тот, кто утверждает». Речь шла о фактической необходимости доказать утверждение под угрозой того, что иначе доказываемое обстоятельство не будет принято судом во внимание при решении дела. Учение о бремени доказывания было подробно развито в работах буржуазных юристов, предложивших различные конструкции бремени доказывания (формальное, материальное, фактическое бремя). В советском уголовном процессе бремени доказывания ни в одном из указанных значений не существует. Участники процесса не утрачивают своих процессуальных требований, если они оказались не в состоянии доказать их, так как суд обязан принять все предусмотренные законом меры для установления истины. В советском уголовном процессе нет распределения бремени доказывания и в зависимости от того, доказывается ли состав преступления или обстоятельства, исключающие (смягчающие) вину и ответственность. Нельзя принять и конструкцию фактического бремени доказывания, так как риск неустановления обстоятельств, представляющих интерес для того или другого участника, в советском уголовном процессе достаточно надежно компенсируется активной ролью следователя, прокурора, суда в доказывании и всем комплексом процессуальных гарантий. Если принять понятие «бремени доказывания», его пришлось бы распространить и на обвиняемого, на которого падал бы риск, что если он не будет доказывать оправдывающие обстоятельства, то следователь, суд не установят их. Между тем в советском процессе такие случаи могут рассматриваться и рассматриваются только как серьезное нарушение закона. Однако с точки зрения всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела чрезвычайно важно, чтобы обвиняемый, потерпевший, гражданский истец и другие лица, отстаивающие свои или представляемые интересы в уголовном деле, принимали активное участие в доказывании. Уклоняясь от участия в доказывании соответствующих обстоятельств и создавая этим трудности для органов государства, участники судопроизводства, конечно, в какой-то мере создают опасность того, что указанные обстоятельства останутся неустановленными или недостаточно полно установленными и, следовательно, их законные интересы останутся без надлежащей судебной защиты. Этой опасности противостоит активна деятельность органов расследования, прокурора и суда по доказыванию всех обстоятельств дела независимо от способности заинтересованных лиц доказать свои утверждения. Однако все же существует определенная вероятность того, что активная деятельность следователя, прокурора и суда может оказаться недостаточной для достоверного и полного установления соответствующих обстоятельств дела, если заинтересованные субъекты процесса не будут принимать участия в их доказывании. Сознание этого и желание защитить свой личный (представляемый) интерес в уголовном деле стимулирует деятельное участие в доказывании обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца и Других участников судопроизводства. Это не бремя и не обязанность доказывания, а реализация права на участие в доказывании с целью защитить свои или представляемые законные интересы. Обязанность же доказывания возложена на суд, прокурора, орган расследования. Презумпция невиновности обвиняемого обусловливает такое распределение «нагрузки» по доказыванию между обвиняемым, прокурором (судом]), что на обвиняемого не возлагается обязанность доказывания невиновности. По этому же принципу распределяется обязанность доказывания между органами предварительного расследования и обвиняемым. Значит, неверно сводить проблему обязанности доказывания лишь к распределению нагрузки между обвинителем и обвиняемым в суде, как это делают М. С. Строгович и В. М. Савицкий Любые доводы обвиняемого должны быть исследованы в процессе реализации этой обязанности. «Суд не может безмотивно отвергнуть показания подсудимого в свою защиту, а должен указать в приговоре, почему он им не верит и чем они опровергаются» —такой тезис был предпослан публикации определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 29 апреля 1970 г. по делу У. Подсудимый У., признавая свою вину в изнасиловании несовершеннолетней, отрицал в то же время разбойное нападение на нее, утверждая, что у него не было ножа, которым, как сказано в приговоре, он угрожал потерпевшей. Одним из оснований отмены приговора послужило то обстоятельство, что суд, отклоняя показания обвиняемого, «не указал в приговоре, почему он им не верит и чем они опровергаются» и вообще не исследовал, «имел ли У. нож и носил ли он его с собой» Таким образом, обязанность опровержения доводов обвиняемого, выдвинутых им в свою защиту, и доказывания обстоятельств, исключающих его ответственность, лежит и на суде. Вместе с тем обвиняемый имеет право (но не обязан) участвовать в доказывании, используя соответствующие процессуальные права. Смысл этого двоякий: во-первых, создаются