Королевства Ночи

— Только Антеро, — вздохнул он, — могут себе позволить ставить условия главному воскресителю и в деле, за которым вообще может последовать Каменный Поцелуй. И я только потому соглашаюсь на эти условия, что, может быть, знаю об этом деле больше, нежели ты полагаешь. Вскоре после того, как пожар был потушен, я был вызван в поместье Сенака одним из офицеров стражи, который уже давно увлекается делами магии. Он попросил обследовать место на этот предмет. Я подозреваю, что у этого человека больше чем просто талант, хотя он и отрицал это. Я был несколько раздосадован тем, что он вызвал именно меня, а не воскресителя меньшего ранга. Но я выполнил его просьбу и открыл кое-что необычное. А теперь поведай мне твою историю.

Что я и сделал, начиная с появления Джанелы и кончая отъездом от дома Сенака. Мне пришлось отвлечься в тех местах, где я рассказывал о том, кто такая Джанела, и там, где речь шла о ее убежденности в том, что настоящие Далекие Королевства так и не открыты. Палмерас сначала послал за вином, а затем сходил в свои апартаменты за магическими материалами, с помощью которых образовал вокруг нас купол молчания, чтобы даже его приятели-воскресители не могли подслушать нашу беседу. Наконец я закончил повествование.

— Я упомянул о необычном, — задумчиво сказал он. — Но случившееся гораздо темнее и глубже, чем я полагал. И сразу же позволь заверить, что я абсолютно доверяю тебе. Среди всего прочего, обнаруженного мною в момент извлечения следов магического из руин дома Сенака, я отыскал и признаки того, что обитавшая там магия имела совершенно непонятное происхождение, явно не из нашего мира. С подобным мне не приходилось сталкиваться, и я о таком не читал. Поначалу я решил, что эти следы принадлежат той женщине, которую вся Орисса считает героиней твоего безумного романа, однако же этим следам уже более шести лет.

— Но ведь как раз тогда, — вспомнил я, — Сенак, или как там его, и прибыл из отдаленных районов и реставрировал свой дом.

— Именно так. Это вызвало у меня крайнее любопытство, и я произвел еще несколько заклинаний. Я хотел подробно исследовать останки тел, которые указывали, что с ними расправились как раз в то время, когда с вами на причале разговаривал сержант стражи. К тому же некоторые обнаруженные предметы говорили о страстной увлеченности Сенака колдовством. Но тут у нас не суд, Амальрик, хотя я по-прежнему горю желанием узнать побольше, но уже и в других областях. И что же дальше? Ты и юная госпожа Серый Плащ должны продолжить поиски. Должен признаться, что я был несколько ошеломлен появлением в нашем городе потомка великого Яноша Серого Плаща, и жаль, что обстоятельства складываются так, что мы не можем соответствующим образом отметить столь знаменательное событие. И я без всяких вопросов допускаю, что действительно существуют эти Королевства Ночи, до которых можно добраться. Но при чем здесь Орисса? И что означает присутствие этого демона? Я помню, ты в своих записках упоминал о наблюдателях, таинственных часовых, предупреждавших покойного короля Домаса, да вечно воссияет его память. Не был ли господин Сенак наблюдателем своего рода? Служащим другому миру?

Я откровенно сказал, что не знаю и что те несколько заклинаний, торопливо сотворенных Джанелой, ничего не показали.

— Зато я знаю, — сказал он. — Знаю, что Орисса в опасности и нам надо быть настороже. Как в военное время, хоть я и сомневаюсь, чтобы к нашим воротам маршем подходили вражеские армии, во всяком случае, не сейчас. Палмерас надолго задумался.

— Да, — наконец сказал он. — Мы — или, по крайней мере, те воскресители, которых я выберу, чтобы доверить этот секрет, с твоего разрешения, — должны стать часовыми. Часовыми и воинами. Мне уже доводилось слышать, что находиться рядом с Антеро — это наверняка угодить в какую-нибудь презанятную историю, при этом та персона, которая мне это поведала, торопливо добавила, что теперь больше жизни ценит обычную скучную жизнь. Итак, что вам нужно от нас, Амальрик? Чем может помочь Орисса?

