ступеньку автобуса, когда на его плечо легла чья-то рука. Грег оглянулся и увидел человека в синем костюме и в шляпе, а из-за его плеча в Грега внимательно всматривался второй. Грег на секунду обмяк, но тут же снова подобрался.
— Проходите, — предложил он этому человеку, показывая, чтобы тот вошел в автобус первым.
— Уинкуп? — спросил тот, по-прежнему держа его за плечо.
— Да он это, он, — сказал второй из-за его спины.
Грег посмотрел по сторонам. Бежать, вырываться, стрелять — бесполезно. К глазам его подступали слезы, горло перехватило, хотелось истерически кричать.
— Вы задержаны, Уинкуп. Пройдемте, — рука человека в шляпе спустилась с плеча Грега и крепко обхватила его запястье. Второй шел сзади, не вынимая руки из кармана пиджака. Они подошли к черному автомобилю с яркой желтой полосой, который стоял у обочины. Здесь у Грега потребовали револьвер, и он вынул его из кармана и отдал. Кивком головы ему приказали сесть в машину. Он сел на заднее сиденье вместе со вторым полицейским. К ним присоединился третий; улыбаясь, он уселся рядом с водителем. Все трое начали обсуждать Грега, словно он был зверь, которого им удалось подбить. Сидевший за рулем посмеивался. Они упоминали какого-то Липпенхольца.
— А этот доктор, похоже, умрет, — сказал кто-то из них. — Гм-м.
Тот, кто сидел рядом с водителем, слегка повернулся и несколько секунд спокойно улыбаясь, разглядывал Грега. Грег не отвел глаза. Он свое еще не сказал. А сказать ему есть что.
— Что, Уинкуп, в Нью-Йорк собрался?
— Да, — ответил Грег.
— А кто там у тебя? — улыбаясь, издевательским тоном спросил сидевший рядом с водителем.
— Приятели. Полно приятелей — ответил Грег.
— Кто?
Грег промолчал. Прежде он никогда не бывал в полицейском участке в Лэнгли, даже не помнил, чтобы случалось проезжать мимо. Его провели внутрь, мимо дежурного, который сидел за столом в холле, потом повели налево в комнату, где за длинной конторкой работало несколько полицейских, они были в одних рубашках.
— Грегори Уинкуп, — объявил один из тех, кто привел Грега.
— Только что задержан на автобусной остановке.
Все подняли головы. Полицейские с интересом разглядывали Грега.
— Сообщите ребятам в Риттерсвиль. Скажите Липпенхальцу, — распорядился второй из сопровождавших Грега.
Потом один из полицейских, сидевший за конторкой, взял большую тетрадь и присел за стол в конце комнаты. Он записал фамилию Грега, его возраст, адрес, место работы и фамилию того, у которого он работает. Двое полицейских в штатском остались послушать, третий отошел, словно ему все это наскучило. Грегу приказали сесть на скамейку, и один из тех, кто его задержал, начал задавать вопросы. Где он провел последние дни? В Плимтоне, в гостинице, милях в пятнадцати от Лэнгли. Это он стрелял в окно доктора прошлой ночью? Да. И он же стрелял в окно дома Форестера в Лэнгли? Да. Дважды? Да. Грег отвечал с вызывающим видом, кивая головой при каждом «да». Те две недели, когда его искали, он был в Нью-Йорке? Да Где жил? В гостинице. В какой гостинице? Грегу надоело, вопросы были нудные. Его от них мутило, как на школьных уроках, когда от него требовали, чтобы он назвал пять самых больших рек в Южной Америке или главные горные хребты Соединенных Штатов. Он говорил монотонным, не своим голосом.
— Можно мне выпить? — попросил Грег. — Мне это поможет. Соображать будет легче.
Допрашивающий слегка улыбнулся и обратился к полицейскому за столом.
— Стью, как ты считаешь, дать ему выпить? Я думаю, можно, а?
