Зимовье зверей

Лисий вальс

Молчат дрозды, рассвет еще не близок,
Горит над сопками раскосая Луна.
Леса пусты — в них нет приличных лисов,
И я брожу по темной просеке одна.

Выхожу на большую дорогу,
Промышляю умом понемногу.
Лишь бобры, исчезая в тумане,
Уличают во лжи и обмане.

Ну а чем пробавляться лисе
В этом сумрачном диком лесу?
А за то, что обман различают не все,
Я ответственности не несу.

Ручьи оделись в ледяные платья,
Ежи и суслики забылись глупым сном.
Медведь и Волк мне дороги, как братья,
Но я как женщина мечтаю об ином.

Чистый воздух, рыбалка, охота,
Только мне не хватает чего-то.
А бобры, не видавшие жизни,
Обвиняют меня в феминизме.

А куда ещё деться лисе,
Коли не с кем наладить семью?
Ну а в том, что ко мне равнодушны не все,
Я вины своей не признаю.

А мне б рвануть в большой далекий город
И там шустрить, не покладая лап!
Я б утолила свой духовный голод
И всем талантам применение нашла б.

Я бы стала там главная прима,
Я бы всех без труда обхитрила…
А в лесу все одно — вечерами
Маята да дебаты с бобрами.

Вот и все, что осталось лисе
От наивных ее перспектив!
Мне не быть вольной птицею в полной красе,
А кружить рыжей дурой в лесном колесе —
Вот такой невеселый мотив.

Гусиный блюз

Нас у бабуси раньше было двое —
Я серым был, а брат мой бел. И вот
Как раз под прошлый високосный Новый год
Я получил крещенье боевое,

А брат мой — дробь и яблоки в живот.
А ведь когда-то гуси были в чести,
И даже Рим они сумели спасти.
Да нам и целый батальон — ерунда.

Что с других — бульон, то с гуся — вода.
Он лег на стол гусятиной безликой,
Он кончил путь бабусиной едой.
Я ж, удрученный эдакой бедой,

Враз поседел и сделался заикой.
Да, я не белый, братцы, я совсем седой!
А если б нас не уводили на пир,
То мы б спасли не только Рим, но и мир,

Пощипали б легион — только так.
Что с других — мильон, то с гуся — пятак.
Да, мир суров, но я усвоил вкратце
Мысль одного ветеринарного врача.

Он говорил: гусь должен гогоча