Лорд оставил на столе свой кинжал — она и его прихватила на случай, если Джендри не хватит смелости взять меч.
Какая-то лошадь тихо заржала, когда она вошла в конюшню. Все конюхи спали. Арья растолкала одного ногой. Наконец он сел и осведомился сонно:
— Чего еще?
— Лорд Болтон велит оседлать трех лошадей.
Парень поднялся, вытряхивая солому из волос.
— В такой-то час? — Он поморгал, пялясь на ее камзол с эмблемой. — На кой ему лошади ночью?
— Лорд Болтон не привык, чтобы его допрашивали слуги. — Она скрестила руки на груди.
Конюх все не сводил глаз с ободранного человека — он знал, что это значит.
— Трех, говоришь?
— Угу. Одну да еще двух. Охотничьих — быстрых и надежных. — Арья помогла ему с седлами и уздечками, чтобы не будить кого-то еще. Она надеялась, что ему ничего за это не будет, — хотя вряд ли. Самым трудным было провести лошадей через замок. Она держалась в тени крепостной стены, где только возможно, чтобы часовые наверху ее не заметили. «А если и заметят, что с того? Я чашница самого лорда». Ночь была осенняя, холодная и сырая. С запада шли тучи, застилая звезды, и башня Плача скорбно завывала при каждом порыве ветра. Дождем пахнет. Арья не знала, хорошо это для побега или плохо. Никто ее не увидел, и она никого не встретила — только серая кошка кралась по стене богорощи. Она зашипела на Арью, вызвав воспоминания о Красном Замке, об отце и Сирио Фореле.
— Я бы могла поймать тебя, если б захотела, да только мне некогда. — Кошка снова зашипела и скрылась.
Башня Призраков из пяти громадных башен Харренхолла пострадала больше всех. Она стояла, темная и заброшенная, за развалинами септы, где последние триста лет молились только крысы. Там Арья стала дожидаться Джендри и Пирожка. Ей казалось, что она ждет уже долго. Лошади щипали траву, проросшую среди разрушенных камней, а тучи между тем окончательно закрыли звезды. Арья достала кинжал и стала точить его, чтобы занять руки. Длинными плавными взмахами, как учил ее Сирио Форель. Этот звук ее успокаивал.
Она услышала их задолго до того, как увидела. Пирожок тяжело дышал, а потом еще споткнулся впотьмах, ободрал ногу и стал ругаться так, что половине Харренхолла впору проснуться. Джендри шел тише, но мечи, которые он нес, звякали.
— Я тут, — поднялась Арья. — Тихо, не то услышат.
Мальчишки пробирались к ней через каменную осыпь. У Джендри под плащом была промасленная кольчуга, а за спину он повесил свой кузнечный молот. Круглая красная рожица Пирожка выглядывала из- под капюшона. В руке он нес мешок с хлебом, а под мышкой — большой круг сыра.
— У этой калитки стоит часовой, — тихо прошипел Джендри. — Говорил я тебе.
— Стойте тут с лошадьми. Я его уберу. Как услышите, что я зову, идите быстрей.
— Ты ухни по-совиному, — сказал Пирожок.
— Я не сова, а волк. Я завою.
Арья прокралась в тени башни Призраков. Она шла быстро, чтобы опередить свой страх, и ей казалось, что рядом идут Сирио Форель, и Йорен, и Якен Хгар, и Джон Сноу. Она не взяла с собой меча, который принес ей Джендри. Сейчас лучше подойдет кинжал. Это хороший клинок, острый. Восточная калитка в Харренхолле самая маленькая — узкая дубовая дверца с железными гвоздями в углу стены под оборонительной башней. Ее охраняет только один человек, но она знала, что в башне тоже есть часовые, а другие расхаживают по стене поблизости. Она должна быть тиха, как тень. Нельзя, чтобы он закричал. Начали падать редкие дождевые капли. Одна плюхнулась Арье на лоб и медленно потекла по носу.