— In vino Veritas[3], как говорится, — сказал сидевший в одной рубашке Стью. — Посмотри там, в шкафчике, наверно, что-нибудь найдется.
Допрашивающий пошел в угол комнаты и вернулся, на ходу наливая виски в бумажный стаканчик.
— С водой?
— Нет! — Грег с благодарностью взял стакан. Одним глотком выпил сразу половину.
— А теперь главный вопрос! — сказал полицейский в штатском. — Что произошло в тот вечер на реке, когда вы подрались с Форестером?
Грег с минуту молчал.
— Кто начал первый? Вам, Уинкуп, дали выпить, так что язык у вас должен развязаться. Если вам надоели мои вопросы, то в Риттерсвиле вам зададут в тысячу раз больше. Так кто начал первый?
— Я — ответил Грег. — Я хотел его проучить, а он хотел меня убить. Все норовил затолкать меня в воду, и два раза ему это удалось. Во второй раз я еле выбрался. А Форестер к тому времени скрылся. Я, наверно, стукнулся головой обо что-то в реке, потому что был вроде как не в себе, хоть на ногах и держался. А потом совсем очухался, оказалось я уже иду по дороге.
— По какой дороге?
— По Речной. Машины моей я не нашел. Хотя не помню, может, и не искал. Просто тащился по дороге, а потом… потом я разозлился. И решил: раз Форестер старался меня убить, притворюсь что ему это удалось. Пусть его обвинят в убийстве. И поделом, — гнев был Грегу на руку, он будоражил его, как виски. — Ну ясно, я тогда толком ничего не продумал. Я ведь долго еще как под амнезией находился, — эта фраза прозвучала солидно и убедительно. Он часто обдумывал ее в последние три недели и представлял, как произнесет, когда понадобится.
Но полицейский в штатском с улыбкой взглянул на офицера за столом, который перестал писать и сидел, скрестив руки на груди.
— Я еще долго не мог опомниться — добавил Грег.
— А где вы были потом?
— В Нью-Йорке.
— Откуда вы взяли деньги, чтобы продержаться столько времени?
— У меня были деньги с собой.
— Сколько?
— Ну… сотни две.
— Две сотни? Вы что, всегда таскаете с собой две сотни долларов? Не верю, чтобы у вас с собой было столько денег, что хватило на две недели, да еще на гостиницы и тому подобное.
Грег вышел из себя: считают его вруном, разговаривают, как с подонком.
— Почему бы вам лучше не заняться Форестером? Это он соблазнил девушку, а потом… потом довел ее до самоубийства. Чего вы привязались ко мне?
Человек в штатском был по-прежнему спокоен, и, казалось, Грег его даже немного забавлял.
— От кого вы получали деньги? От кого-то в Нью-Йорке? От какого-нибудь приятеля в Лэнгли? Из Хэмберт Корнерз? Из Риттерсвиля?
Грег молчал.
— А кто у вас в Нью-Йорке? Друзья?
— У меня всюду друзья.
— Ну кто, например, в Нью-Йорке? Почему вы туда поехали?
— Между нами, одна леди, — сказал Грег. — Я не хочу ее называть.
— Да бросьте. Все равно мы вам не поверим, пока не узнаем, кто она.
— Ну ладно. Я скажу. Миссис Вероника Юрген — бывшая миссис Форестер. — сказал Грег, выпрямившись на стуле. — Уж она-то Форестера хорошо знает. Довелось узнать Ну, она и дала мне деньги да еще парочку полезных советов.
— Каких советов?
— Не объявляться, — пояснил Грег. — Скрываться, пока Форестера не засадят туда куда ему давно пора — в психушку или в тюрьму.
— Хм! Она что, прятала вас у себя в нью-йоркской квартире? Хоть раз прятала? Отвечайте, Уинкуп, не тяните.
— Нет, не прятала Но она меня приглашала.
