Жан ее не обманул. После того как все официальные вопросы были решены и в ее сумочке появилась черная пластиковая карта с золотыми буквами VIP, обновленный и расширенный благотворительный фонд начал работу в новом просторном офисе.
Жизнь Эмили почти не изменилась. Туманный Лондон — самое благоприятное место на земле для вампиров. А с солнцезащитной косметикой дневные прогулки и вовсе не доставляли никакого беспокойства. Но на работу она теперь приходила после обеда и сразу же запиралась в своем кабинете. Искушение кровью сотрудников было слишком велико, чтобы проводить в офисе полный рабочий день, даже выпив на завтрак дневную порцию крови из бутылочки. Окно в ее кабинете было открыто и летом и зимой. Уходила из офиса она последней, засиживаясь до глубокой ночи и выполняя все свои обязательства. Сотрудники не удивлялись ее изменившимся привычкам — все знали, что теперь Эмили вращается в высших кругах и часто посещает светские мероприятия, которые заканчиваются далеко за полночь. На самом деле мероприятия случались не так часто, а с вампирской тусовкой она общалась только по делам благотворительности, все свое время уделяя, как и прежде, работе.
Дела стремительно шли в гору. Подводя итоги первого полугодия, Эмили с ликованием отметила, что число детей, которым они помогли, возросло в десять раз! За полгода они собрали денег столько же, сколько за все пять лет с учреждения фонда. Жан, когда она позвонила ему в Париж и поделилась счастливой новостью, обещал, что это не предел. И действительно, второе полугодие показало еще более ошеломительные результаты. Основными меценатами были вампиры со всего мира, которые доверяли учредительнице из своих. Через год статус фонда стал уже международным, и Эмили стала задумываться над тем, чтобы со временем открыть новые офисы по всей планете и расширить сферу поддержки, оказывая помощь не только больным сиротам, но и брошенным старикам, талантливым детям из малообеспеченных семей, бездомным животным. Жан был прав — для того чтобы воплотить эти планы, одной человеческой жизни мало. К счастью, у нее есть в запасе еще две-три сотни лет. А при осторожности и больше…
Радость от развития фонда омрачал только соблазн крови, преследовавшей ее. Самой соблазнительной была кровь детей, и Эмили чувствовала себя настоящим чудовищем, когда на виду у врачей и воспитателей обнимала малышей, а сама чуть не сходила с ума от запаха их невинной крови. Как- то она поделилась своими переживаниями с Жаном, и тогда он признался ей в запрете, наложенном на него старейшинами, а потом рассказал о трагической участи своих прежних кровных наследников. Эмили пришла в ужас, но Жан убедил ее в том, что все дело — в силе воли и душевной доброте. Праведника в демона одной каплей чужой крови не превратишь. А в его глазах она была праведницей и самой доброй женщиной на свете.
— Рядом с тобой я и сам становлюсь лучше, — признавался он в редкие минуты их свиданий. А Эмили, до которой доходили слухи о жестокости Жана от других вампиров, не могла поверить в их правду. Она знала Жана только с хорошей стороны и была уверена, что все прочее — злые домыслы. Она любила Жана всем сердцем — как друга, который разделял ее интересы, как партнера, который помог ей реализоваться, как мужчину, рядом с которым она чувствовала себя желанной, хотя и понимала, что единственной ей никогда не быть.
А потом Жан встретил Элен и почти перестал появляться. Как-то прошлой осенью она позвонила ему, собираясь посоветоваться по поводу одного важного мероприятия, и трубку подняла эта истеричная русская Элен. Накричала на нее, велела забыть Жана и больше никогда ему не звонить. Жан ей так и не перезвонил. А вскоре она узнала о его смерти…
Встретившись в Замке Сов со своими сестрами, Эмили обрадовалась, что она не одна. Удивительно: с некоторыми из них она встречалась на вампирских тусовках, но даже представления не имела, что они хранят ту же тайну о своем кровном наставнике, что и она. Эмили не так важно было, что им оставил Жан. Это Пандора, Рэйчел, Кьяра и остальные с воодушевлением включились в приключение, которое приготовил Жан. Эмили было куда важней обратить сестричек в свою веру — благотворительность. И первые результаты уже были. Орнелла и Ванесса согласились принять участие в благотворительном аукционе, чтобы привлечь внимание общественности к проблемам нуждающихся. Глория с той же целью пригласила ее на свое шоу. Дарла загорелась идеей написать сингл в поддержку бездомных животных. Ингрид взяла под свою опеку приют для сирот в своем городе. Оливия привлекла австралийских писателей к благотворительной акции в помощь домам престарелых, а Рэйчел поделилась своими достижениями в благотворительности, которой активно занималась уже несколько лет. Эмили надеялась, что вскоре подтянутся и остальные сестры…
Резкий запах гари ворвался в кабинет, вырывая Эмили из воспоминаний. Дым поднимался откуда-то снизу, и она торопливо устремилась вниз. На лестнице навстречу ей метнулся ночной сторож:
— Мисс Ричардсон, скорее на улицу, а то еще надышитесь. Я уже вызвал пожарных.
