Пролог в поучениях

говорит, что нельзя спастись с женою и детьми, тот льстить своему неразумию и порокам. Авраам имел жену и детей, триста восемьдесят рабов и рабынь, множество золота и серебра, однако же, это не воспрепятствовало ему приобрести имя друга Божия. Сколько спаслось служителей Церкви и пустыннолюбцев! Сколько вельмож и воинов! Сколько ремесленников и земледельцев! Сколько посреди шумных столиц и безмолвных Весей! С другой стороны, в тех же самых санах и сословиях, в тех же местах и в то же время бесчисленное множество людей погибло. От царей до рабов есть чада царствия небесного, и от царей до рабов есть чада погибели. Сын Церкви Христовой! Не уклоняйся умом и сердцем к соблазнам мира: на всяком месте обретается спасение Бога нашего, если исполняешь Его святую волю. Господь приемлет в Свои объятия праведную душу равно — и с престола, и от сохи, из алтаря и с поля брани. Итак, живёт ли кто в мире? Да не отчаивается. Согрешит ли? Покаянием может опять приблизиться к Богу. Каждый исполняй дела своего звания, в котором Бог поставил тебя. Будь благочестив и человеколюбив и спасешься. Напротив того, хотя бы кто удалился и в безмолвную пустыню, а злых дел и злой воли своей не бросит, тот неминуемо погибнет.'

Итак, слышите ли, ленивые? 'Хотя бы кто удалился и в безмолвную пустыню, а злых дел и злой воли своей не бросит, тот неминуемо погибнет'. Значит ясно как день, что с своею леностью нечего вам в монастырь идти, а надобно сначала, и живя в миру, с ней расстаться, распять плоть вашу со страстями и похотями, послужить Богу от всего сердца и со всем усердием вашим; а потом, что Бог даст, пожалуй можно будет говорить и о монастыре. А во всяком же случае, и по послужении Богу в миру, и по заглаждении лености добрыми делами, чаще приводите слова Нифонта, который говорит: 'что на всяком месте обретается спасение Бога нашего, и Господь равно приемлет праведную душу с престола и от сохи, из алтаря и с поля брани'. — И потому и по угождении Богу подвигами живите там, где жили, и ищите, по пословице, счастья и спасения не в селе, а в самих себе. Аминь.

5.09. Что отдаем мы Богу, то возвращается нам сторицею не только в будущей жизни, но и в настоящей

(Слово о юноше, ковавшем крест Патрикию, иже приложи своего злата десять златник. Пролог Сент. 5)

Несомненно, что то, что мы жертвуем для Бога, то сторицею возвратится нам в жизни в будущей. Так, например, Господь богатому юноше говорит: иди, продаждь имение твое, и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси (Мф. 19, 21). Эту же истину раскрывает и апостол Иаков на словах: милость хвалится на суде (Иак. 2, 13). И о том же, наконец, пожалуй, свидетельствует и апостол Павел, советуя ученику своему завещать богатым, чтобы они богатились в делах добрых, чтобы приняли потом за оныя вечную жизнь (1 Тим. 6, 17–19). Но вот вопрос: вознаградятся ли наши жертвы, делаемые для Бога, от Него в жизни настоящей? Можем ли надеяться, что розданное нами возвратится нам и здесь? Получим ли то, что отдали Богу и в сем веке? Дадим ответ на эти вопросы в примере. Один юноша отличался искусством ковать из золота разную утварь. Некоторый богатый вельможа раз призвал его к себе, дал ему много золота и повелел из оного сделать крест для церкви. Возвратившись от вельможи домой, юноша задумался и сказал самому себе: 'великую награду получит вельможа от Господа за столь большое пожертвованное количество золота; но почему же вместе с ним не сделаться участником в награде от Господа и мне? Возьму же и положу в крест хоть немного золота и своего, и буду надеяться, что и мою жертву примет Господь так же, как принял две лепты Евангельской вдовицы'. И с этими словами вложил на устройство креста и своих десять златниц. Когда крест был готов, юноша принес оный к вельможе. Последний положил крест на весы и, нашедши в нем весу более против выданного им количества золота, заподозрил юношу в краже и сказал: 'зачем ты украл мое золото, заменив его в кресте каким-то другим металлом?' — 'Сердцеведец Бог, видит, что я ничего из твоего золота не присвоил себе; но я возревновал о той награде, которая будет тебе, и пожелал быть участником в оной и сам, и потому и с своей стороны вложил в крест десять златниц, веруя, что Бог примет их так же, как принял две лепты Евангельской вдовицы'. Слыша это, вельможа изумился и сказал юноше: 'О, сын мой, неужели и на самом деле ты поступил так?' — 'Ей, владыко', отвечал юноша: 'как рассказал тебе, так и поступил'. Тогда вельможа воскликнул: 'Итак, если ты подлинно из любви к Богу отдал Ему добро твое, желая иметь от Него вместе со мною в награде часть, то знай, что с сего же дня я усыновлю тебя и делаю наследником всего моего имения'. И слова свои вельможа не умедлил привести в исполнение. Ибо, заключает сказание, и он и юноша, пожив вмести в любви и мире, оба спасение получили. Итак, не только в будущей жизни Господь сторицею возвращает розданное во славу Его, но и в сей и в сей награждает милостивых и являет над ними чудеса Своего милосердия. И не один приведенный сейчас пример доказывает эту истину. Так знаем, что много жертв делал для Бога Товит: но за то Бог и сына его освободил от Асмодея и самому ему давал зрение и вместе с ним и богатство и спокойную жизнь. Поделилась последним ради Бога с Илиею Сарептская вдовица, и за то, во время голода, от того дне водонос муки ее не оскудел, и чванец елея не умалися (3 Цар. 17, 16). И вот, наконец, и Давид говорит, что он, дожив до старости, не видал праведника оставленным и ниже семени его просящим хлеба (Пс, 36, 25. 26). Примеры также, кажется, убедительные. А потому нам уже нечего более, думаем, братие, после сего убеждать вас в упомянутой истине и остается, в заключение слова, только от всей души пожелать, чтобы мы не жалели свое добро отдавать Богу, были бы милостивы и сострадательны к несчастным и чаще отирали бы слезы вдов и сирот для того, чтобы за ваши жертвы и милостыни и вас самих и в настоящей жизни благословлял бы Господь Бог во всех делах ваших и во всем (Втор. 15, 7-10), и в будущей ввел бы в вечные кровы. Аминь.