гарантии против превращения обвиняемого в пассивный объект процесса, против переоценки значения его показаний; во-вторых, стимулируется активна деятельность органов государства, ответственных за уголовное дело, не только по изобличению преступников, но и по обеспечению справедливого, объективного подхода к оценке их вины и ответственности по защите невиновных Обвиняемый не обязан доказывать свои утверждения, подтверждающие или опровергающие обвинение, а равно отыскивать доказательства в их подтверждение. При отрицании вины обвиняемый не обязан указывать и представлять доказательства своей невиновности. Обнаружение такого рода доказательств —обязанность органов, ответственных за уголовное дело. Эта мысль отчетливо выражена в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 27 декабря 1968 г. по делу А. и Б., которые были осуждены: первый —за убийство, а второй —за соучастие в нем. «Не исследованы и показания А., - говорится в определении, — который, отрицая показания Б., заявлял, что Б. рассказал ему, как его учили в милиции давать на него показания А. подчеркнул, что об этом заявлении Б. он тут же сообщил работнику тюрьмы в звании лейтенанта. Однако указанный работник тюрьмы допрошен не был, хотя А. и ходатайствовал о его допросе» Это послужило одним из оснований для отмены приговора и возвращения дела для доследования. Таким образом, Верховный Суд СССР признает право обвиняемого указывать лишь отдельные признаки, по которым можно найти доказательства, и обязанность следственных органов собрать и проверить эти доказательства. Отказ от исследования обстоятельств, указанных обвиняемым в свое оправдание, — источник многих судебных ошибок. Данные выборочного исследования причин судебных ошибок за 1968–1969 гг. показали, что из общего числа отмененных обвинительных приговоров 23 % отменены потому, что суды первой инстанции не проверяли или недостаточно проверяли обстоятельства, указанные обвиняемыми в свое оправдание. Обвиняемый освобожден от обязанности давать показания и помогать тем самым изобличать себя или сообвиняемых. Поэтому отказ обвиняемого от дачи показаний не может быть использован как доказательство его виновности. Недопустимы любые формы принуждения обвиняемого к даче показаний. Не существует угрозы применения к нему уголовно-правовых или иных санкций за отказ от дачи показаний. Закон исключает возможность применения не только прямого принуждения, но и незаконных обещаний, завуалированных угроз, обмана в целях получения от обвиняемого показаний или объяснений (в том числе при предъявлении для опознания, проверке показаний на месте и т. п.). Участие в собирании и проверке доказательств (постановка вопросов эксперту, свидетелям, потерпевшим и т. д.), а также в оценке доказательств (объяснения относительно значения доказательств, анализ доказательств в судебных прениях и последнем слове) не обязанность обвиняемого, а его право. Обвиняемый несет обязанность выполнять законные требования следователя и суда, направленные на отыскание доказательств (обыск, выемка, освидетельствование, экспертиза). Однако и в этих случаях па обвиняемого не возлагается обязанность доказывания; ее выполняют следователь и суд, а обвиняемый не должен этому препятствовать. При изложении вопроса об обязанности доказывания применительно к положению обвиняемого в. советском уголовном процессе некоторые авторы допускали серьезные ошибки. В частности, А. Я. Вышинский пытался перенести на нашу почву представления о распределении обязанности доказывания между обвинителем и обвиняемым, выработанные англо-американской доктриной права. В соответствии с этой доктриной обвинитель обязан доказать обвинение, а обвиняемый —все возражения против обвинения под угрозой того, что недоказанные обстоятельства не будут приняты судом во внимание. В советском уголовном процессе, основанном на принципе всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств уголовного дела, установление истины не может быть поставлено в зависимость от того, сумел ли обвиняемый доказать оправдывающие его обстоятельства или нет. Если же доказывание обстоятельств, оправдывающих обвиняемого, рассматривать как обязанность последнего, то юридическая неосведомленность обвиняемого, его неумение или неспособность представить нужные доказательства, его инертность, пассивность в процессе доказывания могут привести к тому, что важные для дела обстоятельства окажутся неустановленными. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 18 марта 1963 г. «О строгом соблюдении законов при рассмотрении судами уголовных дел» осудил случаи, когда объяснения подсудимого отвергаются по таким мотивам, которые свидетельствуют о попытке переложить обязанность доказывать невиновность на самого подсудимого, что категорически запрещено законом.
Вы читаете Теория доказательств
