виссон. Но зато, что сталось с ним по смерти? Во ад был брошен, и ему сказано, чрез Авраама, что его муки будут вечны. То же будет и с вами, если не образумитесь, не оплачете своих грехов и не начнете новую жизнь. Всему есть мера: есть мера и долготерпению Божию. И не дай вам, Господи, за ваше небрежение услышать на страшном суде слова господина жатвы жателям:
11.06. Кто желает спастись, тот не должен искать чудес, а должен поучаться в слове Божием и по оному располагать жизнь свою
В притче о богатом и Лазари, из беседы Авраама с богатым мы знаем, что когда последнему было отказано в милости остудить язык его, то богатый стал просить Авраама, чтобы он послал Лазаря к братьям его сказать им, чтоб праведно жили, дабы не пришли в место мучения, в котором он был, — и что на это Авраам отвечал ему:
Так ли это на самом деле? Так. 'Посмотрите на неверующих Иудеев: каковы они были? Они, как говорит про них слово церковное, Писании не послушаху, ни мертвецы убо видяще воскрешаемы, яша веры, но и Лазаря убити хотяху, егоже от мертвых воззва Христос. И в распятие многим возставшим мертвым, они же паче лютее творяху: Апостолы бо Христа именуюшия побита. Аще бо сие чудо (т. е, если б кто из мертвых воскрес) приводило к вере, то бы Господь творил часто. Ныне же всех полезнее от Писании истину уведати. И аще бо мертвым восставати, многих бы дьявол прельстил мечтанием своим, нам же Господь Писание на утверждение предаде. Якоже свет просвещает всех, сице и Писание нас' (Прол. Июня 11).
И подлинно, не чудеса, а Писание просвещает нас и ведет ко спасению. Вот пример. В городе Тарсе Киликийском жил скоморох, именем Вавила; имел он беззаконное сожитие с двумя женами, и по делам своим был сосуд дьявола. Ему, однажды, пришлось быть в церкви, и когда он здесь слушал чтение Евангелия, то слова: 'покайтеся, приближибося Царствие Небесное' (Мф. 4, 17), произвели на него необыкновенное действие. Он тотчас почувствовал глубокое раскаяние, заплакал, стал укорять себя за свою прошлую жизнь и дал обещание исправиться и подлинно исправился. 'Вавила, говорит повествование о нем, стал муж умилен, полон страха Божия, смирен и кроток, мнозем на пользу быв и, Богови угодив, в вечную преставися жизнь, о Христе Иисусе, Господе нашем' (Прол., Февр. 22).
Вот и еще пример: 'Один монах пошел в церковь. Когда он входил в нее, лицо его было черно, как у эфиопа, бесы надругались над ним, Ангел-Хранитель издалека следовал за ним. Когда же, после службы, монах вышел из церкви, он был чист и свете, бесы далеко отстояли от него, и Ангел Хранитель сопровождал его со светлым и радостным лицом. Монахи спросили: что с ним было в церкви? и он отвечал: 'я человек грешный и все дни жизни моей даже доселе провел в скверных деяниях. Но вот, вошедши ныне в церковь, я услышал чтение из книги пророка Исаии:
Итак, братие, не в чудесах мы должны искать спасения, а в слове Божием. Есть у тебя Священное Писание, чего тебе еще? Или там мало сказано о том, что тебе нужно делать, чтобы спастись? Или истина его не запечатлена и чудесами, и самою кровью Сына Божия? Нужно ли после приведенных примеров доказывать, что слово Божие может и теперь силою присущей ему благодати производить то же спасительное действие, которое производило в древние времена? Не ясно ли, что благодатный свет его светит всем и всех согревает в православной Христовой Церкви, что слушание его и чтение возвышает душу, возносит ее к Богу, возбуждает и питает чувства раскаяния во грехах, умиления, веры, надежды и любви к Богу, что
12.06. Земля не рай, а изгнание из рая
Одно из наших заблуждений, братие, заключается в том, что мы нередко воображаем себя как бы бессмертными на земле; думаем, что можем быть счастливы и здесь; гоняемся за земными благами, в них полагаем задачу и цель жизни, на них тратим силы и здоровье, из-за них нередко губим и совесть, и душу. А попечение о едином на потребу считаем, если только считаем, чуть ли не последним из своих дел. Кто мог ослепить нас столь ужасным образом? Скажите, положа руку на сердце: земное может ли вполне удовлетворить нас? Кто здесь может быть истинно счастлив? Кто остается всем довольным — и блажен? Увы, всякий из нас, если глубже вникнет в настоящую жизнь, всякий скажет, что нет здесь ничего надежного, твердого и постоянного, что преходит беспрестанно образ мира сего, и похоть его (1 Кор. 7, 31; 1 Иоан. 2, 17), и в конце концов все изглаживается рукою смерти. А отсюда не должны ли все мы придти к заключению, что, все земное не для нас, что не должны мы по этому и привязываться к нему и что созданы мы вовсе не для этих суетных и скоропреходящих благ и наслаждений, а для жизни вечной?
