– То есть как? Не знаешь, где твоя планета?
– Я ведь не астроном, – с тоской пояснил Гриша. – И потом это в самом деле очень далеко…
Я вспомнил, что где-то в кладовке у меня должен лежать старый учебник астрономии за десятый класс. Карты звездного неба и все такое… Хотя что с него толку, с учебника! Гриша-то ведь по своим картам учился, в наших он просто не разберется. Да я и сам теперь в них не разберусь.
– А вы, простите, по какому делу? – поинтересовался жировичок.
– По важному, – отрезал я.
– Понимаю… – Он многозначительно наклонил голову. Потом сложил губы хоботком и принялся озабоченно осматривать ребро своей правой ладони.
У него было круглое бабье лицо, острые, глубоко упрятанные глазки и седоватая гривка.
Я снова повернулся к Грише.
– Слушай сюда… – до предела понизив голос, приказал я. – Значит, так… Ты наших законов не знал…
– Да я их и сейчас не очень… – шепотом признался он.
– Вот и хорошо. Главное: ты не знал, что у нас нельзя жить с чужим паспортом. Ты вообще с другой планеты, и спрос с тебя маленький… Понимаешь?
Гриша кивнул, но, судя по выражению лица, ни черта он не понимал. Жировичок все это время ерзал от нетерпения – ждал, когда мы закончим.
– Вот ведь как бывает, – поймав паузу, доверительно обратился он ко мне. – С виду рука как рука…
– Чего надо? – прямо спросил я. – Видишь же – люди разговаривают! Чего ты лезешь со своей рукой?
Жировичок тонко усмехнулся и, понизив голос, проговорил без выражения и почти не шевеля губами:
– Ребром ладони могу вскрыть любой сейф…
– Что?!
В этот момент в коридоре показался майор – крупный светловолосый мужчина лет тридцати пяти. Поздоровавшись, он задержал взгляд на посетителе в мятом костюме, и в его серых глазах мелькнуло беспокойство.
– Вы опять но мне? – вежливо, с еле уловимой запинкой спросил майор.
– К вам, Павел Николаевич! – отвечал, влюбленно на него глядя, вскочивший со стула жировичок. – Знаете, я сегодня всю ночь думал… Все-таки на учет меня поставить надо! Ведь если человек способен вскрыть сейф без помощи каких-либо инструментов…
Майор поморщился.
– Давайте лучше пройдем в кабинет, – предложил он.
– Конечно-конечно!.. – засуетился жировичок, и дверь за ними закрылась.
У меня потемнело в глазах.
Нет, вы прикиньте, что теперь получается! Заходит к майору этот чокнутый и говорит: «Здравствуйте, я вот ребром ладони сейфы режу, поставьте меня на учет…» И тут же, следом, как нарочно, вхожу я, ввожу Гришу и говорю: «Здравствуйте, тут вот товарищ с другой планеты прибыл. Выговорить ее невозможно, где находится – он не знает. Документы у него настоящие, не краденые, а что фотография везде его, так это вам только кажется…»
Я вскочил со стула.
– Гриша! – хрипло сказал я. – Айда отсюда!
Но тут дверь кабинета отворилась и в коридор вышел разобиженный жировичок. Быстро его майор…
– Ну? – с ненавистью бросил я.
– Все в порядке, – неохотно отозвался он. – Поставил на учет… Фамилию записал, адрес…
– А чего надутый такой?
Жировичок оскорбленно фыркнул.
– И здесь перестраховщики! – сердито помолчав, сообщил он. – Я, говорит, не могу доложить о вас начальству, предварительно не убедившись! Вот вам, говорит, мой сейф – режьте!..
– Ну? – еле сдерживаясь, процедил я. – А ты?
Жировичок опять фыркнул – на этот раз гневно.
– Неужели он сам не понимает? – с досадой сказал он. – Ну, разрезал бы я этот сейф, испортил бы казенное имущество, а отвечать кому? Ему же и отвечать! Странный он, ей-богу!..
– А ну пошел отсюда!.. – прохрипел я, и жировичка не стало.
На шум из кабинета выглянул майор.
– Вы тоже ко мне? – спросил он. – Что ж вы не заходите?
Пришлось зайти. Мы отдали ему пропуска и опустились в предложенные нам жесткие полукресла, стараясь не смотреть в угол, где стоял небольшой серо-голубоватый сейф.
– Слушаю вас, – деловито и в то же время доброжелательно сказал майор. – Только представьтесь сначала…
Представились. Услышав, что перед ним резчики холодного металла, майор насторожился и как бы невзначай покосился на сейф.
– Я вас слушаю, – повторил он.
Я поднялся и, ни на кого не глядя, полез в свою спортивную сумку за вещественным доказательством. Вынул, поискал глазами какой-нибудь ненужный предмет и, не найдя, установил на краешке стола спичечный коробок. Майор с интересом следил за моими действиями. Я отрегулировал рычажком дальность; аккуратно прицелился…
И ничего не произошло. Коробок как лежал – так и остался лежать. Машинка не сработала. Впервые.
А ведь я знал, что она не сработает! Еще когда нажимал клавишу! Потому что не почувствовал электрических мурашек, бегущих от кисти к локтю. Вместо этого мурашки пробежали у меня по спине, но электрическими они не были.
– Не работает… – сказал я с тоскливым отчаянием и положил оружие на стол. Пропащий ты человек, Минька Бударин! На роду, что ли, так написано?..
Майор озадаченно разглядывал лежащий перед ним на столе большой ярко-оранжевый пистолет. Потом поднял глаза на меня.
– А работало? – живо спросил он.
– Не знаю, – сдавленно ответил я и сел, не чувствуя ничего, кроме страшной разламывающей усталости.
Подумав, майор снял телефонную трубку.
– Ты сильно занят? – спросил он кого-то. – Тогда загляни ко мне. Да, прямо сейчас. Тут, кажется, кое-что по твоей части…
Трубка легла на место, и почти в тот же самый момент в кабинет вошел хмурый темнолицый человек в штатском. Видно, у них кабинеты через стенку.
– Ну-ка, взгляни, Борис Иванович, – попросил майор. – Что это может быть?
Хмурый Борис Иванович, мельком глянув на вас с Гришей, поздоровался вполголоса и, подойдя к столу, принял оружие из рук майора. Не меняясь в лице, осмотрел, примерил к правой руке, к левой. Оказавшись в его огромных (больше, чем у меня) лапах, пистолет как-то сразу утратил свои внушительные размеры и стал еще больше похож на детскую игрушку.
– А как это к вам попало? – довольно равнодушно спросил Борис Иванович.
Я прокашлялся.
– Да у пацана отнял… у соседского, – выдавил я, не решаясь поднять глаза на Гришу. – А пацан в овраге нашел…
Борис Иванович кивнул и снова замолчал минуты на две. Майор ждал. Видимо, хмурый, загорелый дочерна человек был из тех, кого торопить не стоит.
– Ах, вот даже как… – пробормотал он наконец. – Значит, это сюда…
