подкрасться поближе, стараясь не спугнуть животных. Второй рассчитан на их слабость — антилопы невероятно любопытны, превосходя в этом даже кошек. Предполагая воспользоваться именно этим способом, я попросил у Отави его красный платок в качестве приманки. Мы подобрались к ним, и через несколько мгновений охота целиком захватила меня, заставив забыть обо всем остальном. Мне всегда нравилось выслеживать дичь. У богатого торговца, вечно занятого делами, мало возможностей вырваться на природу и хоть как-то расслабиться. Я не испытываю особого удовольствия от убийства, но, как человек, любящий мясо, не боюсь крови и не лицемерю в этом вопросе.
Антилопы весьма чутки, поэтому мы подкрадывались как можно тише и незаметнее, используя обилие валунов. Вскоре мы приблизились к пасущемуся стаду почти на расстояние полета стрелы. Ветер дул в нашу сторону, помогая нам.
Я срезал ветку с куста, привязал к ней платок Отави. Мы подождали, пока антилопы не повернутся к нам спиной, щипля траву, и тогда Чонс вышел на открытое место, воткнул палку среди камней и вернулся к нам.
Прошло лишь несколько секунд, и, осторожно выглянув из-за камней, мы увидели, как одна из антилоп подняла голову и заметила платок, развевающийся на ветру.
Трое ближе всех стоявших к нам животных напряглись, готовые сорваться в стремительном беге. Но ничего страшного для них не последовало, а этот платок трепетал так гипнотизирующе, так привлекательно. Они двинулись к нему, часто пугливо останавливаясь, когда под порывом ветра платок хлопал особенно сильно. Они подходили все ближе… мы наложили стрелы на тетивы и дождались момента, когда антилопы оказались всего в дюжине шагов от нас. Я кивнул, мы втроем поднялись из укрытия за камнями и выстрелили.
Антилопы отпрянули, но было поздно. Две рухнули на землю, пораженные в грудь стрелами Джанелы и Чонса. Моя стрела тоже не миновала жертвы, но антилопа, раненная в шею, развернулась и бросилась прочь. Однако, пробежав несколько ярдов, животное стало спотыкаться и потом упало. Мы пошли подбирать свою добычу. И вдруг у нас обнаружился конкурент. Из-за скалы выпрыгнул огромный тигр. Мы застыли на месте. Рыжевато-коричневый хищник также застыл, не сводя с нас глаз. Из его глотки раздался низкий угрожающий рык, объявляющий о его намерениях.
Хотя стрел у нас было достаточно, никто из нас не был настолько глуп, чтобы поднимать лук. Это была тигрица, и по отвисшему животу я понял, что недавно она принесла детенышей.
Тигрица зарычала и шагнула к нам. Она хромала — заднюю лапу рассекала еще не зажившая рана.
Мы осторожно попятились, не сводя глаз со зверя. Так мы и шли спинами вперед, пока хищница не схватила самую крупную из убитых антилоп и не потащила ее в свое логово.
— Возможно, я и ошибаюсь, но эта антилопа выглядела очень старой, — высказалась Джанела. — И на вкус наверняка не мягче подметки моего сапога. Иначе бы я без колебаний обратила тигрицу в бегство.
— Какие могут быть сомнения? — сказал Чонс. — Разумеется, никто из нас не испугался тигра, не так ли? К тому же нам нельзя слишком отъедаться, ведь это помешает быстро двигаться, не так ли, господин Антеро?
Я усмехнулся.
— Похоже, что у вас больше охотничьего опыта, поскольку вы врете быстрее меня.
— Ну,
Мы забрали наши трофеи и отправились в лагерь, оставив полосатого хищника победителем.
На следующий день дорога снова довольно резко пошла вверх, и нам встретился первый снег, лежащий уже не на далеких вершинах, а совсем рядом. Впереди вставал Кулак Богов, и дорога устремлялась к впадине между большим и указательным пальцами, где находился перевал.