— Сохранение тайны по возможности на больший срок. — Я и сам не понимал, почему это так уж жизненно важно, но внутренне не сомневался. — А кроме этого, у нас почти все есть. Ну, может быть, я попросил бы об одном одолжении. Если вдруг Джанеле понадобятся какие-нибудь магические материалы, не могли бы вы их мне предоставить? В качестве курьера я бы использовал Квотерволза, которому доверяю как себе, поскольку появление Джанелы в храме вызвало бы лишние пересуды.

— Договорились.

Палмерас снял заклинание молчания и проводил меня до двери.

— Хотел бы, — сказал он с некой тоской, — выкроить время и место потолковать с правнучкой Серого Плаща. Если, как ты утверждаешь, у нее огромный талант, то мне еще многое хотелось бы узнать, несмотря на мнение людей о моих и так громадных познаниях. Да. Жизнь, как я полагаю, иногда нечто большее, чем просто череда упущенных возможностей.

И вот еще что, господин Антеро, — продолжил он, вновь переходя к официальному обращению. — Прежде чем вы пуститесь в путь, вы должны сделать одно дело.

Его взгляд мага пронзил меня насквозь. Больше он ничего не сказал. В этом и не было необходимости. Я знал, что он имел в виду.

Но с этим делом все обстояло не так уж хорошо. Мне ведь предстояло провести негласное расследование того инцидента в Джейпуре. Обязан я был собрать доказательства и других грехов Клигуса, в наличии которых я не сомневался. Затем я должен был вызвать сына пред мои суровые очи — при этом опираясь на задокументированные доказательства его преступлений — и осудить его. Сообщить ему, что как сын, пусть даже не как просто человек, он глубоко разочаровал меня. Далее, следовало изгнать его из Ориссы — отправить в обеспеченную ссылку в какое-нибудь отдаленное место, пригрозив, что если он нарушит условия ссылки, то не только будет лишен какого-либо финансового содержания, но и столкнется с обнародованием всего списка его преступлений.

Я долго обдумывал намеченное, но все же решимости до конца у меня не хватило. После того как я объявил Гермиасу, что назначаю его наследником, в качестве отступного для Клигуса я обговорил отчисление приличного процента от доходов империи Антеро в его пользу до конца жизни.

Клигус этим не удовлетворился.

— Как же ты мог так поступить со мной, отец? — вскричал он после того, как в приватной беседе в моем кабинете я изложил ему мое решение. — Ты же уничтожаешь меня!

— Наоборот, — сказал я. — Я сделаю тебя очень богатым человеком.

— Но ведь я же твой сын, — сказал он. — Все решат, что ты отказался от меня.

— Если ты внимательно прочтешь мое завещание, — сказал я, — ты увидишь, что в нем я восхваляю твои военные заслуги и заявляю, что именно в качестве генерала ты принес много пользы Ориссе.

— Никто этому не поверит, — сказал он. — И я стану посмешищем города и в глазах друзей.

Он грохнул кулаком по столу.

— Это проделки Гермиаса, да?! — заорал он. — Он оговорил меня. Залил тебе уши грязью.

— Гермиас не сказал ни слова против тебя, — сказал я.

— Я не смирюсь с этим, отец, — сказал он. — Я не успокоюсь, пока все не переверну. Клянусь.

Я вздохнул. Настала пора показать ему розги.

— В таком случае, — сказал я, — ты действительно будешь уничтожен. Я внес дополнительный пункт в завещание, в котором указываю, что, если мое решение будет опротестовано, ты вообще ничего не получишь.

— Всю мою жизнь, — сказал Клигус, — я жил в твоей тени. Не важно, что я делал, я был известен лишь как сын Амальрика Антеро. Я не принадлежал себе. Я был лишен возможности заявить о себе лично. И вот теперь, когда ты уезжаешь, я все равно не получаю возможности пойти собственной дорогой. Только теперь ситуация стала еще хуже. Теперь-то уж люди скажут, что я вообще никогда ни на что не был годен. Меня начнут презирать. Насмехаться надо мной.

Слезы наполнили его глаза.

— Почему же ты так обходишься со мной, отец? Чем я заслужил это?

— Ты в самом деле хочешь, чтобы я ответил на этот вопрос? — спросил я, не проникаясь его