напомнили ему. Зензо говорил об этом.
Брэндстеттер шел первым, поднимался по одним лестницам, ведущим, казалось, вниз, спускался по другим, словно бы направленным вверх. Здесь не было ничего, кроме лестниц. Темнота, готовая поглотить Трэвена, висела по обеим сторонам узких проходов. Неожиданно впереди появилась дверь. Брэндстеттер отпер замок, и они вошли внутрь.
– Вот ее комната, – произнес он благоговейно.
Трэвен остановился, мысленно сопротивляясь невозможному, окружающему его. Комната была маленькая, но создавалось впечатление, что она огромная. Вешалки для одежды и коробки обуви вытянулись вдоль стен и возвышались штабелями по всему полу. Освещенное трюмо стояло у одной стены. Дюжины порнографических фотографий приколоты к стенам. Темная, мрачная атмосфера наполняла комнату. И здесь же царил запах смерти.
Из-за трюмо вышла женщина. Она была моложе, чем ожидал Трэвен, вряд ли намного старше его самого. И он тут же вспомнил, что умерла она молодой. Блестящие черные волосы обрамляли лицо. Кожа ее обнаженного бледного тела словно светилась в полумраке. На лице было выражение отвращения и гнева.
– Ты не должен был приводить его сюда, Эрл, – сказала она. – Ему не следовало видеть меня. Я ведь говорила, что его нужно держать подальше отсюда.
Брэндстеттер подошел к ней.
– Он утверждал, что ты мертва. Мне хотелось, чтобы он видел, как ошибается. – Брэндстеттер взял ее за руку.
Не веря своим глазам, Трэвен смотрел, как исчезают годы и уменьшается рост Брэндстеттера, превращающегося в тринадцатилетнего мальчика.
– Убей его, Эрл, – скомандовала женщина. – Убей его прежде, чем он уничтожит нас обоих. – Холодное и бледное лицо женщины превратилось в маску гнева.
Теперь Трэвен увидел это. Когда женщина говорила, губы Брэндстеттера тоже двигались, повторяя ее слова, будто он произносил их вместе с ней.
Женщина посмотрела на детектива мертвыми глазами. Ее голос напоминал ледяной шепот. Запах смерти в комнате усилился.
– Он все знает. Знает правду о нас с тобой. Трэвен заставил себя сохранять спокойствие, не в силах отвернуться, когда Брэндстеттер смотрел на него и беззвучно повторял слова женщины. Затем он вспомнил, что когда-то говорил ему Зензо о логических структурах.
– Мне всего лишь хотелось сделать тебя счастли-вой, – произнес Брэндстеттер, опускаясь перед ней на колени и продолжая держать за руку. – Я мечтал показать, как защищаю тебя.
– Это не твоя мать, – сказал Трэвен.
Она протянула вниз руку и погладила волосы мальчика.
– Я – твоя мать, и ты знаешь это. Не имеет значения, что думают другие. Пока я с тобой, тебе больше никогда не придется испытывать одиночество. – Их губы двигались в унисон.
Трэвен подошел ближе, захваченный происходящим.
– Это не твоя мать. Вспомни о возможностях, предоставляемых тебе логической структурой. Ее основой являются как сознательные, так и бессознательные мысли. Два разума, соединенных друг с другом хрупким звеном.
Испуганное мальчишеское лицо повернулось к нему.
– Нет, нет, нет! – зарыдал он и прижался к ногам женщины.