Она не стала прятаться, а подошла к калитке открыто, как будто ее послал сам лорд Болтон. Часовой смотрел на нее, любопытствуя, что могло привести сюда пажа среди ночи. Подойдя поближе, она разглядела, что это северянин, длинный и тощий, закутанный в драный меховой плащ. Это ее не обрадовало. Кого-нибудь из фреевских людей или из Бравых Ребят она могла бы перехитрить, но люди из Дредфорта служат Русе Болтону всю жизнь и знают его лучше, чем она. А если сказать ему, что я Арья Старк, и приказать отойти в сторону? Но нет, она не осмелится. Он хотя и северянин, но не винтерфеллец. Он служит Русе Болтону.
Арья распахнула плащ, чтобы он видел ее эмблему.
— Меня послал лорд Болтон.
— В такой час? Зачем?
Она видела блеск стали у него под плащом и не знала, хватит ли у нее сил проткнуть кинжалом кольчугу. Надо метить в горло, но он слишком высок — она не достанет. Что бы такое ему ответить? На миг она снова стала маленькой испуганной девочкой, и дождевые капли на лице превратились в слезы.
— Он велел раздать всем часовым по серебряной монете за исправную службу, — неожиданно для себя выпалила она.
— Серебро? — Он не поверил ей, но хотел бы поверить. — Хорошее дело. Давай сюда.
Она сунула руку за пазуху и достала монетку, подаренную Якеном. В темноте железо сойдет за тусклое серебро. Арья протянула руку… и выронила монету.
Солдат, тихо выругавшись, опустился на колени и стал искать ее в грязи, а его горло оказалось прямо перед Арьей. Она провела по нему кинжалом — легко, как рукой по шелку. Его кровь хлынула ей на руки горячей струей. Он попытался крикнуть, но кровь уже залила ему рот.
— Валар моргулис, — шепнула она в миг его смерти.
Когда он затих, она подобрала монету. За стенами Харренхолла долго и громко провыл волк. Арья сняла засов и отворила тяжелую дубовую дверь. Когда Джендри и Пирожок подошли с лошадьми, дождь уже лил вовсю.
— Ты убила его? — ахнул Пирожок.
— А как ты думал? — Пальцы слиплись от крови, и этот запах тревожил ее. «Ничего, — сказала она себе, садясь в седла. — Дождь все отмоет».
САНСА
Тронный зал представлял собой море драгоценностей, мехов и ярких тканей. Лорды и леди, сгрудившиеся под высокими окнами, толкались, как торговки на рынке.
Придворные Джоффри нынче постарались перещеголять друг друга. Джалабхар Ксо явился весь в перьях — того и гляди взлетит. Кристальная корона верховного септона переливалась радугами всякий раз, когда он поворачивал голову. Королева Серсея за столом совета блистала золотой парчой поверх винно- красного бархата, рядом восседал подобострастный Варис в лиловом шелку.
Лунатику и сиру Донтосу сшили новые пестрые наряды, чистые, как весеннее утро. Даже леди Танда и ее дочки вырядились в бирюзовые шелка с беличьим мехом. А лорд Джайлс кашлял в алый шелковый платок, обшитый золотым кружевом. Король Джоффри сидел выше всех, среди шипов и лезвий Железного Трона, в багряном атласе и черной мантии, усеянной рубинами, с тяжелой золотой короной на голове.
Пробившись сквозь толпу рыцарей, оруженосцев и богатых горожан, Санса прошла в первый ряд галереи как раз в тот миг, когда трубы возвестили о прибытии лорда Тайвина Ланнистера.
Он проехал на своем боевом коне через весь зал и спешился перед Железным Троном. Санса никогда еще не видела таких доспехов — из полированной красной стали с золотой отделкой. Накладные солнца сияли на них, шлем венчал вздыбленный лев с рубиновыми глазами, две львицы на плечах придерживали парчовый плащ, столь длинный и широкий, что он покрывал весь круп коня. Даже конские доспехи блистали позолотой. А попону из красного шелка украшали львы Ланнистеров.
Лорд Бобрового Утеса являл собой столь великолепное зрелище, что все опешили, когда его конь уронил несколько яблок у самого трона. Джоффри пришлось обойти их, когда он сошел вниз, чтобы обнять деда и провозгласить его Спасителем Города. Санса прикрыла рот, пряча нервную улыбку.
Джофф торжественно обратился к деду с просьбой принять бразды правления государством, и тот