'Жизнь мира сего, — говорит св. Василий, — многого уныний полна и воздыхания; она ни для кого не беспечальна и исполнена лести и злобы. Одних не вступивших в брак, одолевают скверные похоти, а других вступивших в оный, великие заботы о домашних делах, о воспитании и содержании детей и о жене преследуют; мучают споры с соседями, беспокоят суды и тяжбы. И каждый день свою неприятность приносит, как носящим багряницу и венец, так и одетым в рубища. Ночью, в бодрствовании, не отступает сокрушение о случившемся днем, а во сне прельщения от бесов. Бурному морю подобны человеческие вещи, морю, в котором мы тонем, думая спастись, держась за ничтожную ветку; сами же хуже ветра возмущаем друг друга, и как в водовороте кружимся. Одному предстоит труд землю обрабатывать, другому хочется взять у собрата то, чего ему сам не давал; иной, взявши в доле, должное не отдает; этот никак не может насытиться в своем сребролюбии; сей, потерявши доверенность у людей, нужду терпит. Один скорбит, ничего не имея, а другой, и много имея, также не радуется. Нищего укоряют, а богатому сети расставляют. Обладающие властью страдают от гордости. Многие часто ссорятся между собою; в междоусобиях друг друга убивают, грабят, мучают насилием. Ложь превозносится, любовь удалилась. Истина оставила землю. Хитрость и клевета честью венчаются; лихоимцы управляют градами. И все это на земли собрано'.
Так, вот, братие, какова настоящая жизнь, к которой так мы привязаны! Какое может она дать нам счастье? Чем удовлетворит нас? Увы, на каждом шагу видим, что всем нам дает она лишь горе одно: одним больное тело, которое совсем уже не позволяет им наслаждаться тем, чем они обладают; другим несколько благ более, но менее счастья; иным должность, которая подвергает их преследованиям, зависти и беспокойству, ответственности; иным богатство, но при богатстве в семье несчастия… Иным, но что мы говорим: иным? Всем нам в конце концов, вместо ожидаемых плодов сладости и радости, всем приходится жать лишь терние горестей и печалей. Это ли наше назначение? Для этой ли суеты и горя создал нас Господь? Нет, братие, и из одного размышления лишь о том, что все суетно и ничтожно на земле, вы скоро убедитесь, что не земля, а небо есть наше родное отечество, из которого мы изгнаны в эту страну скорбную и чуждую, что есть загробная жизнь, и что в ней лишь одной мы можем найти для себя истинное счастье и покой. Будем же, в виду всего сказанного, более всего заботиться о душе бессмертной, обогащать себя тем, что пойдет с нами в вечность, т. е. делами добрыми, и помнить, что лишь на небе наше блаженство. Аминь.
