Нашу святую Русь прославили своим благочестием и ревностью по вере не одни святые мужи, но и некоторые из жен. И эти последние украшали себя иногда подвигами Апостольскими и являли собою поучительные примеры благочестия.
Святая благоверная княгиня Ольга, родом Псковитянка, была женою Игоря, князя всей Русской земли, престол которого был в Киеве. За ним княжил Святослав, сын его. Люди на Руси тогда были почти все идолопоклонники, истинного Бога не знали и угодное дьяволу творили. Блаженная же Ольга, будучи мудрою, видя всех прельщенными дьяволом, скорбела о них. Услышавши же о Греческой вере, она пошла в Царьград, узнала истины христианской веры и была просвещена святым крещением от патриарха Фотия и возрадовалась душою. Патриарх и еще поучил ее христианской вере и затем, прощаясь с нею, в заключение сказал: 'благословенна ты в женах российских и благословят тебя в роды родов русские люди'. Во святом крещении имя ей было наречено — Елена. Потом, принявши от патриарха крест и взявши с собою священника, она возвратилась в свою землю. Она обошла всю русскую страну, устанавливая везде порядок, сокрушая идолов и была как истинная ученица Христова. Она раздавала много милостыни не только православным, но и язычникам, чтобы Бога сделать своим должником. И Господь за сие так ее прославил, что даже и тело ее увенчал нетлением. Перед смертью она призвала сына своего Святослава и заповедала ему никаких языческих обрядов при погребении ее не справлять. Скончалась она семидесяти пяти лет.
Возблагодарим Бога, братие, воздвигшего земле Русской, и из числа жен, такую великую просветительницу, а следовательно и, благодетельницу. Она своим примером открыла, так сказать, путь к просвещению и крещению и всего народа Русского. И труды для себя в этом деле она понесла великие: идет в далекую страну, изучает истины христианской веры, принимает св. крещение, обходит всю свою землю с проповедью Евангельской, сокрушает идолов и своим милосердием пленяет в послушание Христово и язычников, до нее не знавших истинного Бога и не почитавших Его.
Итак, слава и тебе, Ольга приснославная! Аминь.
12.07. Для чего Господь главным образом попускает на нас скорби и напасти в веке сем
Для чего Господь попускает на нас скорби и напасти в веке сем? Святитель Димитрий, митрополит Ростовский, этот вопрос решает так: 'Хотя Господь, говорит он, исцелити и очистити душу нашу от греха, различны скорби и печали зде многажды попускает на ны, яко да очищшеся яко злато в горниле, светли явимся… В скорби бо многажды к Богу прибегаем, в радости же забываем Его… Бог хощет нас в мере сем имети всегда во утешении и скорби, а не в пространстве и благоденствии, да не разливаемся в земных прелестных сластех: да от здешнего утеснения и скорби, усерднее и успешнее восходим к горнему и вечному о Господе пространству: и тамо во вечное утешени, присно о нем радующеся и веселящеся, во веки бесконечные будем' (Ч. I, л. 401–402). Итак, по святителю Димитрию, следует, что Бог для того попускает на нас скорби и напасти, чтобы мы ими спаслись. И это совершенная правда.
Иоанн Сирин о некотором монахи (думают же, о себе самом) рассказывает следующее: 'Был, говорит он, один старец в ужасе и сподобился видения такового: три монаха стояли на берегу моря: с другого берега вдруг они услышали голос, говоривший им: 'примите крылья огненные и перелетите ко мне'. Двое из них подлинно получили крылья и тотчас перелетели на другой берег, а третий остался по сто сторону, плача и вопия. Однако, чрез несколько времени и этому даны были крылья, но уже не огненные, а весьма слабые. И вот и он, хотя и с величайшим трудом и даже часто потопляясь, все-таки достиг до другого берега, куда отлетели первые иноки. — Что же значило это видение? Первые монахи, принявшие огненные крылья, это те, которые жили здесь, на земли, лишь в Боге и для Бога и попечения ни о чем земном не имели: а последний, принявшей крылья немощные и слабые, означает тех, которые чрез несчастья спасаются. Род нынешнего времени, заключает сказание, оплетшийся житейскими суетами и никогда умом к Богу не возносящийся, только напастями и спасается'.