Где-то внизу бушевало пламя — своим особым слухом она слышала его разрушительный треск.
— А люди? — с тревогой спросила она.
— Так нет никого. Все давно разошлись! — Сторож открыл перед ней входную дверь, пропуская наружу.
— Хорошо, — с облегчением выдохнула она и уже сделала шаг на крыльцо. И тут до ее слуха донесся пронзительный кошачий вопль.
Эмили остановилась и развернулась, прошептав:
— Китти.
— Мисс Ричардсон, — сторож, перегородив дорогу, теснил ее на крыльцо, — идемте же.
Эмили с досадой подняла глаза. Да как же он не понимает?!
— Джордж, в подвале Китти с котятами. Я сейчас.
— Я не могу вас туда пустить.
Но Эмили уже отодвинула его в сторону и бросилась навстречу клубам дыма.
— Мисс Ричардсон! — несся ей вслед встревоженный окрик сторожа, но Эмили уже бежала к подвалу, чувствуя, как с каждым шагом воздух становится все горячее, а дым пропитывает волосы.
Нельзя бросить кошек. Они же погибнут! Серая пушистая красавица прибилась к их крыльцу в тот день, когда Эмили узнала о смерти Жана. Она не могла взять ее домой — у нее уже жили две дворняги. Так, с ее разрешения, кошку поселили в подвале, и вскоре у нее родились маленькие пушистые комочки… Мать- героиню подкармливали всем офисом и возили к ветеринару, котятам скоро уже можно было сделать прививки и раздавать в добрые руки. Всех пушистиков уже распределили по сотрудникам, а секретарша Эмили, Энни, захотела взять маму-кошку в загородный дом своих родителей.
Эмили бесстрашно толкнула тяжелую дверь подвала, не почувствовав ожогов, оставшихся от раскалившейся докрасна дверной ручки. Совсем близко раздался пронзительный кошачий вой — Китти кинулась ей под ноги, а потом понеслась в самое пламя, откуда раздавался писк котят, ведя Эмили за собой. Ящик, который соорудили для Китти и ее котят, находился в самом конце, у стены с узким зарешеченным окошком, ведущим на улицу. Эмили заторопилась за кошкой сквозь языки пламени. Едкий дым выжигал слезы из-под ресниц, она двигалась почти на ощупь и вскоре коснулась рукой шевелящихся комочков. Живы!
Эмили кулаком разбила подвальное окошко, осколки хлынули к ее ногам, впустив глоток ночной прохлады, который девушка жадно глотнула. Один, второй, третий… Она по очереди подсаживала котят наружу. Китти металась у ее ног, панически мяукая. Наконец все семеро котят оказались в безопасности на улице, и Эмили взяла в руки перепуганную кошку. Отчаянно вырывающаяся Китти оставила на ладонях борозды крови, но Эмили удалось просунуть ее между решеток, и она увидела, как кошка, схватив за шкирку одного из котят, поволокла его в сторону. Все, за малышей можно не волноваться. Китти их в обиду не даст, с облегчением подумала Эмили.
Откуда-то издалека донесся надрывный вой пожарной машины. А в следующий миг дым сгустился до черноты, и Эмили увидела Жана, спешащего ей навстречу.
Лондон встретил нас туманом. И начался для нас с черного кеба — знаменитого лондонского такси, на стоянку которых в аэропорту меня уверенно привел Вацлав. Старомодный автомобиль, в который мы сели, сверкал свежевыкрашенными дверями, а внутри оказался просторным, очень вместительным и вычищенным до блеска. Разница с московским такси была колоссальная. Что меня поразило, так это то, что, кроме водительского места, отделенного перегородкой, в салоне было два мягких сиденья-диванчика,