5.09. В назидание скрывающим свои грехи на исповеди

(Слово о покаянии. Пролог Сент. 5)

Есть, к несчастию, люди, которые скрывают свои грехи на исповеди. Так одни из ложного страха, другие из ложного стыда, третьи из гордости, иные, наконец, просто но невежеству утаивают свои беззакония при покаянии от священника, а чрез это не только не получают прощения в своих грехах, но и удваивают их, потому что лгут пред Самим Господом Иисусом Христом, исповедание их приемлющим. Чтобы на будущее время отвлечь таких людей от погибельной привычки утаивания грехов и научить покаянию открытому, искреннему и нелицемерному, мы укажем им на один случай того, как иногда каялись в своих грехах христиане в древности.

В одном городе был епископ, который, по наущению дьявольскому, раз впал в смертный грех. Горько раскаявшись в своем падении, епископ для того, чтобы получить прощение, поступил однажды так: когда в церковь собралось множество народа, он вышел на средину храма и пред всеми открыто исповедал свой грех. После, этого, считая себя, по глубокому смирению, недостойным святительского сана, он снял с себя омофор, положил его на престоле и затем сказал народу: 'простите меня, братие, теперь я уже более не могу быть у вас епископом'. Видя великое смирение и сокрушение своего пастыря, бывшие в церкви все с плачем воскликнули: 'Пусть грех твой на нас ляжет, отче, только не лишай нас своего пастырства.' И долго, долго умоляли епископа остаться с ними, — Уступая, с одной стороны, молению своей паствы, а с другой, желая чем-либо искупить свой грех пред Богом, епископ, наконец, воскликнул; 'ну, если уже непременно хотите, чтобы я остался у вас, то я сделаю это, но только при одном условии, если вы дадите мне слово беспрекословно исполнить то, что я сейчас повелю вам.'

Все дали слово. Тогда епископ, повелев заключить двери церковные, сказал: 'знайте же теперь, что тот из вас не будет иметь части у Бога, кто сейчас не попрет меня своими ногами.' И, с этими словами, простерся ниц на землю. Все ужаснулись; но, не смея нарушить данного слова и боясь прещения епископа, стали проходить через него. И что же? Когда переступил через него последний, бывший в церкви, человек, голос с неба сказал: 'ради великого его смирения, Я простил его грех!' — Все услышали этот голос и прославили Бога.

Видите ли же теперь, скрывающее на исповеди свои грехи, как каялись прежде, во времена древние, христиане и как собственно и теперь и всегда нужно каяться в них всякому христианину истинному? — Архиерей, который должен был быть примером своей пастве, впадши как человек, по наущению дьявольскому, в смертный грех, все-таки не скрывает этого греха пред паствою, подвергает себя унижению крайнему, считает себя пред всеми самым тяжким из грешников и вот только при этом и чудесно прощается и получает необычно-чудесное помилование от Бога. Вам ли после этого, ради собственной же вашей погибели, становиться лжецами пред Богом? вместо смирения, когда оно особенно вам нужно, удовлетворять своей гордости и чрез это паки отдавать себя во власть дьяволу и забывать — кто вы, Чьи