Итак, справедливо святитель Димитрий рассуждает, что и беды, и напасти Бог попускает нам во спасение. Оно так и на самом деле есть. Когда человек усерднее молится? В скорби. Когда реже ходит в собрания грешников? В скорби. Когда бывает щедрее на милостыню? В скорби. В глубокой скорби, где помочь люди бессильны, человеку не на что надеяться и не во что и веровать, кроме Бога; ибо у него и остается один только Бог, его единственная надежда и сила; а потому и невольно к Нему он и стремится и невольно у него являются живая вера и упование на Господа, которыми он и спасается. Значит, у Бога все, не исключая и ниспослания нам скорбей и бедствий все премудро устроено и все к нашему спасению и к нашему блаженству. В природе видимой после ведра Бог посылает дождь; он очищает воздух и оплодотворяет землю; в природе нравственной после радости посылает скорбь, и последняя также очищает нашу душу от скверн греховных и ТЕМ оживотворяет ее и таким образом к Богу приводит. Аминь.
12.07. Молитва за врагов
Господь учит нас молиться за врагов:
Господь, среди жесточайших мучений крестных, когда вся глава Его была покрыта кровавыми струями, руки и ноги пробиты были и пригвождены ко кресту, когда уста опалены были нестерпимою жаждою, когда от страшных мук не было покоя, в такую невыразимую тяжкую минуту молился так:
Когда святого архидиакона Стефана Иудеи, выведши за город, стали побивать камнями, то он говорил:
От тех же Иудеев апостолу Павлу пять раз дано было по сорока ударов без одного. Три раза его били палками и однажды камнями побивали (2 Кор. 11, 24. 25); но он говорит:
Находим примеры молитвы за врагов и в житиях святых; например: когда преподобный Михаил Малеин сделан был игуменом в Кименской, на Афоне, обители, то нецыи от братии монастыря того вельми преподобного оскорбляху и нелепотная нане глаголаху, но он же наедине молился о них Богу: 'Господи, Боже наш, взывал он, Ты заповедал нам любить ближних, как самих себя; и Ты знаешь сердце человеческое! Молюсь Тебе, не презри спасения душ их, но помилуй их и всели страх Твой в сердца их, чтобы они познали Тебя и надежду на Тебя полагали и поработали Тебе воистину чистотою сердца'.
Находим, наконец, молитвы, если не за врагов, то относительно врагов и у святителя Димитрия Ростовского. 'О, сладосте, превышше всех сладостей, Иисусе! говорит он, о, любы, всякое желание побеждающая Иисусе! О, хлебе, небесный! О, пребессмертное наше насыщение! О, вечное наше наслаждение, Иисусе! Кий язык исповесть сладость Твою? Кий ум постигнет, действуемое Тобою в любящих Тя сердцах, услаждение! Увеселение, радосте и сладосте наша, Иисусе! Да стекутся зде врагов моих руце, да соберут от всех четырех концев вселенные камеше, да ниспустят на мя аки дождь и град, и тучу, каменное метание! И о всем том небрегл бых, точно да узрю светлое лице Твое, Свете мой Иисусе! (Соч. свят. Димит. ч. 2, л. 53е2, изд. 1857). Даждь любовь в сердцах наших, якоже ко ближним, сице и ко врагом нашим нелицемерну' (Там же, л. 544). Итак, вот в чем должна состоять молитва за врагов: мы должны молиться, чтобы Бог простил их, вселил в сердца их страх Свой, обратил их к Себе и дал нам к ним любовь нелицемерную. Да иначе может ли и быть, когда требуемая заповедью любовь к врагам, внушает, чтобы прощали им обиды, не воздали злом за зло и искренне желали добра? Да и может ли быть иною молитва наша за врагов, когда за любовь к ним Господь обещает простить нас (Мф. 6, 14) и даровать нам благодатное имя сынов Божиих.
