Тирион вздохнул и снова хотел налить себе вина, но вспомнил лорда Яноса и отодвинул штоф.
— Но относительно смерти Старка сестра, кажется, сказала правду. За это безумие мы должны благодарить моего племянника.
— Король Джоффри отдал приказ, а Янос Слинт и сир Илин Пейн выполнили его незамедлительно и без колебаний…
— …так, словно ожидали этого заранее. Да, мы уже обсуждали все это, и без всякого толку. Безумие.
— Теперь, когда городская стража у нас в руках, вы можете позаботиться о том, милорд, чтобы его величество не совершал дальнейших… безумств. Есть, конечно, еще и гвардия королевы…
— Красные плащи? Виларр присягал Бобровому Утесу, и он знает, что я здесь по указанию отца. Серсее трудновато будет обратить его людей против меня… кроме того, их только сотня, а у меня полторы сотни своих. И шесть тысяч золотых плащей — если Байвотер действительно тот, за кого ты поручился.
— Вы найдете в сире Джаселине отважного, порядочного, исполнительного… и благодарного человека.
— Благодарного, да только кому? — Тирион не доверял Варису, хотя не мог отрицать, что тот очень полезен и дело свое знает. — Почему вы, собственно, так стараетесь для меня, лорд Варис? — спросил он, разглядывая мягкие руки евнуха, его гладкое напудренное лицо и скользкую улыбочку.
— Вы наш десница. Я служу государству, королю и вам.
— Как служили Джону Аррену и Эддарду Старку?
— Я служил лорду Аррену и лорду Старку столь же усердно. Их безвременная смерть опечалила и ужаснула меня.
— Что тогда сказать обо мне? Я, по всей видимости, буду следующим.
— О, надеюсь, что нет, — сказал Варис, покачивая вино в своей чаще. — Власть — странная штука, милорд. Вы уже разрешили загадку, которую я загадал вам тогда в гостинице?
— Я задумывался над ней пару раз, — признался Тирион. — Король, священник и богач — кто умрет, а кто останется жив? Кому подчиняется наемник. У этой загадки нет ответа — вернее, их слишком много. Все зависит от человека с мечом.
— Между тем он никто. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов — только кусок заостренной стали.
— Этот кусок стали имеет власть над жизнью и смертью.
— Истинно так… но если нами правят люди с мечами, почему мы тогда притворяемся, будто власть принадлежит королям? Почему сильный мужчина с мечом подчиняется ребенку вроде Джоффри или пропитанному вином олуху вроде его отца?
— Потому что короли, как мальчики, так и пьяные олухи, могут позвать других сильных мужчин с мечами.
— Значит, этим другим воинам и принадлежит власть. Или нет? Откуда они берут свои мечи? И опять- таки почему повинуются чьим-то приказам? — Варис улыбнулся. — Одни говорят, что власть заключается в знании. Другие — что ее посылают боги. Третьи — что она дается по закону. Однако в тот день на ступенях септы Бейелора наш святейший верховный септон, законная королева-регентша и ваш столь хорошо осведомленный слуга оказались так же беспомощны, как всякий разносчик или медник в толпе. Как по- вашему, кто убил Эддарда Старка? Джоффри, отдавший приказ? Сир Илин Пейн, нанесший удар мечом? Или… кто-то другой?
Тирион склонил голову набок.
— Чего ты хочешь? Чтоб я разгадал твою проклятую загадку или чтобы голова у меня разболелась еще пуще?
— Тогда я сам скажу, — улыбнулся Варис. — Власть помещается там, где человек верит, что она помещается. Ни больше ни меньше.
— Значит, власть — всего лишь фиглярский трюк?
— Тень на стене… но тени могут убивать. И порой очень маленький человек отбрасывает очень большую тень.
— Лорд Варис, — с улыбкой сказал Тирион, — я начинаю питать к вам странную привязанность. Может, я еще и убью вас, но, пожалуй, не без грусти.
— Я воспринимаю это как высшую похвалу.
— Кто же ты такой, Варис? — Тириону вдруг взаправду захотелось это узнать. — Люди говорят, ты паук.
— Шпионы и осведомители редко пользуются любовью, милорд. Я всего лишь верный слуга государства.
— И евнух, не будем забывать.
— Я редко забываю об этом.
— Меня тоже зовут полумужем, но ко мне, пожалуй, боги были добрее. Я мал, и ноги у меня кривые, и я не пробуждаю в женщинах пылких желаний… но все-таки я мужчина. Шая не первая женщина в моей постели, и когда-нибудь я смогу жениться и стать отцом. Если боги будут милостивы, мой сын пойдет красотой в дядю, а умом в отца. Ты же лишен такой надежды. Карлики — шутка богов, но евнухов создают люди. Кто сотворил это с тобой, Варис? Когда и зачем? Кто ты на самом деле?
Улыбка не исчезла с лица евнуха, но глаза больше не смеялись.
— Вы очень добры, что спрашиваете об этом, милорд, но моя история длинна и печальна, между тем измена не дремлет. — Он достал из рукава пергамент. — Капитан королевской галеи «Белый олень» собирается сняться с якоря через три дня, чтобы предложить свой корабль и свой меч лорду Станнису.
— И мы, полагаю, должны преподать ему кровавый урок? — вздохнул Тирион.
— Сир Джаселин может устроить так, чтобы он просто исчез, но королевский суд помог бы обеспечить верность других капитанов.
«И занять моего августейшего племянника».
— Делай как знаешь. Пусть Джоффри отпустит ему порцию своего правосудия.
Варис сделал пометку на пергаменте.
— Сир Хорас и сир Хоббер Редвины подкупили часового с тем, чтобы он в послезавтрашнюю ночь выпустил их через калитку. Они намереваются отплыть на пантосийской галсе «Лунный бегун» под видом гребцов.
— Может, посадить их на весла на несколько годков — и посмотреть, как им это понравится? Но нет, моя сестра не захочет лишиться столь дорогих гостей. Скажи об этом Джаселину и пусть подкупленному ими человеку объяснят, как почетно быть братом Ночного Дозора. И пошлите людей на «Лунного бегуна» на тот случай, если Редвины найдут еще одного стража, желающего подзаработать.
— Слушаюсь. — Еще одна пометка на пергаменте. — Ваш Тиметт нынче вечером в игорном притоне на Серебряной улице убил сына некого виноторговца за то, что тот плутовал в плашки.
— Он и правда плутовал?
— Вне всякого сомнения.
— Стало быть, честные люди этого города должны сказать Тиметту спасибо — а я позабочусь, чтобы и король его отблагодарил.
Евнух, хихикнув, сделал еще пометку.
— Мы также подверглись внезапному нашествию святых. Комета пробудила к жизни целый сонм проповедников и пророков. Они попрошайничают в кабаках и харчевнях и сулят гибель и разрушение всем, кому не лень их слушать.
— Скоро будет триста лет со дня высадки Эйегона, — пожал плечами Тирион, — полагаю, этого следовало ожидать. Пусть себе проповедуют.
— Но они сеют страх, милорд.
— И отбивают у тебя хлеб?
Варис прикрыл рот рукой:
— Как это жестоко с вашей стороны, милорд. И последнее. Прошлым вечером леди Танда дала небольшой ужин. У меня есть перечень блюд и список гостей, если желаете взглянуть. Первую заздравную чашу лорд Джайлс поднял за короля, на что сир Бейлон Сванн заметил: «Для этого нам понадобятся три
