Зимовье зверей

Усталые мысли разбросаны, их не собрать, не согреть.
И я, чтоб не поддаться, — всё выше, и выше, и выше —
Стремянкою в небо, к утру обречённый сгореть.

Восход неестественно тих
Назло катаклизмам природы,
И те, что на вольных хлебах,
Давно улетели на юг, —
Земная печаль не для них…
Крылатые тени свободы…
Мы встретимся в теплых краях,
В уютных краях чьих-то рук…

Мелодия непонимания…
Тяжёлая память — тяжёлый снег…
Не требую ни любви, ни внимания,
Но всё же, но всё же, но всё же — я тоже человек.
(Медведю — медвежье…)

1993

Накануне столетней войны

Последняя ночь накануне Столетней Войны,
Когда белый снег вместо скатерти застил стол…
Я встретил Вас, когда Вы были пьяны
И горящий помост с лихвой заменял Вам престол.

Я видел Вас, когда Вас вели на костёр
И Вам в спину кидал проклятия королевский дом;
И чёрный дым над Вами свой зонт распростёр,
А я полез в бутылку — и не помню, что было потом…

Позвольте Вас пригласить
На танец ночных фонарей,
Позвольте собой осветить
Мрак этих диких мест.
Позвольте Вас проводить
До самых последних дверей,
Позвольте полезным быть
И обо всём забыть!
И Вы сказали: «Oh, yes».

Другая меня весь вечер тянула к огню
И шептала на ухо: «Диего, о как ты крут…»
Но я ей не верил и лишь крепче сжимал броню,
Стараясь вырвать свой сонный взгляд из ее тёплых рук.

Я видел лишь Вас, я верил в одну лишь Вас,
И только для Вас я пел и за Вас страдал…
А когда часы на ратуше пробили двенадцатый раз,
Я предложил вам уйти — и тут же разразился скандал!

Позвольте Вас пригласить
На танец ночных фонарей,
Позвольте собой осветить
Мрак этих диких мест.
Позвольте Вас проводить
До самых последних дверей,
Позвольте полезным быть
И обо всем забыть!
И Вы сказали…

Тук-тук —
Слышишь снаружи таинственный звук,
Будто бы — тук-тук —
Кто-то сплетает материю вьюг,
Это не вдруг, вдруг…
Видишь, в глазах затаился испуг;
Видимо, тук-тук —
Это мотив постоянных разлук,
Он попал на нашу волну,
Раздробив тишину
На шесть десятков минут…

Железная леди, звезда восходящих лет,
Исчезла с рассветом, оставив на чёрный день
Овал от портрета, которого, в сущности, нет,
И надежду на миф — вместо веры в живых людей.

Но я не поэт и, слава богу, уже не учусь —
Я констатирую факты, листая сухие сны,
И мне не вспомнить лица, хотя я выучил всю наизусть
Ту последнюю ночь накануне Столетней Войны…