Становилось холоднее, и мы, в своей легкой одежде, начинали дрожать. Пора было одеться потеплее. И вновь мы поблагодарили магию, избавлявшую нас от необходимости тащить с собой много груза.
Перед тем как покинуть Ориссу, я прикинул, что каждый человек должен быть снабжен комплектом одежды для холодной погоды: теплым нижним бельем, шерстяными рубашками и штанами, куртками на меху с капюшонами, непромокаемыми теплыми сапогами. Естественно, столько вещей сделали бы наш груз очень объемным и тяжелым. Но мы справились с ситуацией.
Я нанял портных, специализировавшихся на шитье дорогой кукольной одежды для детей богатых родителей. Мастерицы сделали крошечные курточки, рубахи, штаны и сапожки для каждого члена экспедиции. Все эти кукольные одежды были разложены по мешочкам, вручены владельцам со строгим наказом беречь как зеницу ока. Поскольку я не заблуждался относительно способности путешественников время от времени что-то терять или забывать, я облегчил им задачу, попросив Джанелу сотворить заклинание сохранности вещей, так что если человек что-то терял или даже нарочно оставлял, его неотвязно начинала преследовать тревожная мысль, через некоторое время становящаяся просто невыносимой, — вернуться и найти это.
И теперь нам оставалось лишь открыть наши мешочки, разложить кукольные одежды и выслушать слова заклинания от Джанелы. Через несколько секунд мы все словно вернулись с праздничной ярмарки, каждый с обновами.
Некоторые отказались надевать новую одежду на грязное тело, и поэтому мы продолжили движение, пока не оказались у горной речки с ледяной водой. Я заставил себя раздеться и смыл дорожную грязь, хотя мыло едва мылилось.
Зато кое-кто отнесся к этому событию неодобрительно, например Квотерволз.
— Боги свидетели, — сказал он, натягивая новые портки недалеко от меня и из приличия отвернувшись, — вам никогда не стать хорошим разведчиком, мой господин, если вы так стремитесь к чистоте. Пот от ходьбы — это та же одежда, которую даруют вам боги, а грязь так же тепла, как этот мех, а вы их смываете. Фи.
— Я предпочитаю, чтобы от меня не пахло, — сказал я.
— Вот и еще одно доказательство того, что вам не стать хорошим разведчиком, мой господин, — сказал он. — Если не мыться, то от вас запах исходит, как от ваших товарищей, три или четыре дня. А затем он становится не столь заметем и тело само очищается: как и должно быть в природе.
Я увидел, как в полном согласии кивнул Пип, и захихикал — его даже в городе можно было заставить помыться лишь за несколько серебряных монет.
Еще в Ориссе по предложению Джанелы мы обзавелись несколькими запасными комплектами одежды разных размеров, рассчитанных на то, что мы найдем проводника или проводников из местного населения. Митрайк никак не подходил на роль проводника, но и ему нашлась теплая одежда, когда началось высокогорье.
Путешествие представлялось не слишком утомительным, походя на прогулку по бесконечному, идущему вверх пандусу, петляющему тут и там. Воздействие шло скорее психологическое — стоило взобраться на очередной виток серпантина, глянуть вниз, увидеть тот участок дороги, по которому мы проходили день или два назад, и становилось тошно от мысли, что такие большие усилия привели к такому ничтожному результату. Такмы и шли, то поднимаясь на гребень очередного перевала, то спускаясь в небольшую долину и снова поднимаясь в гору.
И все же огромные пики — пальцы Кулака — маячили все выше и становились все более грозными с каждым сделанным шагом. Становилось тяжело дышать — я никогда не был так высоко в горах. Снег покрывал дорогу уже достаточно плотно, хотя о зиме говорить было рановато.
Мы почти достигли перевала, идущего в обход Большого Пальца, когда та тигрица вернула нам долг и спасла наши жизни.
Глава 14
БИТВА В ТУМАНЕ
